Баррингтон Бейли - Одежды Кайана

Внезапно Алексей увидел, что один из этих дрожащих силуэтов, похожих на притаившихся животных, ожил. Он поднялся в воздух и устремился в сторону Алексея. Тот сразу понял его намерения. Корабль должен был раздавить обидчика, спасти оставшуюся поросль.

Он сузил выброс ядерного пламени до самого минимального диаметра, увеличив тем самым энергию струи до максимума. Летающая космопещера — это был не «Каллан», другой, — быстро приближалась. Алексей инстинктивно отступил, споткнувшись в черном пепле, только что бывшем проссимом, и послал струю атомного пламени на надвигавшийся корабль. Пламя ударило в корпус, плавя металл, который струями потек по изгибу корпуса.

Через пару секунд пламя проникло сквозь оболочку и теперь жадно поглощало внутренности корабля. Но было поздно — корпус закрыл уже все небо, все вырастая, надвигаясь на Алексея с ужасающей быстротой. На миг металлический монстр показался ему почти дружественным существом. Словно это был праведный совьянский меч, опускающийся на зловредного киборга. Киборгом был сам Алексей. Потом все навсегда закончилось.

Корабль-сборщик, как мстящий кулак, обрушился на Алексея Вереднеева с такой силой, что грузовоз переломил свой собственный корпус, и теперь корабль валялся на дымной черной земле. Амара, наблюдавшая за событиями через экран «Каллана», была довольна.

— Мы сами могли бы додуматься, — сказал Эстру. — Это проблема внешнего вида тела, в конечном итоге. У Алексея нет человеческого восприятия своего тела. Проссимовые костюмы не могли им овладеть.

— Но постепенно они бы научились, — сказал Педер. — Если нужно, костюм может контролировать нервную систему животных и даже насекомых.

— Подумать только, Эстру, ты хотел оставить Вереднеева в кольцах Совьи! — радостно воскликнула Амара. — Иногда мне кажется, только я здесь способна на правильные решения. Кстати, напомни мне замолвить доброе слово за Маста, когда мы вернемся в Зиод. Где он сам?

Маст, вернувшийся в каюту, чтобы объяснить свою уловку, покинул ее, увидев гибель совьянца.

— Наверное, ушел печалиться, — сказал Эстру. — Он подружился с Вереднеевым.

— Ну, от профана нечего ждать объективности, — сказала Амара между делом, манипулируя экраном, просматривая огромный ковер сажи и пепла, только что бывшим рассадником проссимовых костюмов. Несколько костюмов уцелело: частично сожженные или обугленные, они случайно избежали атомного огня. Эти останки следовало уничтожить.

Внезапно Амара выключила экран, повернулась к Эстру и остальным зиодцам с обычной мрачной серьезностью на лице.

— Наибольшая немедленная угроза устранена, но проссимовый разум остается постоянной угрозой, — объявила она. — От своих замыслов он не откажется. Рано или поздно он найдет нового Фрашонарда или будет распространять свой контроль с помощью более совершенной одежды. У нас два пути. Мы можем вернуться в одну из кайанских столиц, предпочтительно —Берраж, и проинформировать правительство об истинной природе проссима. Я лично эту возможность сразу отбрасываю. Они нам никогда не поверят; они будут оскорблены — какие-то иностранцы критикуют их образ жизни.

— Или мы можем вернуться в Зиод и проинформировать Директорат о фактах, оставив решение за ними. Я почти не сомневаюсь, какое решение примут. Экспедиционный отряд отправится в этот район Циста и аннигилирует всю планету.

— Кайанцы к этому, конечно же, не станут относиться спокойно. Будет война, — сказал начальник персонала.

Амара торжественно кивнула. Проссимовая флора должна быть стерта с лица вселенной. Альтернативы нет. И кайанцам доверять нельзя в этом важном деле.

Она подалась вперед, сжав кулаки: — Честно говоря, не думаю, что капитан Уилс нам позволит выбрать первый путь. Кайанцы очень даже могут конфисковать «Каллан», а нас — убить, чтобы не дать этой истории огласку. Но при обсуждении такого важного вопроса я готова услышать мнение всех членов экипажа. Кто за немедленное возвращение в Зиод?

Понимая, что голосуют за войну с Кайаном, они медленно все подняли руки.

Последние члены экипажа возвращались на борт «Каллана», осторожно переступая испепеленные коврики проссима. Пора было стартовать, потому что кайанские грузосборщики, несомненно, прибывали сюда регулярно.

Команда Амары взяла образец проссимовой растительности, поместив его в непроницаемую для всех излучений камеру, чтобы исследовать потом в Зиоде. Жалкие остатки костюмного урожая тоже были собраны для анализа. Педер стоял на пороге грузового портала трюма, в последний раз всматриваясь в картину пейзажа проссимовой планеты. На нем был простой костюм, который ему одолжил Эстру. Бледный, иногда вздрагивающий, он все же уже пришел в себя, вернул самообладание и равновесие. Он даже смог приятельски кивнуть Эстру, когда ученый подошел и встал с ним рядом в проем портала.

Вместе они смотрели на равнину. С одной стороны можно было различить кромку зелени — туда не достало пламя.

Покалеченный грузовоз лежал на боку в середине черной зоны, как убитый мамонт. Ветерок нагонял сугробики черной пыли у его боков.

Эстру вздохнул, покачал головой, потом цинично усмехнулся:

— Знаешь, сомневаюсь, поверят ли на Зиоде всему этому. Сколько еще существует во вселенной случаев разума такого типа? Странно, что мы с ними никогда раньше не сталкивались.

— Думаю, это очень редкое явление. Анормальное. Вселенная — это движение, столкновение, конфликт. Пассивный разум с трудом может выжить в ней. Я представляю его как эволюционное соответствие антиматерии. То есть, теоретически возможное, но очень редко встречающееся, маловероятное явление.

Они отошли в сторону. На борт вошел последний человек, створки сдвинулись. Все вместе поднялись по рампе коридор трюма. Они уже собирались разойтись в разные стороны, когда Эстру остановился.

— Кстати, нам бы следовало вас подвергнуть некоторым психоаналитическим исследованиям, — задумчиво сказал он. — Вы пережили уникальные события. Не волнуйтесь, это не болезненно. Может, небольшой стресс, но и то он бывает редко. Ко времени возвращения домой мы все закончим.

Педер почувствовал, что корабль поднимается. Он как раз шел в свою каюту — случайно или не совсем, но это было жилище, недавно освобожденное Алексеем Вереднеевым. Честно говоря, Эстру проявил себя приличным человеком, так дружелюбно отнесясь к Педеру. Очень немногие на «Каллане» проявляли к нему хоть какое-то сочувствие, и несомненно, будущая его судьба была ясной. И все же он верил, что у него есть хороший шанс получить прощение и жить как обычный гражданином. Даже в зиодском суде можно попробовать сослаться на принуждение инопланетного разума как на смягчающее обстоятельство. И если Маст выкарабкается невредимым, то почему это не получится у него?