Шокан Алимбаев - Формула гениальности

Через некоторое время супруги спустились в ресторан позавтракать.

Кортеж автомобилей подъехал к отелю в половине десятого. Лауреаты с женами по парам, с родственниками сели в свои машины, после чего кортеж направился на кладбище, где гости вместе с другими лицами из Шведской Академии возложили венки на могилу Альфреда Нобеля и его родственников. Затем их доставили в отель. До половины пятого они были свободны.

После обеда Наркес снова взглянул на официальное приглашение на торжество. Супруги получили его еще вчера. Оно было составлено на французском языке, в полном соответствии с той точностью, которой отличаются все шведские ритуалы:

«Господа лауреаты приглашаются прибыть в Концертный зал для получения Нобелевских премий 10 декабря 2015 г. не позднее 4 ч. 50 мин. дня. Его Величество, в сопровождении королевского дома и всего двора, пожалует в зал, дабы присутствовать на торжестве и лично вручить каждому из них надлежащую премию, ровно в 5 ч. после чего двери зала будут закрыты и начнется само торжество».

Ни опоздать хотя бы на одну минуту, ни прибыть хотя бы на две минуты раньше назначенного срока на какое-нибудь шведское приглашение совершенно недопустимо. Наркес знал об этом, поэтому начал одеваться раньше положенного времени во избежание всяких непредвиденных проволочек. В двадцать пять минут пятого, во фраке и в цилиндре, Наркес вместе с Шолпан спустился в вестибюль гостиницы. Три других лауреата с женами и многочисленными родственниками были уже в сборе. В половине пятого лауреаты сели в машины и поехали на торжество.

Город в этот вечер особенно блистал огнями, – и в честь лауреатов, и в ознаменование близости Рождества и Нового-года. К громадному «Музыкальному Дому», где всегда происходит торжество вручения премий, продвигался настолько густой и бесконечный поток автомобилей, что шофер машины, в которой ехали Наркес и Шолпан, молодой гигант в мохнатой меховой шапке, с великим трудом пробирался в нем. Спасало только то, что полиция при виде кортежа лауреатов, которые всегда едут в таких случаях друг за другом, задерживала все прочие автомобили.

Лауреаты вошли в «Музыкальный Дом» вместе со всеми приглашенными на торжество, но в вестибюле их тотчас же отделили от всех и повели куда-то по особым ходам, так что то, что происходило в парадном зале до их появления на эстраде, лауреаты знали только с чужих слов. Жен лауреатов провели на заранее приготовленные места в первом ряду зала.

Зал этот поражал своей высотой, простором. Теперь он был весь декорирован цветами и переполнен народом: сотни вечерних дамских нарядов в жемчугах и бриллиантах, сотни фраков, звезд, орденов, разноцветных лент и всех прочих торжественных отличий. В пять без десяти минут весь кабинет шведских министров, дипломатический корпус, Шведская Академия, члены Нобелевского комитета и все приглашенные были уже на местах и хранили глубокое молчание. Ровно в пять герольды с эстрады возвестили фанфарами появление монарха.

Фанфары уступили место прекрасным звукам национального гимна, льющимся откуда-то сверху, и монарх в сопровождении наследного принца и всех других членов королевского дома вошел в зал. За ним следовали свита и двор. Лауреаты, среди них и Наркес, находились в это время еще в маленьком зале, примыкавшем к заднему входу на эстраду. И вот наступил выход виновников торжества. С эстрады снова раздались фанфары, и лауреаты в сопровождении шведских академиков, которые должны были представить их и прочитать о них рефераты, один за другим выходят на эстраду. Наркес, которому предстояло произнести свою речь на банкете после раздачи премий первым, вышел на эстраду, по ритуалу, последним. Его сопровождал Уилфред Шуберг, непременный секретарь Академии. Выйдя на эстраду, Наркес, как и семь лет тому назад при вручении ему первой Нобелевской премии, поразился нарядности, многолюдству зала и тому, что при появлении с поклоном входящих лауреатов, встал не только весь зал, но и сам монарх со всем своим двором и домом.

