Юрий Иванович - Сумрачное дно

Не прошло и получаса, как вашшуна, замершая над окровавленным телом, зашевелилась, распрямила устало спину и оборвала непрерывный поток своего первого подданного:

– Помолчи пока. А она… выживет теперь уж точно… Но нести ее нужно осторожно, без тряски. Так что быстренько соорудите носилки!

Когда носилки были сделаны, пострадавшую уложили на них, прикрыли одеждой убитого насильника, умершего от кровоизлияния в мозг, и трофейным плащом. Переложили в мешок Дорта все скудные запасы пищи, которые извлекли из мешка убитого, и тронулись в путь, конечную цель которого указала вашшуна:

– Замок Наковальня!

Прошли совсем немного, и Шаайла спросила у пригорюнившегося Медового:

– Почему это у тебя такое прозвище? Неужели кровь такая сладкая?

Мужик вздрогнул:

– Не пугайте меня, госпожа! Меня так назвали за мой голос. Лучше меня никто не поет во всей округе. Даже из дальних мест порой приходят послушать мои песни в нашу башню.

– Надо же! Да ты тут знаменитость!

– Наверху у разбойников нет иного пути для посылки, как только сюда, – продолжал Дорт. – Поэтому они не знают о том, что тут сто двадцать уровней. Да еще и между ними, как многие утверждают, есть по несколько подуровней. Я ведь уже говорил, здесь целый мир, без края и конца, без дна и без крыши…

– Как называется эта местность? – спросила Шаайла.

– Здесь места называют только по номерам уровней да по ближайшему, самому крупному замку. Замок – Наковальня. А уровень – сорок четвертый… Кстати, вы не забыли, что мы будем проходить через территории, где обитают громадные тервели, опаснейшие зервы, скатраги и превышающие гаузов по размерам байбьюки?

– На память не жалуюсь…

– Как же мы пройдем? Там порой целые отряды охотников исчезают бесследно.

Колдунья ответила только после длинной-предлинной паузы, уже начало казаться, что она вообще промолчит:

– Ерунда эти ваши слизняки и прочие зверушки. Если я умею людей укрощать, то уж с дикими животными тем более справлюсь. И это… рассчитывай так, чтобы мы в удобном месте расположились на привал через два часа. А если удастся, заверни к ближайшей Длани. Не помешает и нам троим получить свою порцию продуктов.

– Но ваше могущество! Я ведь уже говорил: те, кого скидывают разбойники в своей клети, нигде не зарегистрированы наверху как «воины принудительного войска», и пайки пятидневные они не получают. А мне еще трое суток ждать, получил недавно… Жаль, в башне все осталось…

На это самонадеянная вашшуна ответила, пренебрежительно фыркнув:

– Ну сколько можно тебе твердить одно и то же? Если я диких монстров не боюсь, то с Дланями тем более справлюсь. А ты мне в этом поможешь, Медовый ты наш!

– Чем помогу? – напрягся испуганный певец.

– Да не бойся, не кровью. А вот воспоминаниями придется поделиться. Ты ведь давно здесь? Вот и отлично! Значит, со многими ныне покойными персонами общался и должен помнить…

Мужчины так и прикипели взглядами к страшной женщине, и даже израненная, но пребывающая в сознании Зэра открыла глаза, пытаясь в странном сумраке разглядеть выражение лица своей спасительницы-наказательницы. Все они подумали, что для обмана системы выдачи льготных пайков иномирянка начнет призывать в этот мир уже давно умерших предков.

Конечно, они ошибались, но, тем не менее, были не так уж далеки от истины. Шаайла могла решать сложные проблемы благодаря знаниям и умениям, которыми обладали многие вашшуны мира Трех Щитов. А уж тем более те, кто обучался в самом знаменитом и самом древнем монастыре огромного мира. Этот монастырь, по всеобщему признанию, подпитывали колдовскими силами покровители мира, достающие своими дланями силы из самого Сияющего Кургана в Рушатроне, столице империи Моррейди.

Выходец с Земли, уже в который раз сменивший свое имя, а если говорить о последнем преображении – только фамилию, никогда не унывал. А коли вдруг и нападала тоска-грусть-печаль по поводу пропажи товарища, то ему достаточно было встать перед зеркалом и воскликнуть: «Я Чарли Чаплин!» – и он минут пять смеялся. В прошлый раз, когда он стал помощником оружейного мастера и назвал себя Чарли Эдисоном, тоже было смешно. Да и первое имя, Лев Копперфилд, – вызывало у него буйное веселье. На Земле такого себе не позволишь, а тут – сколько угодно. Пользуйся и радуйся! Ну разве что была еще одна мечта: поработать под именем и фамилией самого любимого и уважаемого Леонидом Юрия Никулина.

«Но это не к спеху, – размышлял артист, главный режиссер и импресарио в одном флаконе. – Оставлю эту идею до возвращения в столицу империи Моррейди. Уж там мы с Борей развернемся по максимуму. Построим настоящий, самый лучший в мире Трех Щитов цирк и будем зажигать! Точнее говоря – арляпасить!»

Здешнее слово «арляпас», соединяющее водевиль, исполнение песен и цирковые номера, землянину нравилось очень и очень. Было в этом слове нечто более завлекательное, чем в слове «цирк». Особенно когда конферансье орал на все помещение раскатистым, густым басом: «Арррррляаапаааассс начинает представление!» Только от этих звуков бежали мурашки по спине и настроение подскакивало на несколько порядков. А когда оркестр начинал играть марш, которому музыкантов научил Звездный Чарли, то ни один зритель не мог удержаться от радостной улыбки.

Ну и сказывалось, что Леонид теперь сам руководил всем творческим процессом своего арляпаса. Это было не только интересно, не только давало основание быть довольным собой, но и позволяло показать свои таланты в полной мере. А уж сколько задумок было на ближайшее время и на далекое будущее – не перечесть! Можно было творчески расти, тем более с багажом знаний о великих артистах своего мира. Казалось бы, что еще нужно человеку для счастья? Даже здесь, в этом странном подземном мире, жители которого не могли выходить на поверхность под прямые лучи жестокого Ласоча, можно было стать самым знаменитым, самым счастливым и самым востребованным человеком. И какая, в принципе, разница, где и с кем добиваться таких грандиозных успехов?

Ан нет! По многим причинам не лежала душа у Леонида Найдёнова к этому миру. Первая и самая главная: он сильно волновался о судьбе своего лучшего друга, боевого побратима, да и почти что родного брата по крови Бориса Ивлаева. Как он? Что с ним? Где он? От этих вопросов артист порой себе места не находил.

Вторая причина: этот мир все-таки был порабощен. Да еще и непонятно какой, но явно гораздо высшей по своему развитию цивилизацией гаузов. Да и слуги рабовладельцев, четырехметровые валухи со зверскими рожами, нешуточно напрягали. А это мешало полному спокойствию, заставляло часть сознания все время быть в напряжении.