Спасения нет - Гамильтон Питер Ф.

Как ей повезло, что агентство именно его прислало ремонтировать отказавший вдруг домашний принтер. Он хорошо знал свое дело, значит, неглуп. Нахально отпускал комплименты, а тугая футболка обрисовывала твердые мышцы. Для дамочки с ее опытом байка про трудное детство и неподходящую компанию оказалась неотразима. Но теперь–то он свернул с дурной дорожки, нашел работу, с которой справлялся на отлично: «Не опасен!» — кричали все ее инстинкты. А какое тело… Внешность для Клодетты, для ее мира была всем.

К ее возвращению из ванной Тронд разделся. Что она натянула на себя… Он понятия не имел, как это называется: интимное белье или бикини. Черные влажно блестящие полоски кожи, врезающиеся в те немногочисленные части тела, которые им удавалось прикрыть. Очень милое подобие юной рабыни. Должно быть, какой–то из ее мужей от такого балдел.

Она с нетерпением покосилась на его чресла. Два года назад Тронд провел пару дней в клинке — не просто увеличил член К-клеточным имплантом, но и полностью подчинил его Найину. Теперь он мог держать эрекцию сколько хотел и когда хотел. Например, сейчас.

— Иди сюда, — позвал он.

Клодетта вела себя как исполняющая приказы заложница — повиновалась поспешно и неуклюже, словно боялась рассердить тюремщика. Ему такая поспешность пришлась по душе — подходящая прелюдия к тому, что ему предстояло разыграть. Игра была не новая, но ее безыскусные девичьи мозги никак не могли такого предвидеть. С ней такого просто не могло случиться. В настоящей жизни такого никто не делает. Бывают плохие люди, но не до такой же степени! Это из гонконгских гангстерских виртуалок, а все ее знакомые, в сущности, порядочные люди.

Она уже сидела на крючке. Интересный мужчина, не безгрешный, зато симпатичный. Она его испытала и похвасталась им перед хихикающими подружками. Когда затащила в постель, он смущенно предложил ей пару таблеточек: «У меня есть немножко Улета; давай попробуем вместе». А кто же не слышал про Улет, один из немногих нарков, к запрету которых власти все еще относились серьезно по причине следа разрушенных жизней, который он оставлял за собой. Нарк перекручивал нервные импульсы, так что мозг любое ощущение интерпретировал как чистое наслаждение: жару и холод, прикосновение, боль, вкус, даже звук голоса… А раз парень предлагает принять таблеточки вместе, риск, можно считать, ничтожен.

Секс под Улетом ей понравился. Очень понравился. Хотя он на первый раз дал ей слабую дозу.

Между прочим, у него и самого лучшего секса не бывало, хотя он–то принял пустышку.

Нельзя ли повторить?

Еще пару раз он понемногу увеличивал дозу, а потом пришел пустой. Деньги кончились, извини. Это было поправимо, у нее–то денег хватало. Ты, если можешь, принеси еще, я оплачу…

Клодетта, сидя на кровати и не сводя глаз с его неутомимого члена, задыхалась от предвкушения. Тронд достал две таблеточки, нежно вложил в ее жадно протянутую руку пустышку.

— Смотри, что тебе принес нехороший мальчик.

— Мне повезло!

Она прижала диск к шее над сонной артерией, чтобы Улет поскорее дошел до мозга.

— Подожди, — приказал он.

Она было надула губки, но он, склонившись, поцеловал ее. Доверие… вся штука в доверии. Он просто веселый молодой гопник, и нужен ему только жаркий грязный секс, весь, на какой способно ее фантастическое тело. Уж точно не ее денежки. Он служил ей подтверждением, что она по–прежнему желанное животное и ее добиваются исключительно ради секса. Доказательство она получила, так что все отлично.

— Давай вместе, — очень уверенно сказал он. И приложил к ее шее свою таблетку. Она прижала такое же белое полушарие к его коже и нажала вместе с ним.

Обычно такие игры затягивались на несколько недель, пока не выдоят у девицы весь кредит, чтобы отбросить пустую шелуху. Но можно провернуть все и жестче, если игрок достаточно безжалостен и приз того стоит. И если подобрать подходящую жертву, готовую все тебе отдать.

Тронд смотрел, как обмякает это ненавистное ему лицо, как сужаются зрачки — Улет проникал в синапсы. Он был почти уверен, что обошлось бы и без особого состава Джад. До сих пор Клодетте хватало и умеренных доз, чтобы стать податливой и требовать новых, — но заручиться страховкой никогда не вредно. Так что сегодня он подсунул ей смесь с бензо.

