Сергей Лукьяненко - Фантастика 2000

Последний коктейль я допил впопыхах, поглядывая на часы.

Пожал руку бармену и выскочил в вестибюль.

Весь экипаж уже собрался. Капитан, старпом, доктор. И еще два человека, которых я не видел, — наверное, навигатор и карго-мастер.

— Опаздываешь, модуль, — холодно сказал доктор. Он свое обещание сдержал — для него я уже не был славным мальчиком.

— Простите, больше не повторится, — сжимая ручку чемодана, сказал я. Старпом молча взял у меня из рук чемодан, прикинул вес, вернул.

— Идем, — сказал капитан. Все повернулись и двинулись к шлюзу, к которому уже был пристыкован микроавтобус.

На меня даже внимания не обращали. И дверь автобуса закрыли, едва я успел переступить порог. Старпом и доктор сидели рядом, карго и навигатор — тоже. Рядом с капитаном было свободное место, но на него он очень аккуратно положил свою фуражку.

Я прошел в конец автобуса, сел на свободный ряд кресел.

Капитан поднял и надел фуражку.

Автобус покатился по оранжевому такыру.

«Клязьма» была стандартным сухогрузом, такие к нам непрерывно летают. Керамическая туша двухсот метров в длину, похожая на слишком вытянутое яйцо. При посадке она выдвигала опоры, но по сравнению с кораблем они были почти невидимы — такие маленькие. Казалось, что «Клязьма» лежит прямо на песке, сплавленном за многие годы в твердую каменистую корку. Грузовой люк был уже закрыт, но вдали еще пылила колонна большегрузных грузовиков, загружавших в корабль обогащенную руду.

— Последний рейс в этот гадюшник, — сказал старпом. — Слава тебе, Господи…

— Зато какой пай, — негромко возразил тот, кого я считал навигатором. Это был негр, пожилой, полный, с очень добрым лицом.

— Да, пай хорош, — согласился доктор. — И хороший модуль наняли.

— Еще надо проверить, — кисло возразил старпом.

— Хороший, хороший, — повторил доктор. — Что я, тестировать разучился?

Обо мне они говорили так, словно я был покупкой, валявшейся на заднем сиденье. Я сцепил зубы и промолчал. Наверное, это такое испытание. Чтобы убедиться, серьезно я настроен с ними работать или начну ныть и возмущаться.

Автобус пристыковался к шлюзу — спустившейся сверху прозрачной трубе. Вшестером мы едва втиснулись в маленькую кабинку лифта. Меня прижало к капитану.

— Простите, капитан… — сказал я.

Он молчал. Старпом тронул меня за плечо и холодно подсказал: — Разрешите обратиться, капитан…

— Разрешите обратиться, капитан, — повторил я.

— Разрешаю.

— А где остальные члены расчетной команды? Они вернулись раньше?

Мне вдруг стало страшно. Я подумал, что у них вообще нет модулей, и значит, моим мозгам придется работать непрерывно.

— Они не сходили с корабля, — ответил капитан.

Больше ничего я спрашивать не стал.

Из шлюзовой камеры, довольно большой, со скафандрами в застекленных нишах, какими-то приборами на стенах и принайтованном к полу флайером, все немедленно стали расходиться по своим делам. Капитан бросил, ни к кому не обращаясь:

— Старт через пятьдесят минут, через сорок всем быть в сети.

Я стоял, разинув рот и ничего не понимая. А мне куда идти?

Пальцы доктора цепко взяли меня за плечо: — Иди за мной.

Мы поднялись в лифте, прошли по коридору. Доктор молчал, он был серьезен и сосредоточен.

— Извините, а что я должен буду делать… — начал я.

— Для твоей работы тебе вовсе не требуется что-либо знать, — отрезал доктор. — Ты — «мозги в бутылке», понимаешь? Входи.

Он подтолкнул меня вперед, и я первым вошел в небольшой зал. Тут был стол, и большая видеостена, и мягкие глубокие кресла.

В креслах сидели люди — остальные расчетные модули. Их было пятеро, трое немолодые, один средних лет и один паренек лет семнадцати.

— Добрый день, расчетная команда, — сказал доктор.

Все пятеро зашевелились. Те, что постарше, кивнули. Мужчина средних лет что-то буркнул. А паренек поздоровался: — Привет, док.

Они вовсе не выглядели дебилами. Скорее людьми, увлеченными фильмом, который шел на экране. Что-то авантюрно-приключенческое, там как раз молодая красивая женщина доказывала кому-то, что она может переносить гипер, потому что ей специально пересажена игрек-хромосома. Вот же бред, как можно пересадить хромосому во все клетки сразу?

— Это ваш новенький друг, — сказал доктор. — Его зовут Тиккирей… если кому-то интересно.

— Привет, Тиккирей, — сказал парень. — Меня зовут Кеол.

Он даже улыбнулся.

— Ты сходил с корабля? — спросил док.

Кеол поморщился.

— Нет. Не люблю эту планету.

— Ты же вроде бы… — Доктор махнул рукой. — Ладно. Все по местам! Старт через сорок минут.

Поднялись все сразу. Экран погас. Из щелей выскользнули несколько черепашек-уборщиц и принялись елозить по полу. Я заметил, что кое-где рассыпан поп-корн, обертки от шоколада и еще какой-то мусор.

— Мне помочь новенькому? — спросил Кеол.

— Я сам все объясню. Ты проследи за стариками.

— Хорошо, док, — сказал Кеол.

— Он самый сохранный из всех, — не понижая голоса, сказал доктор. Кеол даже не вздрогнул. И посмотрел на меня.

Я молчал, меня немножко колотило мелкой дрожью.

— Автобус еще не отошел, — сказал доктор. — Я попросил водителя выждать двадцать минут. Если хочешь, я провожу тебя в шлюз.

Во рту у меня пересохло, но я все-таки пошевелил языком и сказал: — Нет.

— Это было последнее предложение, — сказал Антон. — Идем.

В зале было штук десять дверей, семь из них сразу выделялись — более широкие и какие-то массивные. В эти двери и уходили модули. Доктор подвел меня к крайней, заставил приложить руку к сенсорной пластине. Сообщил: — Теперь это твоя бутылка.

Помещение и впрямь походило на лежащую бутылку… даже стены и потолок выгибались дугой. Здесь не было ничего, кроме странной штуки, походящей на кровать для тяжелобольного. Поверхность ее была гибкая, блестящая и упругая. Почти посередине — отверстие.

— Раздевайся, — сказал доктор. — Все вещи и одежду — сюда.

Я разделся, убрал вещи в стенной шкафчик, тоже запирающийся на сенсорный замок. Молча лег на кровать. Было довольно мягко и удобно.

— Значит, так, — сказал доктор. — Самые сложные процессы для модуля… понимаешь, какие?

— Понимаю, — ответил я.

— Ходишь ты под себя, — сказал доктор. — Биде встроено в кровать и включается автоматически. Если у тебя нарушается работа кишечника, шунт начинает самостоятельно выдавать команды на периферийную нервную систему. Каждый час кровать массирует тебя. Раз в сутки нейрошунт выдает команды на сокращение мускулатуры, чтобы избежать мышечной дистрофии. Состояние здоровья контролируется непрерывно, если что — я прихожу и оказываю помощь. Так… Питание…