Сергей Гомонов - Послания себе (Книга 3)

- Звезды исчезают, как воспоминания, а запомненное все равно живет?.. - переспросил, задумываясь, фараон.

- Они исчезают на рассвете, чтобы вернуться после заката...

Николай аккуратно отклеил пломбу, повернул в замке ключ и беспрепятственно вошел в опечатанную квартиру.

Здесь все было, как пять лет назад. Кто-то прибирался в коридоре, в комнатах, даже замыл следы крови...

Почему я помню это? Я никогда здесь не был... Но не разум, а душа правят сейчас моими действиями, и я решил поддаться. Что было бы, не брось я свой "Форд" посреди дороги, когда началась гроза, а поддайся воле разума: "Лезть под дождь ночью безумие!" Теперь у меня до невозможности режет в горле, но голова моя цела. Я видел потом, что стало с моей машиной и тем угонщиком - случайно видел, по телевизору... Я догадался, что эта обгорелая железяка - мой "Форд"... Душа, именно душа не позволила мне тотчас броситься к Ней и закричать: "Не верь, ладонька! Не верь: я живой!" Или теперь, наоборот, это был разум?.. Кажется, я запутался... Но сны вернулись ко мне, и я уже дважды нащупал нить, ведущую прочь из Лабиринта. Эта нить привела меня сюда, в мою... Нет, почему ж - мою?! В Сашину квартиру в старом, еще сталинском, доме его родного уральского города... И ключи я нашел под крышей гаража, между кирпичами, без всяких проблем, будто ЗНАЛ, что они там лежат... Или знал? Без "будто"?

Здесь находились тела Дарьи и Артура - так и так, поперек коридора. Они были еще теплыми, когда я...

Николай опустился на колени и склонился над тем местом, где лежал труп Дарьи.

Да, вот так все и было... Затем - очередь Артура... Он отчаянно сопротивлялся, все хотел вернуться, вскочить и преследовать убийц. В своем запале он даже после прямого попадания в голову умудрился пробежать за киллерами несколько шагов, до последнего прикрывая Дашу... Это страшно - вроде как у цыпленка с отрубленной головой открывается какой-то внутренний резерв, и он начинает носиться, уже мертвый, но живой. Однако Даша не успела испугаться. Она не так, как Артур, цеплялась за жизнь - пуля в сердце заставила ее мгновенно успокоиться... Стекленеющие глаза сквозь толщу времен и сейчас как будто смотрели на меня, когда я склонился над тенью воспоминаний... МОИХ воспоминаний...

Цыпленок с отрубленной головой... Дьявольщина! Что за сравнение?!

Отголосок прошлого: сверкающий, не инкрустированный меч в замахе. "Будь ты проклят! Твоей душе вовеки не найти разум и тело!" Так оно и было - вовеки...

Николай сглотнул и снова ощутил боль в горле. Его где-то сильно просквозило в мокрой одежде, а он-то считал себя неуязвимым для "глупых" болезней. Из-за этой "глупой" болезни он три дня провалялся с температурой под сорок в гостиничном номере Пятигорска - вот куда его закинуло полубредовое состояние...

Посмотрел - и хватит. В Челябинске тебе есть куда податься... Ник повернулся, чтобы выйти из зала и вдруг увидел висящую на стене, небрежно полузакрытую портьерой картину. Те, кто здесь убирал, видимо, не слишком интересовались искусством...

Перед глазами полыхнуло, и все приняло объем. Нитка привела к выходу, а там...

А на картине солнце заливало прекрасный, фантастически город, похожий на королевство Фата-Морганы. Солнце всходило: только на рассвете оно может отливать на белоснежных предметах такими персиковыми и нежно-розовыми полутонами... И зрителя отделало от Города лишь большое, но не безбрежное озеро, спокойное, слегка заспанное...

Этот город был Ори - Центр, ближе к предместью Эйсетти, столица Оритана - Вечной Земной Оси... Увы, так и вышло... То, что названо, существует, и его помнят... Гордость и гордыня вещи все-таки разные...

Николай закрыл глаза, от макушки до самых стоп пронизанный Озарением. Все произойдет именно сейчас. Он вспомнил! Он знал, кого ждать...

Потеряв устойчивость, Ник отступил к накрытому клеенкой дивану и сел, чтобы перевести дух и разобраться в том, что едва не ослепило его. Осторожно, как делает первый шаг младенец, повернул голову и посмотрел на стоявшую отдельно от других книгу - словарь с сильно потертыми краями. Первопричиной было желание увидеть его название. Как это произошло, Николай еще не успел осознать. Книга сама по себе чуть приподнялась над полкой и начала поворачиваться к нему обложкой... Это отнюдь не было минутным сумасшествием... Это вообще не было сумасшествием. Книга не упала даже от его легкого испуга - испуга того Я, единственность и неповторимость которого еще несколько минут назад не подвергалась сомнению...

- Ну что, нырнули? - спросил Дмитрий, поддерживая Сашу в воде; озеро уже хорошо прогрелось, да и денек выдался погожим на славу.

- Как? - Саша ни разу еще не нырял по-настоящему, сам.

Дмитрий взъерошил свои короткие черные волосы, в мокром виде ставшие еще более черными, и, зажав нос, показал, как это делать.

- А где мама? - спросил мальчик.

- Мама? Ты сильно хочешь к маме?

Тот пожал плечами.

- Может статься, не больно-то ты ей и нужен, своей мамаше, маленький Коремхеб... Но ты можешь остаться моим гостем, и я научу тебя всему, что умею сам... Ну, скажи, скажи, зайка, что ты этого хочешь!

Саша и на этот раз неопределенно повел худенькими плечиками.

- Решайся, маленький Кор! Время дорого...

Мальчику всегда нравилось, что этот взрослый дядя, Карлсон, не только меняет внешность, но и говорит с ним, как равный, как большой с большим... И он ничего не заставлял его делать, никогда не заставлял.

- Я хотел бы увидеть маму... - вздохнув, сказал Саша.

- Только увидеть - и все? Смотри, - и Дмитрий указал на берег.

Возле дерева на пригорке сидела рыжая Рената. Саша издал радостный возглас и побежал из воды ей навстречу. Мама пришла к ним, и они будут все вместе, а Карлсон научит их летать! Он починит ей крылья, и они будут летать все вместе!

Вода мешала двигаться, точно не хотела выпускать его из пруда. А Дмитрий смеялся, следуя за ним и не помогая.

Рыжая Рената бросила камешек в воду и поднялась. Едва она это сделала, Саша увидел, что это вовсе не мама, а просто какая-то девчонка, совсем на нее не похожая. Мальчик разочарованно остановился по колено в воде и обернулся. В его серых глазах был такой укор, что Дмитрий неожиданно ощутил растерянность. "Разве ТЫ ТОЖЕ умеешь обманывать?!" - словно спрашивал этот взгляд.

- Пойдем, поплаваем, - предложил Дмитрий, желая отвлечь его и думая, что прохладная вода прогонит внезапно подкатившую тошноту. Ему стало не по себе. Да, да, если бы ТОГДА все могли смотреть на мир ТАКИМИ глазами, он Тессетен, Темный Брат, Черный Горизонт, быть может, избрал бы себе другую Дорогу, иной Путь... И Время отвернулось от отступника с презрительной миной.

Но Саша уже не хотел веселиться. Ему тоже стало не по себе, и он попросился на берег. Дмитрий перекинул через плечо полотенце и пошел за мальчиком на ослабевших ногах. Теперь не он вел ребенка на свою дачу, а наоборот.