Добро пожаловать на Марс! - Ричард Уилсон

— Я пришел, чтобы попытаться помочь тебе, Ренди, — сказал Хэйл — Если ты выйдешь со мной, тебе будет легче.

Ренди отчаянно покачал головой.

— Боже мой, ты же не хочешь, чтобы они отдали меня красномордым? Жрецы Ихраи могут много дней пытать человека, не давая ему умереть…

— Я не смог бы спасти тебя, даже если бы хотел, — с трудом произнес Хэйл — Они ждут снаружи.

Ренди со свистом вздохнул сквозь стиснутые зубы.

— Просто останься здесь, а я выйду. Они не станут стрелять, подумают, что это- ты. Твой «жук» далеко от храма?

— Они, практически, засели возле него.

— Тогда я могу уйти в пустыню. В темноте на это хорошие шансы. Я могу пойти напрямик вдоль Копратов к Фрайпорту, и…

— Нет, Ренди, — покачал головой Хэйл.

Ренди тихонько рассмеялся, и в этом смехе прозвучало прежнее знакомое безрассудство, но оно не смогло скрыть страх.

— Ты поможешь мне, Хэйл. Когда у меня что-то не получалось, ты же всегда говорил мне- начни сначала в другом месте. На Венере есть много работы. Возможно, я смогу улететь туда зайцем. Клянусь, я улечу туда, если только ты позволишь мне выйти через эту дверь.

— На Венере тоже есть городское дно.

— Я завязал с этим. Поэтому помоги мне!

— Ты убил красномордого.

— Но он пытался убить меня. Он знал, что я вооружен. Так что же мне оставалось делать? Это всего лишь красномордый…

— А что делать с Джорджем и остальными? Мне придется как-то объясниться с ними.

— Они найдут тебя на полу с шишкой на голове. У них ничего не будет против тебя. — Ренди протянул к нему руки — Тогда уж лучше убей меня сам… прямо сейчас… Только не отдавай красномордым.

ХЭЙЛ почувствовал замешательство. Все это походило на прежние времена, когда Ренди всегда шел своим путем. Само переселение на Марс было идеей Ренди, он настоял на ней, и Хэйл стал на Марсе преуспевающим человеком. Возможно, нужно дать Ренди шанс вырваться отсюда, подумал Хэйл. В конце концов, пять лет— не такой уж долгий срок. Он устало вздохнул.

— Ладно, попробуй воспользоваться этим шансом. Удачи. Только отдай мне камни-двойники, Ренди.

Ренди испустил долгий вздох и уставился в потолок храма, словно мог увидеть в его черноте далекую Венеру. Потом достал из кармана сверкающие камни.

— Я надеялся, ты забудешь про них, — сдавленно проговорил он.

Хэйл почувствовал в руке их тяжесть и сказал:

— Пока!

— Еще одно, дружище, — странным голосом сказал Ренди — Мне будет нужно оружие. Ты ведь дашь мне свой бластер? Все решат, что я отобрал его — Он протянул руку, вынул бластер Хэйла из кобуры и поднес зажженную сигарету к диску на его торце — Полностью заряжен. Ну что ж, наверное, мне понадобится каждый выстрел… — его глаза встретились с глазами Хэйла, и было в них что-то мутное и неопределенное, — …для тех ублюдков снаружи. Я должен им кое-что за сегодняшний вечерок. Ну… — Он шагнул к Хэйлу, взяв бластер за ствол и изготовившись для удара.

Не успев ничего подумать, Хэйл увернулся. Камни-двойники со стуком упали на пол.

— Стой, Ренди! Ты обманывал меня с самого начала… Не думаю, что я дам тебе смыться.

Усмешка Ренди застыла, и Хэйл понял, почему — Ренди было стыдно.

— Понятно, — сказал Ренди — Я ждал, что так будет- И опустил свое оружие по приготовленной дуге.

Хэйл попытался поднырнуть под него, но у Ренди было преимущество. Бластер скользнул по голове Хэйла. В отчаянии он выбросил руку вперед и отбил запястье Ренди. Темноту храма внезапно расколола молния, а тишину- удар грома. Бластер стукнул о каменный пол, из темноты послышалось проклятие Ренди.

— Черт побери, Хэйл, что ты наделал! Теперь я не смогу…

Он замолчал, и Хэйл остался наедине с болью, стучавшей в висках. Затем он услышал стук каблуков, когда Ренди спрыгнул в канаву, полого поднимавшуюся к выходу, а затем оттуда раздался рев бластера и невыносимо яркий свет, заигравший на каменных крыльях изображенного на стене храма Лхари, и вопль человека, охваченного пламенем.

Хэйл поднялся на ноги и устало прислонился к стене, в голове его пульсировала боль и один-единственный вопрос: понял ли Ренди хотя бы в последний момент, каким безжалостным он стал? Жизнь была достаточно дешева здесь, в красном мире, где в глазах у вас всегда могут завестись красные жучки, а красные животные могут проглотить вас целиком или убить плевком слюны, и во что здесь превращаются хорошие люди, вынужденные вести борьбу за жизнь с инопланетными тварями и своими соплеменниками. И если появляется здесь человек, готовый ради сиюминутной выгоды всадить тебе нож в спину, от него нужно избавляться быстро и беспощадно, потому что он страшнее любых здешних тварей.

Хэйл глубоко вздохнул. Он понадеялся, что Ренди не из таких, но ошибся. Жизнь Ренди уже была отмечена кровью в этом храме, и эта кровь потянулась бы за ним на Венеру или всюду, куда бы он ни полетел. Поэтому нужно было убить его сейчас. Лучше уж сразу, подумал Хэйл, чем гоняться потом за ним долгие годы…

— Мы достали его, Хэйл, — раздался из темноты голос Джорджа Уэйса — Тебе здорово прилетело?

Хэйл потер череп и ответил:

— Ничего такого, с чем я не смог бы справиться.

Он имел в виду боль в голове. Нужно было дать поработать времени, чтобы стереть другую боль, угнездившуюся гораздо глубже.

(Planet Stories, 1951, № 9)

The Old Martians (If, 1952 № 3)

ЧЕЛОВЕК в тропическом пробковом шлеме стоял спиной ко мне. Чуть пригнувшись и подавшись вперед, он командовал девушке, глядя в камеру:

— Только не стой, Дотти! Подвигайся! Что-нибудь делай! Подойди вон к той колонне с надписями…

Девушка была высокой и длинноногой, с прекрасными пропорциями фигуры и идеально гладкой кожей. Но она казалась смущенной и даже испуганной, пока старалась выполнить указания человека с кинокамерой. Искусственно улыбнувшись, она повернула голову к стене позади, потянулась и провела пальцем по почти стертой надписи на камне.

Камера перестала трещать. Владелец ее выпрямился и поворчал:

— Вот и все…

Но девушка не перестала волноваться. Она окинула взглядом толпу, не увидела того, кого искала, и пошла к арке, ведущей вглубь руин.

Я медленно последовал за ней.

Пройдя через арку, она остановилась и повернула голову направо, явно выискивая что-то. Очевидно, нашла, но тут заметила меня и встревожилась еще