Владимир Ушаков - Оратай

Барин взял куклу, удивленно оглядел, подвигал ручками, ножками, даже заглянул под платье. После, не обращая внимания на малолетних девиц, они вместе с гостем скорым шагом пошли обратно к столу. Надо было видеть, с каким интересом двое здоровых мужиков одевали и раздевали куколку, как они ее сажали, ставили, укладывали. За это время, наблюдающие за этим "беспределом" девочки, просто изошли слюной. Наконец мужи закончили свое "исследование", и бережно сдав куклу на руки девочкам, подошли ко мне.

- Зело, порадовал ты меня, мастер. - Улыбаясь в бороду, проговорил барин. - Прямо как всамделишное детё сделал. Вот Божане тяжко от сердца отрывать сие будет, когда срок придет, и это хорошо. Плохо пред богами, когда ничего дорогого за плечами нету.

Хм, не понял, что за срок, и почему куклу отдавать надо будет? Ну, да ладно, потом разберусь.

Гость, внимательно меня осмотрел, и заметил барину - Никодим Ефимович, а ведь у князюшки-то дочка одного возраста с твоею. А что если ты и ей куколку поднесешь, от мастера своего. Глядишь, князь и приветит тебя, может и пособит чем.

Видимо Гость не сообщил барину ничего из того, что тот сам не обдумывал, однако хозяин достойно сыграл и глубокую задумчивость, и озарение, и благодарность за полезный совет.

- Вот, Онисим, понял? Сделай таперича к житнику новую куклу для самого князя. - Подняв к верху перст, сказал барин. - Сделаешь хорошо, будет и тебе прибыток. То тебе мое слово.

Я поклонился как положено в пояс, и следуя за молчаливым закупом, пошел на выход. На выходе встретился с управляющим, на мой поклон уже в его сторону, он подошел ко мне вплотную, и от души облапил и сдавил. Не сразу я понял, что это он меня так в благодарность обнимает, потому, как ребра трещали на весь двор.

Добравшись до дому, я разобрался со скотиной и лег спать. Интересно, что принесет день завтрашний.

*Бухая - бормоча(прим. авт.)

Завтрашний день сам ничего нового не принес, однако сено было заготовлено, и у меня высвободилось довольно много времени. Первая половина дня, уже привычно была посвящена пугалам. В основном в запас, но и несколько договоренностей надо было завершить. Вторую же половину светлого времени суток, я посвятил подготовке к зимнему периоду. Поскольку вопрос с едой в основном был решен, оставалось только решить вопрос с теплом и светом. Перво-наперво, надо разобраться с печкой, а то, что такое, печь да без трубы. Ее же почти круглосуточно топить надо.

Сказано, сделано. Выяснив у местных мальчишек, где тут камни получше поискать можно, и глина где выходит. Те, вдохновившись, пересказали все, что можно и все, что не нужно. О пяти часах езды, на большой речке, множество каменьев было, однако зело опасно там. Чудища шныряют разные, зеленя видели, голованя, ящура песочного, да и других невиданных полно, осторожно надоть. Там же рядом и известь для моих дел была. Глина же есть и на нашей малой речушке, токма с песком переслоена, но потрудившись набрать можно.

Встал вопрос об оружии, можно конечно косу переделать, только обратно как же? Решил сходить к баринову приказчику, у них воины есть, может даст на время рогатину какую.

К бариновой усадьбе дошел, уже вечерело. Позвал приказчика все тот же молчаливый закуп.

- Почто пришел то, неужто куклу для князя уже выстругал? - Степенно спросил управляющий.

- Нет, Степан Тихомирович, просьба малая до вас есть.

- Ну, что ж, давай просьбу, если малая то, что ж не помочь. - Ответил мой собеседник, поглаживая в какой-то думе русую, со стрелами седины, бороду.

После того, как я описал ситуацию, с необходимостью ремонта печи, а также камня и иже с ним для других дел, тиун бороду придушил окончательно, и недовольно начал меня разглядывать. Тут очевидно ему в голову, пришла идея. Он заложил руки за спину, и начал передо мной важно прохаживаться.

- Не могу я дать тебе оружие, крестьянину нельзя, невместно - вещал он.

Понимая, что это еще не все, и сейчас я услышу непосредственно мысль, что пришла в его светлую голову, я в ожидании промолчал. Он глянул на меня с некоторым удивлением, однако продолжил.

- Но, пожалуй, горю твоему пособить попробую, - продолжил он. - Один указ, стоять молча, и пока не спросят, губ не разевать. Понятно?

После моего однозначного кивка головой, он повелел идти за ним. Выйдя из усадьбы, он провел меня дворами, и мы вышли к стрельницкой. Еще немного, и остановились у невысокого терема. Перед теремом стоял один стрелец в красной шапке, подшитой мехом, рядом стоял снаряженный лук и колчан, правда, не полный, там же прислоненное к стойке выхода стояло копье с поперечной перекладиной, примерно в пятнадцати сантиметрах от жала. Насколько помню, такие орудия еще рогатинами называют.

- Позови-ка, воин Ивана Гавриловича, - уважительно произнес Степан Тихомирович.

Тот оглядел нас с головы, до ног, и крикнул куда-то в дом. - Авдотья-а-а, тут к воеводе пришли, вроде от Никодима Ефимовича.

Со светелки, через пару минут, вышел огромный дядька, с очень умными глазами. Поручкавшись с моим провожатым, он мазнул по мне взглядом, и с вопросом посмотрел на своего собеседника.

- По здравию тебе Иван свет Гаврилович! - начал управляющий.

- И тебе Степан не хворать. Ты никак опять дело пытать, хоть бы раз попросту зашел, все то тебя на мед не дождусь, ключница кажну осьмицу варит, ох и лепый да задиристый. - Добродушно прогудел в бороду этот богатырь.

- Прав ты батюшка воевода, по делу мы. - Ответил мой сопровождающий.

- Хм, коли по делу, неча на пороге лясы точить, дело от того легче не станет. - Прогудев сие замечание, воевода махнул рукой приглашая следовать за собою в дом.

Проведя нас во светлицу, воевода уважительно усадил управляющего, при этом совершенно не обращая внимания на меня. Ну, еще бы, кто я такой? Тут воевода, ближник боярина, тиун барина и явственно его бывший сослуживец.*

- Тут такое дело, этот пахарь, хочет ехать на пожар-реку, просил ему дать какое-нибудь оружие, чтобы значит от чуди отмахаться. - Ехидно прищурившись сказал Степан Тихомирович.

Смеялся воевода долго и от души, аж посуда позвякивала от избытка звуковой мощи.

- Ох и насмешил, с такими шутками и умориться можно. - Прогудел бородач, пытаясь отдышаться. - Шутка конечно зела, только ежели ты о деле, значит, есть семя ума в ней, только вот я его покуда не заприметил. Что ж, говори дале.

- А не запамятовал ты о соли, что недалече нашли?

- Вона ты о чем, - брови воеводы сошлись в раздумье, - так все ж мужи на поле, а пойдут дожди, туда не пройдешь, токма по морозу доберемся. Правда и чуди много боле будет.

- Так вот и я говорю, дай ты в помощь сему человеку с десяток новиков, да с дядькой. И для них буде как поход суровый, может научаться чему, да и работные руки в таком деле не помешают. А сей быстрый муж пойдет о двух подводах цугом, да привезет и каменьев себе, да и соли для наших дворов, а ужо не один раз сходят, так и себе наберет, и нам прибыток, и твоим воякам задел.