Стивен Кинг - Ночной летун

- Разрешаю посадку на дорожку 34, N 471B.

Диз ухмыльнулся и развернул самолет в сторону полосы.

Он нажал кнопку микрофона и произнес:

- Я тут наговорил всякого, так что извините. Со мной это бывает только в предсмертном состоянии.

Ответа с земли не последовало.

- Ну и хрен с тобой, - сказал Диз и направил нос самолета к полосе, подавив при этом желание взглянуть на часы.

7.

Диз прошел огонь, и воду, и медные трубы и гордился этим; но нечего обманывать себя - от того, что он обнаружил в Даффри, у него затряслись поджилки. "Сесна" Ночного Летуна провела на стоянке целый день 31 июля, но это было лишь начало, преданных читателей "Биде ньюс" волнует кровь, разумеется, так и должно быть, жизнь не кончается, аминь, аминь, но Диз начинал понимать, что кровь (или в случае со стариками Реем и Эллен Сарч отсутствие крови) - лишь поверхностная оболочка. Под ней находилось нечто бесконечно темное и непостижимое.

Диз прилетел в Даффри 8 августа, почти через неделю после Ночного Летуна. Он снова принялся размышлять, куда девался его напоминавший летучую мышь подопечный в промежутках между ударами. В мир Диснея? В сады Буша? Может, в Атланту? - присмотреть за ходом сражения? Сейчас, пока охота продолжается, такие мелочи не имеют особого значения, но потом могут оказаться очень ценными. Благодаря им, может быть, удастся растянуть историю Ночного Летуна на несколько номеров, чтобы читателям досталось еще немного аромата после того, как они переварят самые большие куски сырого мяса.

Тем не менее в этой истории были провалы - темные места, в которых можно затеряться навсегда. Это могло звучать дико о банально, но, когда Диз оставил себе представление о том, что произошло в Даффри, он начал действительно в это верить... значит, эта часть репортажа никогда не попадет в печать, и не просто потому, что носит личностный характер. Никогда не верь в то, что печатаешь, и никогда не печатай того, во что веришь. Это правило долго позволяло ему сохранить нормальный рассудок, когда многие вокруг теряли его.

Он сел в Вашингтоне - на сей раз в настоящем аэропорту - и на такси поехал за сто километром в Даффри, поскольку без Рея Сарча и его жены Эллен аэропорта Даффри ни не существовало. Не считая сестры Эллен, Рейлин, пухленькой белобрысой сучки, эти двое и составляли персонал. Аэродром состоял из одной грунтовой полосы, регулярно поливаемой машинным маслом (с целью сбить пыль и заглушить сорняки), и диспетчерской, которая вся помещалась в чуланчике при трейлере в котором жили супруги Сарч. Оба ни были на пенсии, оба бывшие летчики, оба славились крепкими нервами и были по-детски влюблены друг в друга после почти пятидесяти лет брака.

Кроме того, как узнал Диз, супруги очень жестоко контролировали движение частного транспорта на своем аэродроме; у них были личные счеты с торговцами наркотиками. Их единственный сын погиб в болотах Флориды, пытаясь сесть на то, что показалось ему гладкой полоской воды, на угнанном "бич-18", нагруженном более чем тонной кокаина. Вода действительно была гладкой... только в одном месте торчала большая коряга. "Бич-18" врезался в нее, перевернулся в воде и взорвался. Дуга Сарча выбросило в воду, обгоревшего, но живого, как полагали убитые горем родители. Его сожрали аллигаторов, и когда неделю спустя туда добрались агенты Управления по борьбе с наркотиками, от него остались разбросанные кости, несколько кусочков мяса, кишевшего червями, обгоревшие джинсы и спортивная куртка от Пола Стюарта в Нью-Йорке. В одном из карманов куртки нашли больше двадцати тысяч долларов наличными, в другом - чуть ли не тридцать граммов перуанского кокаина в хлопьях.

- Наркотики и сволочи, которые ими торгуют, убили моего мальчика, не раз говаривал Рей Сарч, а Эллен повторяла это намного чаще. Сильнее ее ненависти к торговцам наркотиками, повторяли Дизу все, с кем он беседовал (его удивило, что в Даффри почти единодушно считают, будто стариков Сарч убила "банда гангстеров"), были только горе и недоумение по поводу того, что этим мерзавцам удалось совратить ее сына.

