Тимур Пулатов - Черепаха Тарази
Помощь проекту
Черепаха Тарази читать книгу онлайн
Тарази хотел было уже уходить, но немец, по тону которого было видно, что он не хочет так просто отпускать непрошеного гостя, сказал:
- Если вы сможете найти дорогу назад, то тайна вашей лошади останется между нами. Не то курфюрст будет страшно... - пробормотал Голдфингер, но фразу не закончил, а лишь совершенно некстати вверил загадочное словечко: Ауфбау...
- Но я вернусь по той тропинке, - растерянно пожал плечами Тарази. Гольдфингер не придал, кажется, никакого значения его словам, а только прикусил губу, как бы сожалея о чем-то.
- Кстати, не успеете вы сделать и двух шагов, как курфюрст увидит... Тут действительно из-за забора раздался зов, этакий игривый и сладкий: "Гольдфингер!" - как будто он шел от истомленного любовника.
Человек, чей голос был столь приятен, вскоре и сам показался на тропинке, и по тому, как Гольдфингер подпрыгнул и с готовностью отозвался: "Да, мой курфюрст!" - наш путешественник понял, что перед ним сам Ден-гиз-хан.
Это маленькое, низкорослое существо было олицетворением добродушия и приветливости, совсем не такой свирепый восточный монарх, с которыми Тарази приходилось много раз встречаться. Круглые красные глазки его забегали как солнечные блики по телу гостя, и не успел Тарази опомниться, как был удостоен высшей почести - поцелуя в лоб толстыми, мокрыми губами.
- О мой дорогой друг! - обнял Тарази Денгиз-хан, и легкая шапочка с султаном на его голове перекосилась набок.
Гольдфингер тут же поправил ему шапочку и, как бы ревнуя к гостю, решив умерить пыл эмира, сказал:
- Кажется, сегодня вы никому не назначали аудиенции?
- Это же мой самый лучший друг! - воскликнул Денгиз-хан и подпрыгнул сначала на одной, потом на другой ноге от восторга. - Он приходит ко мне, когда пожелает...
Тарази растерянно смотрел на государя, ведь он знал, что после такого горячего приема обязательно последует возмездие. Как всякий маленький монарх, Денгиз-хан станет действовать хитростью. И путешественник решил поэтому тут же признать свою вину, извиниться, что оказался непрошеным гостем во владениях Денгиз-хана.
- Видите ли, ваша светлость... - начал было Тарази оправдываться. - Я совсем не хотел беспокоить... Виной всему любопытство, которым страдает большинство путешественников...
- А как вы доехали, друг мой? - притворился, что не придал значения его словам, Денгиз-хан. Он взял Тарази под руку и отвел в глубину парка, доверительно наклонив голову в его сторону, словно готовился выслушать нечто очень приятное. - В прошлый раз вы обещали привезти мне личное послание Чингисхана... где бы он признал меня своим старшим братом...
- Да вы, верно... - угрюмо пробормотал Тарази, не зная, как извиниться перед Денгиз-ханом. - Я готов, ваша светлость, удовлетворить местный закон и заплатить штраф...
- Понимаю, понимаю, - закивал Денгиз-хан. - Сейчас моему младшему брату Чингисхану не до наших дел... пока он полностью не истребит ненавистное племя тангутов... и не сровняет с землей Пекин... Но время быстротечно, пусть он ухватится за мою теплую, нежную руку брата, которую я ему протянул. Иначе я могу обидеться, и в тот момент, когда он протянет свою руку, я спрячу свою за спину...
Гольдфингер, продолжавший, видимо, ревновать, закашлял над самым ухом Тарази, чтобы прервать их интимную беседу, за что тут же получил от Денгиз-хана работу.
- Друг мой Гольдфингер, - любезно молвил Денгиз-хан, - мне хочется дать нашему гостю краткую аудиенцию.
- Слушаюсь, - с мрачным видом поклонился Гольдфингер и сразу же ушел за забор, куда указывала стрелка.
- Гольдфингер - мой гость, - пояснил хан, - иногда он останавливается у меня месяц-другой, а потом следует дальше по своим торговым делам. Сделав паузу и беспокойно оглядываясь по сторонам, словно боясь, что их могут подслушать, Денгиз-хан вдруг спросил: - Скажите, а война уже близко?
- С кем? - не сразу понял Тарази.
Денгиз-хан сделал обижешгую мину и печально молвил:
- Вы знаете, я самый несчастный правитель на свете. Потому что мне достался суеверный, вздорный народец... Вот свежий пример: сегодня на пустыре увидели черепаху... очень большую черепаху, невероятных размеров. И все сразу же заговорили о войне. И нашлись даже такие, кто уверяет, что эту черепаху как предупреждение, как дурную примету прислал... кто бы вы думали? Мой младший брат Чингисхан... С другого конца света, из Пекина... Вот над каким народом господь поставил меня... - Денгиз-хан прищурился, посмотрел на Тарази, ожидая, что он на это скажет.
- Право, не знаю, ваша светлость... Но смею вас заверить, что сейчас вашему городу грозит не Чингисхан, а песок... Четыре года назад я проезжал мимо вашего города, правда не въезжая в него... и теперь... я заметил, что пустыня еще больше приблизилась к городским стенам. И мне кажется, надо срочно посеять вокруг двумя, тремя кольцами саксаул. Иначе все поглотит... - Но не успел наш путешественник договорить, как услышал громыхание, а потом увидел, как Гольдфингер торопливо везет что-то в тачке. Он испытующе смотрел то на эмира, то на Тарази, и видно было, что он беспокоится, думая, не пропустил ли что-нибудь важное из их беседы.
Гольдфингер остановил тачку и стал вынимать оттуда нечто довольно громоздкое и запутанное, а когда развернул на траве, Тарази увидел, что привез он качели.
Обмотав себя вокруг талии веревкой, Гольдфингер ловко вскарабкался сначала на одну шелковицу, потом на другую, укрепляя веревку и натягивая качели. Легкие, отделанные шелком и бахромой, они сразу же стали раскачиваться от ветерка.
Эмир же, чтобы не отвлекать своими разговорами ревнивца Гольдфин-гера, осматривал в это время лошадь Тарази. Поглаживал нежно хвост, тыкал пальцем в бок животного, опускался на корточки, чтобы пощупать копыта, и при этом, довольный, чмокал, а Тарази, напряженный, держал лошадь и боялся, как бы Денгиз-хан не спросил, что там в клетке под покрывалом.
- Прошу, мой курфюрст! - сказал Гольдфингер, закончив с качелями. Эмир с радостным возгласом засеменил и ловко сел на качели. Покачиваясь, он закрыл глаза от удовольствия и запел неожиданно:
Спите, дети-шалуны, вон Гольдфингер к вам идет.
Ах, мечты, ах, мечты...
Всем, кто плохо жил на свете, наказанье он найдет.
Ах, мечты, мечты, мечтанья... Кто шалил - от наказанья
Не уйдет, не уйдет...
- Браво! - захлопал Гольдфингер, еле заметно усмехаясь в ус. - Ну, как вы себя чувствуете, мой курфюрст?
- Я умиротворен! Этот сад, эти качели и вы, друзьям мои... Я так одинок. Но зачем роптать?! "Спите, дети-шалуны, вон идет Гольдфингер..." Сколько раз благодаря этим качелям мы избежали неприятностей, - сказал Денгиз-хан, сладко покачиваясь.
- Много раз, мой курфюрст, - с готовностью ответил Гольдфингер, словно ждал похвалы.