Максим Бондарчук - Фируз (СИ)

Девушка рухнула на пол. Старик едва удержался на ногах и остался стоять, пошатываясь, словно подкошенное дерево, готовое свалиться в любую секунду.

Сердце билось как сумасшедшее. Адреналин задавал темп. Вокруг на мгновение все стало тихо: крики людей на соседних площадках растворились во тьме, звуки шагов исчезли, уступив место удалявшемуся эху от выстрела.

Вытянув из нагрудного кармана новый магазин, я зарядил его и резко передернул затвор.

— Вставай. Вставай, тебе говорю! Это еще только начало.

Девушка начала потихоньку подниматься. Старик, стоявший до этого позади нас, медленно зашагал в нашу сторону, удерживаясь руками за выступающие перила и не давая самому себе оказаться на месте девушки.

— Мы можем обойти их — сказал он едва различимым голосом. — Здесь, если повернуть на право и проникнуть в помещение с работающими генераторами, то сможем срезать приличный кусок дороги.

— Ты уверен в этом? — спросил я, помогая девушке встать.

— Я прожил здесь столько лет, что знаю каждый уголок на этом корабле.

— Будем надеяться, что ты окажешься прав, ибо если все провалиться, патронов на всех у меня не хватит.

Гул нарастающих голосов вновь ворвался в уши. Он приближался с противоположной стороны, с тех самых мест, откуда только что пришли мы сами.

— А вот и они… Вперед! Вперед!

Все в глазах будто перемешалось в один сплошной коктейль. В темноте было невозможно различить кто враг, а кто простой паломник, волей случая заглянувший за угол, чтобы посмотреть на происходящее. Выстрелы раздавались с завидным постоянством. Глухие и короткие, звонкие, как стрекотание кузнечика, и длинные. Их желто-красные трассирующие следы, разрезали воздух, впиваясь во все, что попадалось им на пути. Мы бежали. Толкали свои измученные и замерзшие тела на самый верх. Словно взбираясь на крутую гору, где на каждом шагу нас поджидали хищные звери, люди рядом со мной стремились изо всех сил попасть туда, где нам еще могли помочь.

Лестницы, коридоры, снова лестницы. Их бесконечное и монотонное повторение сводило с ума. Сколько мы уже прошли? Как высоко поднялись? Где-то здесь должен быть выход, спасение, надежда, способная подарить нам веру в то, что мы еще сможем прожить один день, не думая о риске, сопровождавшем нас на протяжении всего времени. Но каждый шаг лишь удалял ее. За поворотом был очередной поворот. Такой же темный, холодный и неприветливый. Длинные коридоры тянулись вперед на десятки метров, уходили то вниз, то вверх, кружили и раздваивались, чтобы в самом конце, опять совершить поворот.

Люди преследовали нас по пятам. Очередной магазин, выпусти из себя последний патрон, с лязгом был отброшен вниз и заменен на последний.

Всего несколько патронов и бесконечность, которая предстала перед нами. Старик начинал сдаваться. Силы покидали дряхлое тело. Девушка старалась помочь ему, но все безуспешно. Каждый метр давался ему все тяжелее и, наконец, когда очередная дверь захлопнулась позади нас, он обессиленный упал прямо под ними.

— Отец! — выкрикнула Она.

Я заклинил двери и тут же услышал удар с другой стороны. За ним еще один, потом еще. Толпа людей, бежавших за нами, била в двери со всей силы, пытаясь сломать ее и открыть путь. Изгибаясь и вминаясь, металл держал удар, но долго это не могло продолжаться. Рано или поздно она падет и тогда наша участь будет предрешена.

— Отсюда есть выход?

Ответа не последовало. Девушка сидела возле едва живого старика и что-то говорила его на ухо.

— Выход? Отсюда есть выход?! — не скрывая своего раздражения, я кричал прямо на них, стараясь не думать о том, что будет, когда трещавшие под ударами двери сломаются и не смогут держать озверевшую толпу паломников.

Девушка подняла голову и указала худенькой рукой на вентиляционный выход, находившийся над головами всего в двух метрах. Я пододвинул широкий лабораторный стол, стоявший в самом углу, и встал на него. Вентиляция шла вертикально вверх. Сбоку виднелась приваренная и закрепленная кронштейнами лестница. Это был наш единственный шанс.

Подняв винтовку, я несколькими ударами приклада, выбил сетчатую решетку и внимательно осмотрел все внутри. На самом верху, там, куда вела вентиляция, мне удалось разглядеть тусклый свет, струившуюся в эту тьму с верхних этажей.

— То, что надо.

Надежда не умерла последней. Она подарила еще один шанс, которым было просто невозможно не воспользоваться.

— Давай, поднимайся. Помогу тебе залезть внутрь. — вытянув руку, я обратился к молчавшей до этого момента девушке.

— А как же мой отец?

Старик приподнял голову и посмотрел на дочь. В этом странном взгляде, в котором слилось все, что ранее было скрыто под толстым слоем материи, она увидела совершенно другого человека. Ей не хотелось уходить. За столько времени, что она провела здесь, на этом самом корабле, рядом с ним, она, наконец, почувствовала, что значит терять близких людей, когда ты хочешь им помочь, но обстоятельства заставляют принимать совершенно другие решения.

— Ты должна идти, дитя мое. Я не смогу подняться. Мое место здесь.

Он говорил так тихо и неразборчиво, что слова смешивались с ударами и едва доходили до ушей молодой девушки. Она смотрела на него. Поддерживая своими тоненькими руками его громоздкую голову, она будто держала чужую жизнь. Отпусти — и он умрет.

— Ты можешь встать. Давай, попробуй — не успокаивалась дочь.

— Нет, все бесполезно, дитя. Конец, он уже рядом, прямо за этими дверями. Не бойся этого.

— Но…но ты ведь говорил, что Путь мы должны пройти все вместе. Ты…ты не можешь забрать свои слова обратно.

На глазах ее выступили слезы. Вытирая их, Она продолжала твердить о Пути.

— Мы столько прошли. Столько вытерпели и вынесли. Неужели все это было зря, неужели мы совершили ошибку?

— Мы шестьдесят лет искали Землю Обетованную, а нашли планету доверху набитую алмазами. Это ли не доказательство того, что мы ошиблись в своих поисках, Она? Я долго шел, но так и не достиг своей цели. Теперь твоя очередь. Незачем плакать о потере того, что уже не имеет значения.

Последовал очень сильный удар. Громадный молот впился в самый центр двери и вогнул часть металла до такой степени, что едва не снес ее с петель.

— Пошли! Иначе мы не успеем.

Я поднял винтовку и произвел два выстрела в образовавшуюся от удара щель. Пули вошли в нее и заставили толпу с другой стороны рассеяться. Девушка подскочила на ноги. Бросив прощальный взгляд на лежавшего старика, она поднялась на стол и взобралась в вентиляционную шахту.