Михаил Анчаров - Поводырь крокодила

– Не смей! Не смей! – кричит девушка.

– Поздно, – говорит приезжий. – Хронос начал свою работу…

– Что же делать? Что делать? – в отчаянии говорит девушка.

– Смотреть…

– А ты не боишься, – спрашивает девушка, – что он прав?…

Тик– так… – стучат часы. Тик-так… – металлическое лязганье механизма. Что-то хрустит, хрипит, хрюкает и масляно чавкает – и все это тик-так… Тик-так… Девушка со страхом ждет ответа.

– Если поэзия – это истина, – говорит приезжий, – ее увидишь даже в обломках.

– А если нет?

– Значит, истина в твоих глазах, – говорит приезжий.

– Ты меня любишь? – спрашивает она.

– Как тебя зовут?

– Неважно. У меня некрасивое имя… Сначала скажи – любишь?

– Не знаю… – говорит приезжий. – Не знаю… И надевает черные очки.

– Ты меня любишь? – говорит девушка. – Скорей!

– Как тебя зовут?

– Зовут Муська… Сокращенно – Муська… Скорей!

– А полностью?

– Полностью меня зовут Муза, – говорит девушка.

– Что?!

Но тут он всхлипнул и проснулся.

…Солнце палило вовсю.

Жара стояла такая, что у всех прохожих выросли животы.

Столики из кафе вытащили на самый солнцепек, и там был только один-единственный посетитель. Озверевшие от жары официантки сидели в своих синих халатах под навесом, как синие куры, и занимались саботажем.

«Если сказать ему, – подумал приезжий о посетителе, – климат окончательно испортился, интересно, что он ответит?»

Он подошел к нему и сел за столик.

– Нет, нет… я не о климате… – сказал приезжий. – Вы меня не поняли.

– А разве я что-нибудь сказал? – ответил тот. Это был тот самый ученый, который сначала выслушивал, а потом диктовал в микрофон древние истории, и это подхватывали телетайпы – вот какое значение придавали каждому его слову. Он был знаменитый в своей области.

– А разве я что-нибудь сказал? – ответил он.

– Все равно, – сказал приезжий. – А пиво у них холодное?

– Этого никто не знает.

– Почему?

– А вы попробуйте подозвать официантку, – сказал знаменитый. – Я полчаса сижу.

– Сейчас попробую, – сказал приезжий и крикнул: – Девушка, получите с меня…

Он обернулся к знаменитому:

– Сейчас они будут кудахтать и выяснять, чей это столик. Потом, тряся животом, подойдет тридцатилетняя девушка с блокнотом как на пресс-конференции… – Тут к ним подошла официантка. – Четыре бутылки пива, две окрошки, два шашлыка. – Он отсчитал деньги. – Получите.

Официантка перелистывает блокнот, сонно глядит на приезжего, потом накаляется.

– Да вы что, гражданин?! – говорит она.

– Я жду ровно три минуты, – сказал приезжий и посмотрел на часы. – Через три минуты у вас начнутся ба-альшие неприятности. Окрошку принесете холодную, а шашлыки горячие… И перемените скатерть… Да, и еще позовите заведующего… И не забудьте захватить жалобную книгу.

– Да вы что, гражданин?! – громко сказала официантка.

– Осторожно, – сказал приезжий. – Если вы скажете, что я нахал, я вызову милицию, опечатаю кассу и позвоню в Верховный Совет… Пиво несите сразу… – и добавил громко: – И назначу глубокую ревизию… Хлеб белый и черный…

– В чем дело? Почему не обслуживаете клиента? – спросил метрдотель, поглядывая на приезжего.

– Я обслуживаю, обслуживаю, – сказала официантка и ушла.

– Она поглядела на нас расширенными глазами, – сказал приезжий. – А она нас не отравит?… Тогда я буду ей являться во сне… Нет, послушайте… когда все это кончится? Никто не хочет заниматься своим делом.

– Неужели надо отвечать? – сказал ученый. – Это кончится вместе со скучными профессиями. Когда людей в профессию не будет загонять необходимость.

– Дайте человеку вечный двигатель, и все наладится, – сказал приезжий.

– Дайте. Вот возьмите и дайте, – сказал ученый. – У меня его нет.

– А у меня есть, – сказал приезжий. Тут подошла официантка.

– Не вздумайте нас отравить, – сказал приезжий, – мы все предусмотрели. Я буду являться вам во сне.

Она со страшной скоростью открыла бутылки и ушла. Приезжий разлил пиво.

– Да не сумасшедший я, не сумасшедший, – сказал он.

– Вы читаете мысли? – спросил ученый.

– Нет.

– Ругаться я с вами не стану, – сказал ученый. – Пиво холодное, и потом все-таки вы мне заказали обед.

– Какое ваше мнение? – спросил приезжий. – Может один человек спасти человечество?

– Один?

– Один.

– Не может, – сказал ученый.

– А почему?

– Жарко потому что, – сказал ученый. – Вот если бы попрохладней – тогда пожалуй… А от чего спасать?

– От глупости.

– А может один человек спасти одного человека от глупости? Одного. А не все человечество.

– Нет. Один не может, – сказал приезжий. – Чтобы спасти одного от глупости, нужно все человечество.

– Ненужная трата энергии.

– Господи, – сказал приезжий. – Что вы все обижаетесь?

– Послушайте, – сказал ученый. – Такое впечатление, что вы жили в пустыне, где не с кем было слова перемолвить. Неужели вам не приходит в голову, что мне просто не хочется разговаривать? Я устал после работы.

– Да, не с кем разговаривать, – сказал приезжий. – О том, о чем хочется, – не с кем. Вот и болтаю с кем попало.

Ученый посмотрел на него внимательно и поднялся.

– Мне надо идти… Срочно, – сказал он. – Я бы хотел вас еще застать. Вы здесь посидите?

– Да… Может быть, – сказал приезжий.

…Шум толпы возле картины в огромном зале.

Изображена «плохая война», как говорят итальянцы. Опять мчится конница по нивам… Опять артиллерийский дым смешивает с пылью хриплая пехота… Воздух полон стрел… А под ногами конницы в пыли – скрежет, человеческий визг и лязг ножей, которые вспарывают доспехи, как устриц…

«Битву при Ангиари» – картон во всю стену выставил Леонардо да Винчи в зале Совета во Флоренции. Толпятся возмущенные и восхищенные.

Гонфалоньер Флоренции Содерини стоит, положив руку на бедро, и с гневом смотрит на эту чудовищную картину. Но не смотрит на нее Леонардо, и, не замечая ничего, заглядывает в лицо Содерини, и страстно говорит ему о своем проекте канала, и разворачивает чертежи.

– Тут указано расстояние между главными городами, которые пересечет канал, – говорит Леонардо. – А здесь стоимость земляных работ. А вот здесь искусная ирригационная система. Она заставит воду орошать поля. Прато, Пистойя, Пиза и Флоренция выиграют ежегодно по двести тысяч золотых дукатов! Кто захочет – может получить сокровище за акр земли…

– Нет, – говорит Содерини, почти не разжимая рта, и идет к двери.