Василий Головачев - Савва и ангелы

– Вы о чём? – вежливо спросил белокурый Вистрон.

– Я изобрёл устройство мгновенной связи – УМС, или умсорик, – небрежно ответил Кеша-Лучмал. – Так как физические принципы, вмороженные программой игры в нашу реальность, универсальны и для вашего континуума, подобное же устройство можно сделать и здесь. Тогда у нас не будет проблем с криптозащитой переговорных линий.

– Подтверждаю, – кивнул Архангел. – Рудницкий совершил настоящий прорыв в технике связи, который скажется и на создании технологий мгновенного перемещения в пространстве.

– В игре? – скептически хмыкнул Беспут.

– В нашей реальности.

– Ты силён! – восхитился путешественник, показав Кеше-Лучмалу растопыренные буквой «V» пальцы.

– Вы ещё не представляете – насколько! – самодовольно ответил творец умсорика.

– Сколько на это потребуется времени? – спросил Вистрон.

Лучмал, сознанием которого управлял Иннокентий, благожелательно посмотрел на него.

– У меня хорошая материальная база. – Палец толстяка ткнулся в собственный лоб. – У него, я имею в виду. Вы правильно сделали, что пересадили меня к спецу в области разработки микроделиков. Лучмал заправляет конструкторским бюро при технокомплексе «Устрембуд», где можно изготовить любой гаджет. Думаю, дня за три мы справимся.

– Мы уже отстаём от графика, – сказал Коттин.

– Ничего, мне тоже надо доработать план операции, – сказал Савва, – и подготовить плацдарм для нападения на Самсунга. Задача сложная, вы знаете, недочётов быть не должно.

На том и порешили.

Кеша не ошибся в своих расчётах. Технологии сапиенсов, близкие к категории «БОГ» – «без ограничений», намного опережали человеческие, что позволило создать умсорик буквально за считаные дни. Можно было бы довести чипы до состояния имплантатов, вшитых под кожу, однако на это потребовалось бы ещё несколько дней, и умсорики для всех членов команды встроили в обычную гарнитуру существующих гаджетов связи, практически незаметных на теле сапиенса на фоне модных макияжей, причёсок, подвесок на ушах и прочих украшений, носимых всеми сапиенсами без исключения.

Проверили работоспособность умсориков в условиях, «приближенных к боевым», сначала в окрестности Тьмутаракани, потом в Царцахе. Связь работала безупречно, Савва, находясь на заставе, прекрасно слышал голос Кеши, общавшегося с ним из дома Лучмала, расположенного на окраине метрополии.

Собрали совещание, ещё раз обсудили все детали предстоящей операции и приступили к её выполнению.

Для контроля потренировались в переселении Кеши из «пси-квартиры» Лучмала в ВерЛюбу и обратно. Получилось не сразу. Без «костылей», то есть без специального аппарата – гипнора сделать это было затруднительно, никто из сапиенсов никогда подобными вещами не занимался, да и ВерЛюба волновалась, чего нельзя было сказать о Кеше. Он воспринимал происходящее как интересную игру и не думал ни о последствиях своих занятий, ни о результатах замысла, ни о чьей-либо безопасности.

Савва же волновался не меньше сапиенсов, хотя и по другой причине. В отличие от Иннокентия он понимал, что в случае неудачи все заговорщики скорее всего будут схвачены, а уж им с Кешей и вовсе ничего хорошего не светило, да и возвращаться в родную земную стихию было нельзя. Там их никто не ждал. Для всех родственников и спецслужб они погибли. И хотя Архангел обещал найти им носителей – тела людей в Москве или в любом другом уголке России и мира, оба от этого отказались. Савва после гибели жены потерял смысл жизни, Кеша был уверен, что и «этажом выше» – в мире сапиенсов, создавших земную реальность и вообще Вселенную как гигантское поле для увлекательной игры, он достигнет высокого положения и сам сможет творить «ещё более интересные модели Мироздания».

ВерЛюба вернулась в Царцах вместе с Саввой-Деллом. Об их участии в заговоре никто не догадывался, и это вселяло уверенность в души остальных заговорщиков, ещё не представлявших в полном объёме, с чем предстоит столкнуться главным исполнителям замысла.

Зная каждый шаг Самсунга – его жизнь проанализировали досконально, – начали со слежки, пользуясь всеми современными методами наблюдения, доступными лишь немногим сапиенсам. Привлекли операторов глобальной спутниковой системы навигации, дружески относящихся к окружению Архангела, сотрудников Следственного Комитета Службы Защиты, рядовых сервов Департамента Наведения Порядка и служителей социальных сетей. Технику наблюдения тоже подыскали подходящую: дальновизоры, видящие сквозь стены, встроенные в обычные предметы и объекты микроанализаторы (на Земле их назвали бы наноробами), и замаскированные под эльфов, либри и орбов квантовые фантомы, способные передавать видеоинформацию, а при попытке их захвата – рассыпающиеся на сгустки «тонких» вибраций-полей.

ВерЛюба, впервые в жизни применившая эротик-дух – женщины Царцаха пользовались этим наркособлазнителем почти поголовно, – показалась Самсунгу на глаза во Дворце Спорта.

Она прошлась вдоль бассейна, где сенатор собирался показать себя во всём блеске спортивной формы во время игры в платен, одетая в почти невидимый стринг-бикини, покачивая бёдрами, ни на кого не обращая внимания, заставляя мужчин – свиту Самсунга – оглядываться вслед, и получила поощрение в виде его заинтересованного взгляда.

Подвешенные в зале ещё утром орбы-наблюдатели передали короткий обмен фразами Самсунга и его телохранителя по имени Бесил (удалось выяснить, что длинное имя мускулистого качка было Безусловно Сильный).

– Кто это? – небрежно спросил Самсунг.

– Узнаю, – пообещал Бесил.

Он действительно развил бурную деятельность по установлению личности ВерЛюбы, послал изображение красотки в Департамент Идентификации Службы Защиты и выяснил, что заинтересовавшая хозяина женщина работает в Правительстве, о чём Бесил и сообщил сенатору после игры.

В принципе этого было достаточно для того, чтобы метросамец, каким был главный оператор иезода, начал искать способ установления контакта с ВерЛюбой, её эротик-дух, усиливающий эффект природной привлекательности, сработал великолепно. Однако времени у заговорщиков было мало, и ВерЛюба «случайно» встретилась с Самсунгом в Сенате, одетая строго, в деловой уник, идеально подчёркивающий достоинства фигуры и все соблазнительные выпуклости тела.

На сей раз сенатор не устоял. Он остановился на пороге зала заседаний, проводил ВерЛюбу вспыхнувшими пламенем вожделения глазами и неожиданно для сопровождавших его коллег направился вслед за женщиной. Догнал в фойе, проговорил с показным безразличием: