Грег Иган - Теранезия

— Я все это уже знаю, — соврал он.

Прабир протер кожу тампоном и начал аккуратно вводить иглу в вену на сгибе локтя, но из-за его манипуляций лодка качнулась, и он рассек себе вену.

— Черт!

Он собрался и повторил попытку в другом месте; на этот раз все получилось — кровь набралась в пробирку с низким давлением.

— Как часто мне придется делать это?

— Для начала каждые пару часов, а там — как пойдет.

Прабир оставил катетер в вене, а пробирку бросил Мадхузре. Клапан катетера автоматически перекрыл поток крови, но было неудобно — приходилось следить, чтобы игла не выскочила.

— У тебя есть какая-нибудь лента или что-то такое? Я мог бы не вынимать катетер.

— Хорошая идея. — Она бросила ему пакет с бинтом.

— И что ты собираешься там искать? В образцах?

— Уровень содержания гена, типы тканей, подвергшихся воздействию. — Мадхузре возилась с одной из серебристых коробок Грант, пока не послышался обнадеживающий перезвон загрузки.

— Типы тканей?

Она скормила машине образец.

— Если гены внедрились в клетки различных видов твоего тела, иногда какой-то из них будет освобождаться и попадать в кровь. Если я отсортирую клетки с помощью поточной цитометрии перед тем, как разрушить их и взять пробу ДНК, то смогу отследить, что происходит.

— Но он же должен быть, — сказал Прабир, — только у меня в яичках, ведь так? Я имею в виду, что его промотор включает его только во время мейоза, так зачем ему внедряться куда-то еще?

Машина зажужжала. Мадхузре подняла голову и ободряюще сказала:

— Я надеюсь, что он еще даже не закрепился там. Мы, вероятно, никогда не узнаем, как ген попал к тебе в кровь, но уж точно не от другого млекопитающего, так что его предыдущий опыт мало применим. В новой среде ничего с первого раза не срабатывает.

— Ты, похоже, не веришь в теорию Фуртадо?

— Нет, — ответила она категорически и засмеялась.

Прабир не возражал — пусть придумывает собственные объяснения. Ему не хотелось, чтобы она сорвалась, не хотелось подорвать ее доверие. Она отследит ген в его теле и они уничтожат его. Как бы он ни действовал и что бы ни делал.

Когда солнце разогнало сумрак над водой, в пределах видимости не оказалось земли, хотя Прабир все еще мог разглядеть в бинокль пик Теранезии к западу от них. Но впереди было лишь море. Им не попасть на Ямдена до полуночи.

— Первые результаты, — сказала Мадхузре. — Ты готов?

— Ага.

— Ген Сан-Паулу внедрился в стволовые сперматогенные клетки вместе с обычным промотором.

Прабир согласно кивнул. Хотя он был готов к такому, но все равно почувствовал себя хуже, хотя трансплантат все еще может полностью избавить его от гена.

— Но он также присутствует в кожных стволовых клетках. С другим промотором.

— В моей коже? — Он был больше удивлен, чем взволнован. — Почему?

— Я не знаю, — покачала головой Мадхузре.

Прабир посмотрел на свои руки и ноги — они казались совершенно нормальными. Он задрал футболку. На животе обнаружились пупурно-черное глянцевое пятно размером с большую монету. Он осторожно дотронулся до него. Поверхность по ощущениям была такой же, как всегда, но когда он надавил достаточно сильно, чтобы прощупать, что под ней, то, вместо обычной упругости кожи почувствовал твердый, как кость, объект.

— Это что-то твердое. Похоже на опухоль. — Он онемел от отвращения. — Ты сможешь ее вырезать? Пожалуйста?

— Сохраняй спокойствие, — сказала Мадхузре.

Прабир снял жилет и стащил футболку, едва не выдернув катетер. На груди обнаружилось еще два пятна. Он повернулся, чтобы Мадхузре могла видеть его спину.

— Еще пять, — объявила она. — Примерно такого же размера.

— Ты можешь обезболить меня транквилизатором, — умолял он. — Они не очень глубоко. Я потеряю не много крови.

Ген все равно останется у него в организме, но Прабиру было плевать. Он хотел удалить его видимые, ощутимые признаки.

— Они причиняют тебе боль? Жжение? Они могут оказаться доброкачественными.

— Доброкачественными?

Мадхузре подняла руки, умоляя его оставаться хладнокровным.

— Раз нет боли и кровотечения, то они просто могут заменять обычную кожу, вместо того, чтобы вторгаться в другие ткани. А раз нет воспаления, то они, по крайней мере, не провоцируют автоиммунную реакцию.

Прабир сделал несколько глубоких вздохов. Лучше иметь дело со шрапнелью, чем с этим.

— Нет боли, — сказал он. — Нет воспаления.

— Хорошо. Я синтезирую блокатор фактора роста, настроенный на рецепторы клеток, которые выражаются. Это должно будет, по крайней мере, остановить дальнейший рост.

— И ты сможешь сделать это?

— Конечно. Лабораторная работа второго курса: «Вот выращенный орган с неизвестной опухолью. Определите характеристики опухоли и остановите ее рост». Мадхузре с нежностью смотрела на него.

— С тобой все будет в порядке! Надо только потерпеть. Мы доберемся до Ямдена, мы доберемся до Дарвина, мы доберемся до Торонто. А затем мы исправим тебя.

Пока Мадхузре работала на блокаторами фактора роста, твердых, блестящих бляшек становилось все больше. Расцвели новые на руках, ногах и ягодицах. Когда Прабир двигался, они доставляли странные, но редко болезненные ощущения. Он даже находил некоторое утешение в том, что ген Сан-Паулу ведет себя так же глупо, тычась наугад, как обычный вирус, неумелый в новом носителе. Проказа оказала бы примерно такое же воздействие на перспективы его спаривания. Он едва ли осмеливался признаться себе в этом раньше, но с момента, как они покинули остров мангровых зарослей, его преследовал страх: то, что сидит внутри Прабира, обладает властью сделать все, что угодно. Даже властью заставить его изнасиловать собственную сестру.

Но нет. И, если рыбаки подверглись влиянию таким же образом, как и он, то их, вероятно, просто преследовала суеверная толпа из-за уродства, а они лишь пытались защищаться. А то, что случилось с Грант, просто случилось и он уже устал пытаться понять значение этого.

Прабир улегся между канистрами с топливом и наблюдал, как голубая вода вокруг серебрится в лучах утреннего солнца.

Около восьми Мадхузре перебросила ему пластиковую трубку с прозрачным, маслянистым препаратом, все еще теплым после синтезатора, который, по требованию, запаял трубку в упаковку. Когда Прабир вставил ее в приемник катетера и нажал кнопку, все контактные поверхности простерилизовала вспышка лазера, затем содержимое проколотой с двух концов трубки стало поступать к нему в вену.