Сара Кроссан - Пойманные под стеклом

Теперь камера скользит по ряду людей, которые сидят перед трибуной. Там я вижу Квинна. Я ставлю кружку и двигаю стул ближе к экрану. На нем рубашка и галстук и сидит он непосредственно рядом с министром юстиции, полным старым мужчиной с красным лицом, который выглядит так как будто сейчас уснет, несмотря на всю суету вокруг.

Квинн кажется слишком спокойным, но его лицо серое и взгляд направлен куда-то в самый конец толпы. Автоматом он расстёгивает верхнюю пуговицу на рубашке, после чего я тоже расстегиваю молнию на шерстяной кофточке на пару сантиметров.

— Я приветствую всех тех, кто только переключился на четвертый канал Купольного телевидения, — продолжает комментатор. — Атмосфера накалена до предела, так как через несколько минут после слов президента будет говорить Квинн Каффри. После интервью оставайтесь возле экрана, чтобы посмотреть парад против терроризма.

Некоторые группы зрителей высоко держат плакаты против Крыс и выкрикивают лозунги, пока на подиуме никто не двигается даже на сантиметр. Я пытаюсь найти своих родителей или Олд Ватсона, но это невозможно. Перед зданием Юстиции собралось более тысячи человек, Премии и Вторые вместе в тесном помещении.

Такое происходит не слишком часто, и я невольно улыбаюсь. Но быстрая драматичная музыка на фоне возвращает меня в действительность.

Я перестаю дышать, когда президент гордо поднимается на сцену с жеманством рок-звезды и ухмыляется. Когда одобрительные возгласы стихают, он кланяется, затем вытаскивает из нагрудного кармана лиловый носовой платок и машет им.

— Президент известен его откровенными интервью, но выходы на массовых мероприятиях редкость. Тем более что здесь его приветствует воодушевленная толпа, — замечает комментатор.

Когда музыка стихает, президент садится рядом с Квинном, при этом мимоходом шутливо взъерошивает ему волосы. Затем поднимает руку и мгновенно становится тихо.

— Выглядит так, как будто сейчас будет начало, — объявляет комментатор, на случай, если зрители слишком тупы, чтобы самостоятельно это понять. Но кто знает, возможно, есть и такие, кто не может больше самостоятельно делать выводы.

Президент стучит по микрофону, который спрятан с внутренней стороны, после чего в эфире слышен вой, и тогда я просто вскакиваю со стула. Президент улыбается.

— Сейчас мы живем  в непростое время, дорогие друзья, действительно в тяжелые времена, — начинает он. — Каждый день, каждый отдельный день террористы грозят нарушить наше спокойное существование, наш образ жизни, они не хотят ничего другого кроме как посеять страх в наших сердцах. Эти террористы-фанатики, убеждения которых мы не разделяем, их восприятие мира нарушено. Они хотят вернуть нас в те ужасные условия, которые происходили во время ухудшения. Но, к счастью, это среди нас… — на этом месте он делает очаровательное движение рукой в сторону слушающей толпы, гостей на подиуме и камер, — … каждый среди нас сердечно любит Купол и хочет защитить жизнь в нем. Должны ли мы позволить себе, поддаться страху, который распространяют среди нас? По крайней мере, я не буду этого делать. И я знаю, что вы все тоже не поддадитесь. Нет. Мы будем бороться вместе и победим наших врагов. Вопреки всем нашим различиям мы вместе встанем на защиту нашей жизни. Нашим неприкосновенным человеческим правом дышать.

Когда он заканчивает речь, президент проводит рукой по волосам и с холодом в глазах смотрит вниз на Квинна, словно бросая ему вызов. Я знаю этот взгляд и он мне не нравится.

Квинн смотрит на свои руки, которые лежат на столе. Несколько зрителей в толпе поднимают руки и скандируют: «Кнавери! Кнавери! Кнавери!» Он кивает, и в этом малейшем жесте заметно все самодовольное превосходство.

— Я пригласил вас сюда, дорогие друзья, чтобы вы смогли лучше представить себе зло, которое окружает нас. Этот молодой человек здесь, мой хороший друг, был похищен террористам и подвергался пыткам. Теперь он расскажет вам, что он знает, и благодаря его истории вы сможете лучше понять наших врагов, как будто сами непосредственно видели все это.

Теперь президент садится и обращается к Квинну. — Хотел бы ты сначала рассказать немного о себе? — спрашивает он, доставая из кармана куртки серебряную бутылочку и делая глоток.

Мой живот сжимается. Между президентом и министром юстиции Квинн кажется таким маленьким, гораздо меньше чем на самом деле. Он сидит в засаде между двумя пожилыми мужчинами. Что он там сможет сделать? Что он должен говорить?

Квинн откашливается так, что его микрофон щелкает и трещит. — Меня зовут Квинн Каффри и я хотел бы поблагодарить вас в первую очередь за то, что вас так много. Большое спасибо, что вы готовы выслушать меня. Я обещаю вам, что скажу правду. По правде я Премиум, но я надеюсь, что могу выступать от лица каждого из вас.

На этом месте он подносит большой палец ко рту и слегка паясничает. Хотя жеманство президента полностью в нем отсутствует, через толпу проносится громкое бормотание, вероятно из-за его разоружающе честного, скромного вида, толпа симпатизирует ему. Одновременно я горжусь им и боюсь, больше всего мне хочется помчаться к зданию правосудия. Все равно, что подумает на этот счет Ватсон. Я так скучаю по Квинну, и просто хочу быть рядом с ним! Чтобы его руки обнимали меня, и я наклоняюсь вперед, сидя на стуле.

— Мы не сомневаемся, что ты хочешь сказать правду, — президент хлопает Квинна по спине. — Ты пришел, чтобы рассказать нам, как был похищен Крысами, верно?

— Да, я был несколько дней с ними и сам видел, как сильно они верят в свое дело. В самом деле это вызывает страх, насколько они странные.

— Верно! Ха! — ликует президент.

Затем Квинн поднимается без разрешения и разглаживает галстук. За ним в ряд стоят смотрители, убрав руки за спину, их взгляды опущены. Они выглядят довольно спокойными, но при этом дьявольски готовыми к нападению.

— Во время своего пребывания снаружи, вне купола, я узнал гораздо больше о борьбе с терроризмом, чем я когда-либо мог бы узнать здесь внутри. До сих пор я жил в радостном незнании, в то время как другие умирали от моего имени. Сказанное мной, возможно, взбудоражит вас также, — голос Квинна звучит теперь яснее и более расслабленно. Он все больше становится похож на Квинна, которого я знаю.

Президент прищуривает глаза, когда Квинн выходит из-за стола и приближается к толпе зрителей.

— Теперь я расскажу вам правду о том, что вы никогда не должны доверять «Бриз» и министерству. Никогда.

Я закрываю лицо руками и смотрю через щели между пальцев. Организующий персонал не сдвинулся с места. Кейн Кнавери делает еще один глоток из фляжки.