Андрей Андронов - Сборник рассказов

Кривая усмешка искривила его губы, и он прошептал: «Никогда».

Руны на его мече налились кровью.

Открыв глаза, я увидел, как на меня медленно опускается гранитная плита. Я откатился на пару шагов в сторону и позволил векам опять опуститься. Такие мелочи, как гладко отшлифованная гранитная плита, висящая в воздухе посреди девственных джунглей, меня в данный момент не интересовали.

Я покопался в памяти и обнаружил там до обидного мало. Меня, кажется, зовут Слэш, мне, кажется, двадцать пять, я лежу на мягкой траве полуголый и рядом со мной валяется гранитная плита, невесть откуда свалившаяся на меня в момент пробуждения. И еще мне надо идти на восток, никуда не сворачивая.

Открываю глаза и с удивлением замечаю, что рядом со мной аккуратно сложены металлопластовый комбинезон, рюкзак (прилично набитый) и бластер «ДЖЕНЕРАЛ ЛАЙТ 3». Раз уж он не в рюкзаке — я немедленно его хватаю, оборачиваюсь… и едва успеваю разрезать пополам мерзкого вида ящера величиной с небольшой грузовик. Поджарив еще парочку на другом конце поляны я обнаруживаю, что продолжения пока не предвидится.

Быстрый прыжок влево; повисеть на дереве пару секунд — и можно прыгать на панцирь гигантской черепахи, раз за разом пересекающей озеро в поисках пищи, к каковой, я надеюсь, я не отношусь. Стая кошек, оставшаяся на берегу, воет мне вслед, а я расслабляю мышцы и стараюсь не думать о том, что черепаха может нырнуть, в озере могут быть хищные рыбы…

Берег. Удалось. Я уже привык к внезапным озарениям типа этой идеи прыгнуть на черепаху, но иногда я с ужасом думаю, что все эти действия мне подсказывает память. В ночных кошмарах я вижу, как я десятки раз погибаю на одном и том же месте, повторяя одну и ту же ошибку… Конечно, это сон, но откуда я знаю, что будет за следующим поворотом?

Холм. Безобидный такой холмик. Вроде бы не высокий, да и склоны чистые — ровный газон. Но только что-то внутри меня, уже спасшее мне жизнь не один раз, говорит: здесь я НЕ ПРОШЕЛ. Почему в прошедшем времени — один черт знает. Знать-то знает, но ведь не говорит… Ладно, тихонечко шагаю вперед.

Удар! Сбитый с ног, я скатываюсь на пару метров по склону. Пытаюсь стать на колени — ни черта! Трава держит, опутывает, ни пошевелиться, ни дохнуть… Краем глаза вижу, как поперек линии моих следов пролетает плод дерева, растущего под холмом. Элементарная ловушка, опять попался как дурак… ОПЯТЬ. Открываются шлюзы памяти, воспоминания хлынули потоком… Ирония судьбы — перед смертью я понимаю, для чего надо продолжать жить… Я вижу сотню неудач, которые уже были… Я вижу десятки своих смертей, благодаря которым я накопил свой нынешний опыт. Я вижу ЕЕ, чье лицо я вчера видел меж облаков… Странные люди в странном доме… Или это я стал странным за эти годы… Себя самого, за заваленным бумагой столом… Снова ее… ПУТЬ… Вот — прошлая смерть. На этом самом месте. Я ползу вверх, трава сдавливает горло, нечем дышать…

Стоп. А почему собственно вверх? Я напрягаю мышцы и рывком сбрасываю тело вниз. Трава не держит, и я выскальзываю из ее объятий. Я снова на ногах — и не собираюсь умирать. Широкий луч пропахивает тропу на склоне. Быстрыми короткими ударами валю деревья по сторонам — и захлебываюсь истерическим хохотом. Как все просто — надо только отступить, повернуть назад — и если ты обернешься, то увидишь дверь в стене, о которую бился лбом. Какая же смешная штука жизнь — ты должен сдаться, чтобы победить. А может быть, мне не нужно надрываться и лезть вперед? Может, эта карусель кончится, если я срежу себе голову лучом? Впрочем, пара десятков предыдущих смертей ставит этот вариант под сомнение…

Бегом. Прыжок через вершину холма — падая, я выжигаю себе дорогу. К черту эти джунгли, к черту эту траву, к черту это лицо на этом чертовом небе… Жаль, что облака не горят.

Глупо. Пройти так далеко — и закончить так глупо. И это тогда, когда я вспомнил почти все, когда я знаю, кто я и откуда, и могу называть по именам тех, кто приходят во сне…

Я не должен был верить, что это она. Но она была здесь, она стояла под деревом-вампиром — как жаль, что оно не горит… Рефлекс был быстрее, чем мысль, и я бросился в объятия дерева раньше, чем подумал о себе… Господи, ну неужели я должен научиться еще и безразличию к тем, кого люблю, в дополнение к той ненависти и злобе, которым еже научил меня Путь? Я должен пройти мимо той, к которой шел всю жизнь, той, ради улыбки которой я ступил на Путь — и смотреть, как она умирает, пусть даже это и иллюзия… Или я должен поставить свою жизнь в игре с вероятностью — и проиграть.

Конец. Пульсирующая боль в плече и груди, взрывы в голове — результат удара о ствол. Если я поверну голову, то увижу в стороне свою правую руку, все еще сжимающую бластер… Судя по шипению травы, он еще работает.

Легкие толчки — и боль уходит, наступает приятная эйфория. Хорошо, что в соке вампира есть наркотик…

Я лежу на спине и чувствую, как с кровью из меня вытекает жизнь. Вот в такие минуты, когда до смерти лишь миг, по-настоящему понимаешь Экклезиаста…

Я лежу и смотрю в небо, где над верхушками деревьев, над потолком тропических джунглей разгорается северное сияние. Я лежу и жду, когда же на месте ЕЕ лица появятся пылающие буквы:

Я с недоумением осмотрелся. Окружающая обстановка настолько не соответствовала ожидаемой, что я почувствовал необходимость проверить тело… и прибавил в конец рапорта о прибытии несколько пожеланий ближайшим родственникам оператора пересылки. Тело было женским.

Более того — это было тело молодой особи — с недоразвитой мышечной структурой и медленными реакциями. Впрочем, последнее было поправимо.

Закончив с рапортом, я создал в теле-носителе перманентный концентратор энергии и задействовал свободную часть мозга для реорганизации нервной системы. Тело надо было подготовить к трансформациям, а это тоже требовало времени.

Чтобы не терять последнего, я поднялся в воздух, перевернулся и вылетел в окно, хлопнув за собой ставнями.

Свежий утренний воздух раскололся от женского крика. С трудом повернув еще плохо повинующуюся голову, я разглядел в сером утреннем свете пожилую женщину, прижимающую руки к груди и пялящуюся на меня во все глаза.

— Демон! — пробормотала она, крестясь.

— Демон, — согласно кивнул я и собрался было валить отсюда, но в тело-носитель впился заряд дроби. Падая, я успел заметить старика, побелевшими пальцами сжимающего двустволку.

Я лежал в той же комнате, где и проснулся. Отличие заключалось в том, что я был крепко связан и во рту у меня был вонючий кляп. Глупо — эти носители настолько подвержены влияниям их натуральной среды… Полетать не дадут. Судя по всему, меня ждал утомительный обряд экзорцизма.