Матвей Курилкин - Охота на Пепелище

   - Сейчас! - спохватилась девушка, и полезла в свой рюкзак за флягой. Напоив Акселя, она заставила его съесть еще одну рыбешку, не смотря на все его сопротивление.

   - Я, конечно, не доктор, но мне кажется, тебе сейчас нужны силы. Ешь, не капризничай.

   - Ты сама-то как? - спросил Аксель, с трудом проглотив угощение.

   - Рука, похоже, совсем сломалось, а так ничего. Лучше, чем ты.

   Кара смочила Акселю лицо водой из фляги, и уселась рядом.

   - Как думаешь, далеко выход? - спросила она.

   - Не знаю. А ты хочешь его поискать?

   - Ну да. Тут вообще-то довольно скучно, - саркастически добавила она. - То есть я бы с удовольствием полежала еще, и даже, наверное, поспала бы, не смотря на то, что плечо болит зверски, но выбраться под солнце было бы неплохо. Не думаю, что в твоем состоянии долгое лежание на холодных камнях без еды принесет много пользы. Лучше бы, конечно, вернуться в Пенгверн, но с этим, как ты понимаешь, проблемы.

   - Да уж. - Согласился Аксель. - Думаю, ты можешь оставить меня здесь на некоторое время. Ничего со мной не случится. Только оставь огниво, на случай, если здесь водятся такие же зверушки, каких мы встретили раньше. Не хотелось бы, чтобы они принялись меня жрать. Хотя помазаться этим их ядом было бы в самый раз. Очень уж рука болит.

   Кара помолчала немного и решилась:

   - Ладно. Я оставлю тебе воду - вот, смотри, я даже не закручиваю крышку. Аккуратнее, не опрокинь фляжку. Сможешь сам попить? Я понимаю, левая рука у тебя тоже болит.

   Аксель попробовал, и у него получилось, хотя по тому, как он стиснул зубы, и по каплям пота, обильно проступившим на лбу, девушка поняла, что движение вызвало сильную боль.

   - Да, неприятно, - признала она. - Но ничего не поделаешь, придется потерпеть. Я постараюсь вернуться до того, как ты захочешь пить. И вот еще рыбешка. Просто на всякий случай, мало ли что может случиться. Этот живопыр, которым тебя резали, я заберу. Жалко, стреломет я окончательно сломала. Ты не знаешь, где твой метатель?

   - Понятия не имею, - признался Аксель. - Наверное, где-то в ручье.

   Кара еще немного помолчала.

   - В общем, я посижу с тобой, пока ты не уснешь, и пойду. Постараюсь вернуться до того, как проснешься.

   - Спасибо. А то мне страшновато одному оставаться, - признался юноша. - И я, кажется, уже засыпаю. И еще... Прости меня, ладно? Я должен был давно догадаться, что здесь одержимый.

   - Ты ведь просишь прощения не потому, что прощаешься? - уточнила девушка.

   - Нет, ты что, - усмехнулся Аксель. - Тоже... на всякий случай. Мало ли.

   - Тогда и не надейся. Одним "прости меня" ты не отделаешься. Во-первых, когда мы выберемся, я тебе все лицо разобью. А потом еще ты меня отведешь в самый дорогой кабак, и там накормишь. И дорогого вина еще закажешь. Прямо с разбитой рожей.

   - Договорились, - улыбнулся Аксель.

   Он действительно совсем скоро уснул, и девушка, сдерживая стон, встала и поплелась по течению ручья. Его русло петляло, как и сама пещера, и, приближаясь к очередному повороту, девушка каждый раз надеялась увидеть отблески света. В результате она зашла гораздо дальше, чем рассчитывала вначале, и понимала, что вряд ли успеет вернуться к тому моменту, как проснется Аксель. Девушка понимала, что следует вернуться, чтобы позаботиться об охотнике, но уйти сейчас было выше ее сил - казалось, стоит пройти еще немного, и она увидит выход, и если развернется сейчас, долгожданная свобода отложится еще на неопределенное время. Бывшая воровка уже не смотрела под ноги и по сторонам в поисках ловушек - на это тоже не оставалось терпения. В результате скорость передвижения только выросла, даже не смотря на то, что сил не было, максимум, что она могла выжать из себя - это быстрый шаг. Вот сейчас, она увидит свет, и можно будет возвращаться. Казалось, стоит только увидеть выход, многодневный голод и усталость перестанут что-то значить, она вернется за охотником и без труда дотащит его... И, конечно, она не сразу заметила, что уровень воды стал постепенно подниматься - только когда вода стала хлюпать в ботинках, она остановилась, чтобы осмотреться. Пол пещеры был целиком покрыт водой. Кара вспомнила, как пещера содрогнулась тогда, несколько часов назад, и в голове у нее забрезжила неприятная догадка. Девушка продолжила идти - теперь для того, чтобы убедиться наверняка - в том, что впереди выход она начала сомневаться.

   Уровень воды продолжал медленно подниматься - сначала Кара брела по щиколотку в воде, потом она поднялась до колена, а когда Кара дошла до завала, ей уже приходилось по пояс брести в воде. Дальше дороги не было - пещера была перекрыта неровным нагромождением камней. И обвал произошел совсем недавно - иначе вода уже заполнила бы пещеру доверху. Девушка пробралась к груде камней, и даже смогла взобраться к потолку пещеры, надеясь, что там остался проход - бесполезно. Никакого намека. И судя по тому, что усилившееся за последние часы давление воды не размыло пробку, она простирается достаточно далеко вглубь пещеры, чтобы сдерживать напор воды. Те, кто оставил здесь одержимого, как-то узнали, что он мертв, и в тот же миг обрушили потолок пещеры, окончательно отрезая дорогу преследователям. Если бы не Аксель, который лежал где-то далеко позади один, беспомощный, Кара осталась бы на месте, предпочитая утопнуть побыстрее.

   ***

   Услышав шаги возвращающейся Кары, Аксель испытал невероятное облегчение. Он и сам не мог бы сказать, чего в этом чувстве было больше - радости от того, что его не оставили в одиночестве, или от того, что с девушкой не случилось какой-то неприятности. С тех пор, как он проснулся, прошло несколько часов. Его по-прежнему беспокоил жар и мучала жажда - он ухитрился разлить фляжку, оставленную ему девушкой, и воды там осталось всего несколько глотков, которые он давно выпил, а попытка добраться до воды, журчащей всего в нескольких шагах, принесла такую боль в потревоженной движением сломанной руке, что юноша предпочел пока терпеть жажду. И вот теперь Кара возвращалась. Узнать ее шаги не составило труда - короткие, редкие, с характерным шарканьем, в последние дни девушка стала двигаться так, будто уже давно перевалила семидесятилетний юбилей. Аксель и сам шел так же, пока еще мог передвигаться.

   - С одной стороны, я рада, что ты жив и в сознании, - вместо приветствия объявила девушка. - Но это довольно эгоистичное чувство. Я радуюсь, потому что умирать в одиночестве было бы слишком страшно.

   - Надо полагать, у тебя плохие новости. - Обреченно констатировал Аксель.

   - Ну, как сказать. Две хорошие, и одна плохая.

   - Начинай тогда с хороших. Плохая, видимо, объяснит, почему мы умрем, а это может подождать. Мне сейчас, знаешь ли, не хватает положительных эмоций.