Эстрада тоже громадная. Правую сторону ее занимали кресла академиков. Четыре кресла первого ряда налево были предназначены для лауреатов. Надо всем этим торжественно неподвижно свисали со стен полотнища шведского национального флага. Кроме этого, эстраду украшали флаги тех стран, к которым принадлежали лауреаты. Был среди них и красный флаг с серпом и молотом – флаг страны, к которой принадлежал Наркес.

Открыл торжество председатель Нобелевского фонда академик Андерс Такман. Он начал с приветствия короля и лауреатов и предоставил слово докладчику – Тот целиком посвятил это первое слово памяти Альфреда Нобеля. Затем шли доклады, посвященные каждому из лауреатов. После каждого доклада лауреат приглашался докладчиком спуститься с эстрады и принять из рук короля папку с Нобелевским дипломом и футляр с Большой золотой медалью, на одной стороне которой выбито изображение Альфреда Нобеля, а на другой имя лауреата. В антрактах играли Бетховена и Грига.

После исполнения сонаты Бетховена было объявлено о выступлении академика Уилфреда Шуберга, которому предстояло сделать доклад об Алиманове. Наркес внутренне сосредоточился. На трибуну поднялся высокий и сухощавый пожилой человек с гладко причесанными назад седыми волосами.

– Ваше высочество, милостивые государыни, милостивые государи, уважаемые дамы и господа! – начал свой доклад Уилфред Шуберг. – Мне выпала высокая честь выступить с докладом о нашем самом молодом лауреате, советском ученом-физиологе господине Алиманове.

Господин Алиманов удостаивается премии имени Альфреда Нобеля второй раз. В первый раз он был удостоен ее в 2008 году, будучи двадцатипятилетним молодым человеком, за свой труд «Биохимическая индивидуальность гения». В этот раз Нобелевская премия присуждена ему за открытие в области мозга.

В середине этого года весь мир потрясло открытие, совершенное господином Алимановым. В Советском Союзе, в далеком от нас Казахстане и в далекой от нас Алма-Ате, самый молодой из всех известных физиологов мира господин Алиманов совершил эксперимент с целью резко усилить интеллект человека, сделать его способности выдающимися. С тех пор слово «Алма-Ата» навсегда вошло в историю науки и в историю всего мира. С этим словом теперь связано открытие, которое, по единодушному мнению мировой научной общественности, названо самым большим открытием за всю историю науки.

Несмотря на всю сенсационность открытия универсального принципа усиления способностей человека, заложенных в нем природой, вплоть до гениальности, надо сказать, что сама по себе идея улучшения и совершенствования природы человека, его нравственных, интеллектуальных и физических свойств, стара, как мир. Величайшие мыслители разных времен размышляли над этой проблемой и предлагали всевозможные утопические пути изменения физической природы человека как биологического вида, так и условий грядущего его бытия на планете. Еще 2.350 лет тому назад Платон создал проект улучшения состава человечества подбором сильных и здоровых производителей. На более позднем этапе развития человечества эту же идею выдвинул Френсис Гальтон. Несмотря на более чем наивную его мечту «произвести высокодаровитую расу людей посредством соответствующих браков в течение нескольких поколений», его учение о классах одаренности от А до Х явилось новым словом в науке. Согласно его учению, представители класса А встречаются как 1 из каждых 4 людей, представители класса В – как 1 из 6, класса С – как 1 из 16, пока мы не доходим до класса X, к которому относятся наиболее одаренные люди, встречающиеся примерно как 1 на 1000000 других, менее одаренных людей. Это была первая известная науке классификация способностей человека. Но наибольший научный интерес представляла собой биометрия, предложенная английским ученым – математический метод разработки вопросов наследственности таланта, в частности, закон взаимосвязи гениального человека с его талантливыми родственниками, закон повышения даровитости в поколениях, свидетелями действия которого мы постоянно являемся, закон распределения даровитости в семействах и другие выводы выдающегося антрополога.