Крис Невилл - Бэтти-Энн

Позади, на Востоке, лежит иной мир. Она его еще не понимает - он слишком для нее нов, но богат обещанием, как утренняя заря. Ей уже успели приоткрыться новые горизонты. Новые представления - самые неожиданные, обо всем на свете были точно ключи, что отворяют двери в неведомые, но заманчивые дали, и она чувствовала себя маленькой и растерянной.

Что делать мне с этим печальным и забавным миром, как найти в нем себе место? Что нужно мне понять, чтобы и меня понимали? И когда придет понимание, что должна я делать дальше, в чем мой долг? Если бы только знать, если бы знать...

И ответ был близко - вот он, почти совсем уже тут, на краю сознания. В какой-то миг безмерного одиночества (за окном медленно ползущего поезда тянулись плоские, в пятнах талого снега поля) ей больше всего захотелось, чтобы ее поняли до конца, словно это и был ответ. Но ведь чтобы понимать друг друга, два человека должны быть неотличимо одинаковыми, подумалось ей вслед за тем. Нет, неверно, только один-единственный человек может понять меня до конца - я сама.

Как мне найти место в этой печальной и забавной жизни, какова моя роль, что могу я делать лучше всего? Ответ будет сложный, столь же многогранный, как сама жизнь, которая тоже, кажется, не поддается простому определению. Ясно одно: люди-все люди, такие ей близкие и такие чуждые, - потребуют, чтобы она отдала им все лучшее в ней, лучший свой дар - и тогда взамен они дадут ей то, что ей всего нужней. Но чего они ждут от нее? И чего она ждет от них? (Если бы знать, если бы знать!)

А роль? Даже этого еще недостаточно. Тут кроется что-то еще; вероятно, этим занимается какое-то неведомое ей направление философии. А быть может, все проще, и жизнь и смерть лишены смысла, но, навязанные людям, повторяясь опять и опять, обретают смысл, и в основе всего лежит простая необходимость. Из сложности - жизнеспособность, из жизнеспособности - сложная необходимость; когда кончается необходимость, кончается жизнь - сон, покой, скука, смерть. Быть может, роль - это все. А может быть, мне этово мало, и я всегда буду искать, потому что иначе не могу, и никогда не найду, потому что это мне не дано?

Ответ, не самый главный ответ, дрожал, трепетал на краю сознания - как найти себе место в этом печальном и забавном мире? Еще рано.

"Время придет, время придет", - стучали колеса. "И скоро, - просвистел свисток, - скоро".

Дейв встретил ее на станции, помог выйти из вагона, взял единственный ее чемодан, выло свежо, ветрено, но на присыпанной гравиеу дорожке, по которой они шли к машине, снег растаял.

Они поздоровались, а потом Дейв умолк, и, объятая внезапным страхом, чувствуя возникшую между ними отчужденность, Бетти-Энн воскликнула:

- Что-то не так!

Усаживая ее в машину, Дейв спросил:

- С чего ты взяла?

- Ты такой... - она запнулась, подыскивая слово, которое выразило бы ее мысль, стараясь определить не только для него, но и для себя, откуда вдруг возникла эта уверенность. От того, как передернулись его губы, как прозвучал голос, когда он с ней здоровался, от сдержанности, которая почудилась ей в его взгляде? Нет, не то, что-то еще. Казалось, в первое же мгновенье она услыхала его тайную мысль, а теперь не могла ее вспомнить.

- Как мама? С ней ничего не случилось?

- Конечно, нет, - ответил Дейв. Он захлопнул дверцу машины с ее стороны и обошел машину кругом. Садясь за руль, спросил:

- Как тебя кормили? Вид у тебя здоровый, но все-таки тебе там всего хватало?

Бетти-Энн засмеялась.

- Вполне!

- Я ведь учился в государственном университете. И боялся, что в частной школе тебя будут плохо кормить. Но я рад тебя видеть. Ты хорошо выглядишь... Приятно, что ты опять дома.

- Я соскучилась, - призналась Бетти-Энн.

- Надолго тебя отпустили? - спросил Дейв, включая зажигание.

- На десять дней.

- Не так уж много. Но тебе в самом деле там нравится? Ну, и каково это - учиться в большом колледже на Востоке? Что там за девочки? Тебе легко с ними ладить? А как...

- Господи! Не все сразу, па. У нас же целых десять дней. Если я все выложу тебе сейчас, завтра мне уже не о чем будет рассказывать. И тогда я буду точно какой-нибудь забуревший фермер: "Да, холодновато нынче. Похоже, опять снег пойдет. Как бы озимые не померзли."

Машина развернулась и покатила прочь от станции.

Бетти-Энн поуютней устроилась на сиденье.

- Там очень интересно, - сказала она. - Но совсем не так, как я себе представляла. - Она помедлила, подбирая, в какие слова облечь основные свои впечатления от колледжа, и почти тотчас ощутила, что молчание становится тягостным. Недоумевая, она выглянула из окна и сказала:

- А здание суда стало чище.

- Разве Джейн тебе не писала? В сентябре его чистили песком. Как раз после твоего отъезда.

- Нет, не писала... наверно, забыла... А что это со скобяной лавкой Кларка? Там, вроде, новая витрина?

- Он продал лавку... А в южном конце города в прошлом месяце был пожар. И сгорел Замок.

- Про пожар мама писала.

Дейв свернул на Пятую улицу, к казармам. Бетти-Энн снова поглядела на него. Как же преодолеть эту вдруг выросшую между ними преграду?

Главное - не молчать. И она сказала:

- Он как будто стал меньше, наш город. Будто сжался... Дома не такие, как в Новой Англии. Там они такие старые. В них живут так давно, что кажется, частица жизни передалась и им. Наши дома совсем другие.

А ведь Дейв может подумать, что после трех месяцев на Востоке она стала смотреть на их город свысока... И Бетти-Энн поспешно прибавила:

- Но, наверно, если поехать на Запад, там дома тоже другие. По фотографиям мне показалось, что они какие-то обособленные, враждебные... - В досаде она закусила губу: кажется, эти слова только усилили впечатление, которое ей хотелось рассеять. И она умолкла.

Дейв доехал до Кленовой улицы, свернул налево. Нет, что-то неладно; это ощущение лишало Бетти-Энн уверенности в себе. Она не решалась заговорить - вдруг от какого-то нечаянного слова станет еще хуже...

- Может, я что-то сделала не так или, может, чего-то не сделала? - спросила она.

- О чем ты, малышка? Чего ты не сделала?

- Я ведь знаю, тебя что-то грызет. Я чувствую. Я что-нибудь не так сделала? Мое ученье в колледже стоит слишком дорого? Если дело в этом...

- Да нет же. Просто... - Дейв надул щеки. Бетти-Энн знала: это означает, что он недоволен собой.

- Ну ладно, - сказал он нехотя. - Раз уж ты такая проницательная, что видишь меня насквозь, я, пожалуй... Только я обещал Джейн, что не скажу тебе.

- О господи! - воскликнула Бетти-Энн. - Уж наверно все не так страшно. Не понимаю, что могло случиться, чтоб надо было делать из этого такой секрет.

Теперь, когда преграда рушилась, Дейву явно полегчало.