Анатолий Лосев - Оранжевый туман

А я нет-нет, да погляжу, не идет ли кто из наших. Очень уж скучно, по чести сказать.

Вдруг смотрю у калитки мужик какой-то стоит, в звонок звонит. Толстый невероятно, где только штаны такие достал! Из дому вышел отец. Мужик ему документ показал, отец посмотрел опасливо и тут же услал меня в дом. Мне очень хотелось услышать, о чем они разговаривать будут. Но пришлось идти.

Я встал с корточек и поплелся в дом. Гест — за мной. Мужик шею вытянул и проводил нас долгим таким взглядом. На меня ему, конечно, плевать, он Геста рассматривал.

Я поднялся к себе в комнату и снова стал учить своего щенка подавать лапу. Последнее время он стал как будто умнее: понимает все, что я от него хочу, буквально с полуслова.

Посидел я у себя минут пятнадцать, а потом ко мне вошел отец. Он был в таком настроении… Последний раз он был таким, когда ему пришлось ехать в город налоговую заполнять. Тихий-тихий, грустный-грустный.

— Сынок, — говорит, — Геста у нас отбирают.

Я дога моего обнял за шею и спрашиваю:

— Кто?!

— Сейчас ко мне приезжал инспектор санэпиднадзора, сказал, у нас собачья эпидемия. Всех собак надо истребить, чтобы зараза дальше не пошла, а головы — в город, на проверку.

Отец вздохнул, а я Геста за шею крепче обнял.

— Но они же никого не кусают! — говорю.

Отец пожал плечами и ничего не ответил. Я знаю, ему почти так же, как и мне, жалко Геста. И как быстро все эти надзоры обо всем узнают!

И тут я решил пойти ва-банк.

— Макс мог бы помочь, — заикнулся я.

— Опять этот твой Макс!!! — взревел отец. — Слышал я, как он тут выпендривался! «Трансцендентальная реальность», говорит! Ха! Может, он сектант, этот твой Макс, — нашел наконец он, кого можно во всем обвинить.

Я сидел, низко опустив голову. Я-то знаю, что он может спасти моего Геста и вообще разобраться во всем, что тут у нас происходит.

— Ладно, пусть попытается, — неожиданно согласился отец, устало махнув рукой, — полторы тыщи уплачено все-таки…

— Я пойду к нему прямо сейчас, хорошо? — тут же обрадовался я, и, не успел отец и рта раскрыть, меня уже и след простыл. Но я не думаю, что он был против. Когда дело касается зря потраченных денег, он на все соглашается, только бы дело исправить.

Мы с Гестом выскочили на улицу, и я подумал: где теперь искать ребят?

Они могли сидеть по домам, но что-то мне подсказывало, что они сейчас где-то вместе… Я даже был уверен, что у Макса. А где еще можно спокойно собраться?

И мы с Гестом побежали через холм в новый квартал. У церкви мой пес вдруг остановился и задрал морду, будто увидел летающую кошку. Я тоже встал и посмотрел наверх. Сам я ничего не заметил, только показалось, что в небе пронеслось что-то светлое, сделало круг и пропало.

Стояла очень ясная погода, поэтому точнее было не разобрать. Гест проводил странное пятно взглядом, посмотрел на меня и заскулил. Так, словно я забросил палку слишком далеко и он не может ее достать.

— Пошли, — приказал я.

У Макса действительно собрались все. Макс каким-то образом узнал, что я приду, и сказал, что я молодец, сумел прийти как раз вовремя.

— Всю картошку перебрал? — как обычно, съязвила Катя. Я сначала решил, что она тоже мысли читает, но потом понял, что у меня все штаны до колона в шелухе, и здорово разозлился. Как будто она в огороде никогда не копалась! Вот Макс точно никогда не копался, а ведь ничего не говорит же!

Я хотел в ответ тоже как-нибудь пройтись на ее счет, но потом решил: девчонка, что с нее взять!

Макс рассказал, какой он план придумал, и мы все согласились. Только Катя, как всегда, начала выступать: мол, мне почти ничего делать не придется. Ну да и она потом послушалась.

В половине четвертого мы вышли из дому и пошли на пустырь. Проходя по частному сектору, я видел, как хозяева привязывают своих псин по-новому, на толстые цепи, а тетя Даша посадила свою болонку в клетку для кроликов и жалостливо так с ней беседует. Уговаривает не расстраиваться.

Я держал Геста за ошейник, без поводка, и один сосед, приделывая к будке своего боксера дверь с замком, спросил, не думаю ли я, что мне не удастся свою животину таким образом удержать.

А я ответил, что не имею ничего против того, чтобы мой дог бегал на пустырь общаться с приятелями. На ходу выдумал, аж самому понравилось. Гест взглянул на меня с благодарностью. Я ему подмигнул.

Тогда сосед очень рассердился и накричал на меня, что из-за таких хозяев всех собак в городе теперь перетравят. А если бы я поступал как все, может, санэпиднадзор решил бы, что никакой заразы на самом деле и нет.

— Боюсь, это не поможет, — серьезно возразил ему Макс. Он всегда говорит со взрослыми как взрослый.

А сосед начал и его ругать, что, мол, приехал такой-сякой, и в городе сразу все кувырком пошло. Макс ничего не ответил.

Мы пришли на пустырь и опять засели в нашей бузине.

— Помнишь, что и как делать? — заботливо спросил Макс у Оли. — Справишься?

— Ага, — кивнула Оля.

— Если будет трудно, бросай, — не унимался Макс.

Казалось, он очень за нее волновался.

Гест сидел рядом со мной и лениво вилял хвостом. Я уже подумывал, что мысли о человеческом взгляде моего дога — моя же, как говорит отец, фантазия. Собака как собака, только большая и поэтому умная.

Было почти четыре.

Макс очень волновался за меня. Мне всегда хотелось иметь старшего брата, чтобы он хорошо ко мне относился и защищал от папы. Вчера Макс заметил у меня на руках синяки и догадался, что это отец. Он тогда почти разозлился на него — вообще-то Макс никогда не злится, я думаю, просто не умеет. И пообещал, что если папа попытается поднять на меня руку (это он сам так сказал), то ему не поздоровится.

Он обо мне очень беспокоился. Думал, что мне придется делать слишком много и это может быть опасно. А я не боялась. Мне было интересно и немного не по себе, но я не боялась.

Когда со стороны города показались собаки, а Гест выскочил из кустов и сел посреди пустыря, у меня мурашки поползли по спине, но я и тогда не испугалась.

Все собаки сидели большими кругами, а в центре был Гест. Ни один дрессировщик не мог бы их так правильно рассадить. И сидели они, глядя в небо, не шевелясь, не издавая ни единого звука.

Мы тоже посмотрели наверх, но вначале показалось, что там ничего нет. Только небольшое облако наползло на солнце, но темнее не стало. Оно само светилось тем же оранжевым светом, какой я видела, когда держала в руках тот блестящий шарик, который Макс нашел здесь.