Брайан Олдисс - Теплица (сборник)

— Пространства для вашего «я», — несмело произнёс Комплейн.

— За твой счёт, — злобно ответил лейтенант.

Немного помолчав, он буркнул:

— Охотник Комплейн, каким образом ты потерял жену?

Прерывающимся голосом Комплейн описал происшедшее на площадке Кормовой Лестницы.

— Это могло быть работой Носарей, — заключил он в конце.

— Не рассказывай нам эти бредни! — проворчал Циллак, один из приближённых Грина. — Мы уже слышали эти истории о сверхлюдях, и мы не верим им. Племя Грина властвует над всем по эту сторону Джунглей.

По мере того, как Комплейн продолжал свой рассказ, злость лейтенанта все возрастала. Он начал дрожать, глаза его наполнились слезами, с искривившихся губ закапала на подбородок слюна, а из носа потекли сопли. Под его яростным напором стол начал ритмично раскачиваться. Грин трясся, бормотал, и лицо его под шевелюрой взлохмаченных седых волос сделалось синим. Несмотря на испуг, Комплейн вынужден был признать, что это было прямо-таки неповторимым зрелищем.

Неожиданно наступила кульминация. Лейтенант, еле живой от изнеможения, упал и замер. Тотчас же Циллак и Патч встали над его телом с парализаторами наготове. Лица их передёргивались от гнева. Очень медленно, все ещё содрогаясь, лейтенант поднялся, встал и с трудом опустился в кресло. Он был явно сильно утомлён этим ритуалом.

Так его когда-нибудь и кондрашка хватит, подумал Комплейн, и эта мысль принесла ему неожиданное утешение.

— Теперь надо прикинуть, как наказать тебя согласно с законом, — с усилием произнёс старик.

Он беспомощно зашарил глазами по комнате.

— Гвенна была бесполезна для племени, хотя она и дочь такого знаменитого отца, — сказал Комплейн. Он облизнул губы. — Видите ли, она не могла иметь детей. У нас родилась всего одна девочка, и больше детей у Гвенны не могло быть. Поймите, так говорил отец Маррапер.

— Маррапер — это кусок дерьма! — выкрикнул Циллак.

— Твоя Гвенна была очень привлекательна и прекрасно сложена, — сказал Патч. — И наверняка хороша в постели.

— Ты знаешь законы, молодой человек, — заявил лейтенант. — Их установил мой дед, когда основал это племя. Вместе с Наукой они имели огромное значение для нашего племени. Что это там за шум снаружи? Да, мой дед… он был великий человек. Я помню, как в тот день, когда он умирал, он послал за мной…

На самом деле страх ещё не покинул его, но с неожиданной ясностью Комплейн увидел их всех четырех такими, какими они были на самом деле: углублённые в себя, они замечали других лишь в той степени, в которой обнаруживали в них свои собственные потаённые страхи. Изолированные и одинокие, конфликтующие со всем вокруг.

— Какой будет приговор? — резко прервал воспоминания Циллак.

— Подожди-ка, дай подумать. Собственно, ты уже наказан потерей женщины, Комплейн. Временно для тебя никакой другой не найдётся. Что там за вопли?

— Он должен быть публично наказан, иначе начнут говорить, что вы теряете власть, — хитро заметил Патч.

— Ну конечно же. Я ото всей души собираюсь наказать его. Твоё замечание было совершенно излишним, Патч. Охотник Комплейн, ты на протяжении шести следующих сон-явей получишь по шесть раз плетьми, что будет выполнять капитан стражи перед каждым сном, начиная с сегодняшнего. Вот так. Можешь идти. Циллак, бога ради, сходи посмотри, что там творится…

Комплейн закрыл за собой дверь и оказался в самом сердце оргии красок и звуков. Ему показалось, что здесь собралось все племя, что все принимают участие в этом бессмысленном, безумном танце. В иных условиях он присоединился бы к ним, поскольку стремился, как и любой, хоть ненадолго сбросить с себя груз серых будней, но в своём теперешнем настроении он осторожно обогнул толпу, стараясь никому не попадаться на глаза. И все же он решил воздержаться от возвращения в свою каморку (по обычаю, его все равно из неё выгонят, поскольку холостые мужчины не имели права на отдельное помещение). Он околачивался недалеко от толпы, наблюдая за буйствовавшим вокруг танцем, и ощущал в желудке тяжесть предстоящего наказания.

Отдельные группы выделялись из общей массы и отплясывали парами в такт музыке каких-то инструментов. Оглушающий шум, суматошные движения ног и рук танцоров…

Глядя на это, посторонний зритель мог бы отыскать немало причин для беспокойства.

Лишь несколько человек не принимали участия во всеобщем безумии. Были это высокий доктор Линдсней, Фермор, Вэнтедж, как всегда прятавший своё лицо, и палач. Этот попросту был при деле, ради которого он в соответствующее время и объявился в сопровождении стражников рядом с Комплейном.

С осуждённого ловко содрали одежду, после чего он получил первую порцию уготовленного ему наказания. В нормальных условиях отправлению наказания сопутствовала бы толпа зевак, но на этот раз их внимание приковывало более интересное зрелище, и Комплейн страдал почти в одиночестве. На следующий день он мог рассчитывать на гораздо больший интерес. Прикрывая рубашкой раны, он с трудом направился к своему жилищу. Там его поджидал отец Маррапер.

Отец Генри Маррапер был полным, крепкого телосложения мужчиной. Присев на корточки, он опирался спиной о стену, и его огромный живот мерно колыхался перед ним.

Поза, в которой он находился, была обычной его позой, зато необычным было время, в которое он появился. Комплейн остановился перед скорченной фигурой священника, ожидая приветствия или объяснения, но поскольку ничего такого не последовало, вынужден был заговорить первым. Однако ему ничего не пришло в голову, кроме неопределённого бурчания.

Маррапер вознёс вверх грязную лапу.

— Пространства для твоего «я», сын мой.

— За твой счёт, отец.

— И за счёт беспокойства твоего сознания, — небрежно провозгласил священник, после чего, даже не пытаясь подняться, выполнил ритуальный жест, означающий символ гнева.

— Меня выпороли, отец, — сообщил Комплейн.

Он налил в стакан желтоватой воды из кувшина, сделал пару глотков, а остальное использовал на увлажнение и приглаживание волос.

— Да, я слышал, Рой. Надеюсь, это принесло тебе облегчение?

— Разумеется, но исключительно за счёт моей спины.

Он принялся стягивать рубашку, делая это медленно и осторожно. Боль, которую вызывало прикосновение материала к ранам, была почти приятной. Разумеется, во время следующей сон-яви будет значительно хуже.

Он сбросил окровавленную одежду на пол и плюнул на неё. Его раздражение усилилось от безразличия, с которым священник наблюдал за его действиями.