Александр Шалимов - Окно в беснонечность

- Никто не спорит, ваша аппаратура превосходна, - тихо сказал Сатаяна, перестав улыбаться, - но поймите и вы - она не решает задачи. Тот фильм, который я демонстрировал вашему уважаемому патрону, - удачная расшифровка одного импульса, записанного старой аппаратурой. Там мгновение, как вы говорите, удалось растянуть на двадцать минут. Счастливый случай, не более. Один на миллион, а может быть, на миллиард. А я не хочу и не могу рассчитывать на счастливые случайности. Мне нужна расшифровка любого уловленного импульса или по крайней мере большинства их. И не только у моих пациентов, но и у... каждого человека.

- Вам удавалась расшифровка импульсов... как вы его называете... подсознания - у психически нормальных людей?

- У людей, не являющихся моими пациентами? Нет...

- А не означает ли это, что у нормальных людей "скрытая информация" информация в подсознании - вообще отсутствует?

- Нет.

- Почему?

- Вы, конечно, догадались, что за пламя билось на экране на протяжении большей части эксперимента? Пламя, из которого как бы рождались отдельные кадры видеозаписи?

- Вероятно, эффект интерференции - многократного суммирования каких-то изображений...

- Вы правы, и что из этого следует?

- Может быть, это нерасшифрованная часть видеозаписи?

- Браво! И для ее расшифровки нужны большие скорости. Не так ли? А видеозапись импульсов подсознания у людей, не относящихся к числу моих пациентов, дает только "пламя". "Пламя" с еще более высокой интерференционной окраской. Теперь вам ясно?

Эстергом кивнул и задумался. Профессор Сатаяна терпеливо ждал.

- На магнитную пленку записан весь сегодняшний эксперимент, не так ли? - спросил наконец Эстергом.

- Расшифрованные кадры автоматически скопированы на вторую пленку. Хотите просмотреть ее?

- Меня интересует полная запись в оригинале. Все, что мы видели на экране.

Сатаяна развел руками:

- Она стирается, вы ведь знаете...

- Стирается, когда готовят аппаратуру для следующего опыта.

- Какое это может иметь значение! Все, что удалось расшифровать, уже перенесено на копию.

- Кое-какое значение имеет. Мне нужна полная запись сегодняшнего эксперимента.

- Но...

- Никаких "но", господин профессор, если хотите экспериментировать дальше.

- Мсье Эстергом!..

- Вам нужна более полная расшифровка записанных сегодня импульсов?

- Но это, насколько я представляю, невозможно. Повторить эксперимент не удастся...

- Разве я говорил о повторении? Нужна только полная запись в оригинале.

- У нас нет запасной пленки, и вы это превосходно знаете. У этого аппарата особая пленка. Вы дали только одну кассету. Завтра намечена еще серия опытов.

- Завтра утром вы получите другую кассету...

- Мсье Эстергом, я не хотел бы, чтобы записи такого рода выходили за пределы лаборатории...

- Но у вас остается копия расшифровки, а все остальное вы и так сотрете завтра или даже сегодня ночью после окончания эксперимента.

- Зачем вам полная запись?

- Чтобы исследовать более детально структуру полей, которые моя аппаратура не расшифровала.

- Вы хотите сказать...

- Пока ничего не хочу сказать.

- Разве существует какая-нибудь возможность расшифровки той части записи, которая воспринимается как "пламя"?

- Не знаю... Пока ничего не знаю... Но чтобы продолжать поиски решения, мне нужна пленка с полной записью эксперимента.

- Хорошо, - со вздохом сказал Сатаяна, - вы получите ее, но...

- Но?

- Если вам удастся... Если вам придет в голову самому заняться расшифровкой этой записи... Я должен, я обязан предостеречь вас... Это опасно... Очень...

- Господин профессор, я не ребенок... И превосходно разбираюсь в возможностях телевидения и кино.

- Тем не менее то немногое, что вы видели сегодня...

Эстергом презрительно усмехнулся:

- Подействовало на меня, хотите сказать?

Сатаяна печально покачал головой:

- Люди привыкли к конкретным вещам, друг мой, - конкретным и конечным. Как этот стол, комната, эта аппаратура, в конце концов. А сейчас мы с вами на краю бездны. Бездны бесконечности... Вдумайтесь хорошенько... Весьма возможно, что с самой записью вам ничего не удастся сделать... Я уже пробовал всякими путями... Поэтому и убежден, что необходимо еще более увеличить скорость самой записи. Но если бы расшифровка удалась...

- Если бы она удалась... - как эхо повторил Эстергом.

- Распахнулось бы окно в бесконечность - бесконечность эпох, поколений, человеческих судеб, страстей, стремлений, характеров, человеческих жизней от рождения до могилы во всей неприкрытой трагической сущности каждого индивида... Бесконечность космоса ничто перед этой прерывистой бесконечной цепью разума. Где ее истоки, где тот океан, в который она рано или поздно вольется? Каждый из нас выскакивает на мгновение, как чертик из коробочки, из неведомого бесконечного потока и почти тотчас навсегда исчезает в нем. Это мы называем жизнью... Мы почти не задумываемся о том, что было "до", и, в сущности, нас мало тревожит, что будет "после". Но поток течет где-то за пределами нашего "я"... Вынырнув из него, мы несем в себе информационный код минувшего, а может быть, и грядущего. Фрагменты его страшны, чудовищны, бессмысленны. Вы имели возможность убедиться. А целое? Оно гораздо страшнее. При встрече с ним разум индивида может не выдержать...

- Тем не менее вы ищете подступов именно к "целому"? - прервал Эстергом. - К маленькому "целому", составляющему сущность живого индивида, и к "Целому" с большой буквы - к тому, что, как вы полагаете, хранится в "подсознании" живущего поколения.

- Нет-нет, - живо возразил Сатаяна, - меня интересует лишь второе... Я хочу проникнуть только в него, хотя... не уверен, что хватит сил. Что мой собственный мозг справится... Поэтому предостерегаю и вас... А первое я целиком уступаю вашему патрону. Оно годится лишь на сценарии. В дальнейшем оно, возможно, приобретет какую-то объективную ценность, отразившись в подсознании потомков; станет критериями нашей эпохи, если человеческий род будет продолжаться... А сейчас... Впрочем, мы отклонились от темы... Я хотел вам только сказать...

- Он просыпается, профессор, - послышался голос одного из ассистентов.

- Увезите его в палату, - приказал Сатаяна.

- Постойте, - поднял голову Эстергом, - я все-таки хотел бы поговорить с ним.

- Он ничего не помнит. И, кроме того...

- Знаю... Но мне хотелось бы задать ему несколько вопросов. Для дальнейших поисков решения...

- Вы трудный компаньон, Эстергом. Извините.

- Вы знали об этом, профессор.

- Знал, - сказал без улыбки Сатаяна. - Задайте ваши вопросы. Но не много. Это был... особый наркоз. Больной еще слаб.