И она сработала: по его приказу Клодетта послушно стянула с себя черные шнурки. Она восторженно захлебывалась, чувствуя, как скользящая по коже ткань высекает искры восхитительного блаженства.

Если Улет превратил в наслаждение эти легкие как пух прикосновения, какую же эйфорию даст секс! Он наблюдал за ее беспомощными корчами с холодным любопытством, подбирая те грешные непристойности, что сильней всего пронимали ее прежде.

Она снова и снова плакала и выгибалась, когда его механизированный член вызывал очередной оргазм, — и каждый раз требовала еще. В лихорадочном угаре она и не замечала, что партнер не разделяет ее восторгов, что вовсе они не вместе. А его неумолимые К-клетки дали ему возможность и время перегрузить ее нервную систему, доведя в конечном счете до беспамятства.

Тронд прошелся по комнате, открывая коробки и ящики столов, предоставляя Найину каталогизировать содержимое и выдать оценку. В эту ночь он ограничился парой колечек с бриллиантами — знал, где можно получить за них приличные деньги, а жадничать нужды не было. Утром она проснется без нарка в крови, и мир будет сухим, пустым и тусклым. Она потребует повторения, пристанет как пиявка — лишь бы вернуть то счастье, что давал ей Тронд и его нарк.

Пережив дофаминовую ломку, она быстро скатится в полноценную зависимость с сильным побочным эффектом, дорастающим до невроза. Зависимость повлечет за собой паранойю. А он и дальше будет поставлять ей себя и нарк в равных пропорциях, притушивая всепоглощающую потребность. Ей придется платить. Удовлетворение и облегчение стоят недешево, но у нее в траст–фонде миллионы. Если играть обдуманно, он выдоит большую часть раньше, чем она окончательно сломается. К тому времени только его и видели, а имя его будет знать разве что ее терапевт, которому она станет рыдать в жилетку.

Тронд постоял над неподвижным телом, над неприятно распахнутыми неподвижными глазами, проследил за мелкими судорогами конечностей и впервые за ночь искренне улыбнулся. Будущее обещало быть великолепным!

Проходя в новооткрытый с научной базы Нкаи портал, Каллум Хэпберн понятия не имел, что увидит на той стороне. Наглец Юрий не пожелал вдаваться в подробности.

Первым делом он оказался лицом к лицу с группой охраны из пяти человек. Все высокие, одетые в темную энергопоглощающую броню, контуры шлемов напоминают большие серебристые черепа. Короткие рыльца сопел, торчавшие на плечах и предплечьях, придавали им сходство с ощетинившимися дикобразами. Несколько маленьких дронов на дельтаплатформе беззвучно парили в воздухе, нацелив черные стеклянные линзы на выход из портала.

Охрана дождалась, когда через порог шагнет Джессика, и тут же окружила ее — что та приняла с полной невозмутимостью. Вышедшая вместе с ней Кандара бросила безопасникам многозначительный взгляд.

— Обращаться с особой осторожностью, — сказала она. — Мы понятия не имеем, на что она способна. — Помедлив, она склонила голову к плечу, критически оглядывая Джессику. — Ты — она? Или оно?

— Она, — ответила Джессика. — Такой я создана.

— Вы, неаны, тоже воруете людей?

Голос Кандары стал резким, наводя на мысль, что у нее основательно чешутся кулаки.

— Да что ты, нет! Меня вырастили в биоинициаторе за время полета к Земле. Как и всех нас.

Кандара неодобрительно покачала головой.

— Ну–ну…

Каллум с любопытством осматривался. Шлюзовая камера представляла собой большой цилиндр, на взгляд не слишком отличавшийся от обстановки на той стороне: в основе та же металлическая труба с композитной решеткой на полу, все поверхности отчищены до блеска, а на вспомогательное оборудование, притертое к изогнутым стенам, никто особо не тратился. На одном конце обслуживающая портал механика, на другом затемненные окна по сторонам круглого люка. Так что помещение, хоть и выглядело шлюзом, с тем же успехом могло оказаться карантином закрытой тюрьмы. Его внутреннее ухо улавливало тонкие, но различимые признаки гравитации, созданной вращением. Итак, они где–то в космосе, на станции или в хабитате. Альтэго Аполлон уведомил, что доступ в местную сеть ограничен, а в списке допущенных его нет.