После смерти сына супругу Сарч с удвоенным вниманием следили за каждым, кто хоть отдаленно походил на перевозчика наркотиков. Они четыре раза вызывали на поле полицию; тревога всякий раз оказывалась ложной, но фараон не обижались, потому что старикам удалось трижды выявить мелких перевозчиков, а два раза им попались очень большие партии. Последний раз обнаружили пятнадцать килограммов чистейшего болливийского кокаина. За такими находками следуют повышения по службе, так что можно было простить ложные вызовы.

Итак, очень поздним вечером 30 июля садится "сесна скаймастер", номер и описание которого соответствуют тем, что были разосланы по всем аэропортам Америки, включая и Даффри; "сесна", пилот которой назвал себя Дуайтом Ренфилдом, вылетевший из аэропорта Бейшор, штат Делавэр, где слыхом не слыхивали ни о "Ренфильде", ни о "скаймастере" с бортовым номером N 101BL; самолет почти несомненного убийцы.

- Если бы он сел здесь, ему пришлось бы туго, - сказал Дизу контролер из Бейшора по телефону, однако Диз все равно удивился. Да. Тут было чему удивиться.

Ночной Летун сел в Даффри в 11.27 вечера, и "Дуайт ренфилд" не только расписался в журнале Сарчей, но и принял приглашение Рея Сарча зайти в трейлер, впить пивка и посмотреть повторный показ "Порохового дыма" по каналу "Таргет нетворк". Все это Эллен Сарч на следующий день рассказывала парикмахерше в Даффри. Эта женщин, Селайда Маккаммон, представилась Дизу как одна из ближайших подруг Эллен Сарч.

Когда Диз спросил, как выглядела Эллен, Селайда помолчала, а потом ответила:

- Какой-то задумчивой, как влюбленная школьница, хотя ей было уже под семьдесят. Она была такая румяная, что я решила, что она накрасилась, пока не стала делать ей перманент, тогда я увидела, что она просто... понимаете... - Селайда Маккаммон пожала плечами. Она знала, что хочет сказать, но не могла подобрать нужного слова.

- Возбуждена, - подсказал Диз: и Селайда Маккаммон рассмеялась и захлопала в ладоши.

- Возбуждена! точно! Вы действительно писатель!

- Да какой из меня писатель, - Диз выдавил из себя улыбку, как он предполагал, доброжелательную и теплую. Такое выражение он когда-то практиковал очень часто и по-прежнему регулярно репетировал перед зеркалом в ванной нью-йоркской квартиры, которую считал своим домом, и в ванных мотелей, которые на самом деле были его домом. Ребенком он полагал, что таких эмоций в действительности не существует - это просто маскарад, общественная условность. Позднее он понял, что ошибается; на самом деле то, что он принимал за эмоции в духе "Ридерз дайджест", присуще большинству людей. Может быть, даже любовь, Большой Наперченный Пирог, и та бывает. То, что он сам не способен испытывать такие эмоции, безусловно, недостаток, но отнюдь на конец света. Бывают же люди, которые болеют раком, СПИДом или утратой памяти. С этой точки зрения быстро понимаешь, что отсутствие способности к сопереживанию - лишь мелочи жизни. Важно то, что, если ты можешь в нужных случаях растягивать соответствующим образом мышцы лица это срабатывает. Не больно и не затруднительно; если ты не забываешь застегнуть ширинку, выходя из туалета, то не забудешь и тепло улыбнуться, когда от тебя этого ждут. А лучшее в мире оружие для интервью, как он понял спустя много лет, - улыбка понимания. Изредка внутренний голос спрашивал Диза: как он сам смотрит на вещи, но Диз не желал иметь собственный взгляд. Он хотел только писать и фотографировать. Лучше у него получалось писать, и он это прекрасно знал, но все равно больше любил фотографировать. Он любил гладить руками снимки. Чтобы видеть, как люди либо надевают личину так, что это сразу бросается в глаза. Ему нравилось, как на лучших его снимках люди выглядят удивленными и испуганными, когда их застали врасплох.