Вдвойне робкий - Симагин Андрей

Теперь за прекраснодушие приходилось платить.

Вечерний город осенью слишком похож на ночной. Огни и безлюдье; только машины несутся, полосуя черный воздух рубиновыми плетьми габаритов, вздымая в воздух мутные облака водяного дыма с мостовых. И проститутки, караулящие клиентов, уже не чая увидеть пешехода, все свое женское внимание отдают проносящимся мимо черным механизмам и выпрыгивают на дорогу чуть ли не прямо под их сверкающие капоты. Проститутки как проститутки — минимум одежды, все в обтяжку, все нараспашку… Глаза — как пальцы карманника, груди — как помпы, ноги — как гидравлические рычаги.

— Эй, тормозни, красавчик! Ну куда ты, сволочь, куда?

— Он меня забрызгал! Он меня нарочно грязью забрызгал!

— Чуки, а ты бы хотела, чтобы он тебя чем забрызгал?

Хохот.

— Да за тридцатку пусть хоть жидким дерьмом забрызгает!

Хохот.

— Алло, на мотоцикле! Мальчик, по-моему, тебя давно никто не любил по-настоящему! Хочешь? Нет? А почему?

— Сюда! Сюда, красавчик! Найдешь здесь все, что хочешь! Мы все умеем! Ну, кого-нибудь выбрал?

«Это уже ко мне», — подумал мистер Энканто, останавливаясь. Исподлобья и чуть щурясь, оглядел ночных красоток. Глаз не на ком остановить. Кости, мышцы и дешевый парфюм.

Впрочем, нет.

«Вот эта наверняка не пользуется большим спросом. Она будет мне благодарна за первые минуты, — подумал мистер Энканто. — Не от хорошей жизни она с такой фигурой пытается подрабатывать на панели, ей наверняка одиноко, и очень грустно, и унизительно… — желудок пекло, будто его выворачивали наизнанку раскаленными щипцами. — Ничего. Потерплю. Хоть пять минут мы с ней поговорим… Пусть у нее станет тепло на душе».

Долго они не проговорили — не о чем; и далеко не ушли — незачем.

Спрятались под навесом у черного хода какого-то ночного бара, за пустыми ящиками; девчонка изобразила игривую и многоопытную улыбку на туповатом, молодом, бесформенном лице. Спрятавшиеся где-то в щеках глазки ничего не выражали.

Вот мы и перед вратами герцогского замка…

— Ну, красавчик, как ты любишь больше всего?

Мистер Энканто мягко, ласково улыбнулся ей в ответ и наклонился, потянувшись губами к ее губам. Но она быстро накрыла его рот шершавой, нечистой ладонью.

— He-а. Без поцелуев. Это негигиенично.

Другой рукой она, не тратя лишних слов, полезла ему в ширинку. Но тут пальцы ее на его щеке слегка сдвинулись от перемены позы и наткнулись на пятно шелушащейся кожи под ухом. Лицо проститутки исказилось от отвращения, она слегка отпрянула.

— А чего это у тебя шкура лезет? Ты часом не заразный?

В голове уже мутилось от невыносимого пламени внутри. Мистер Энканто взял проститутку за горло.

Четвертью часа позже еще одна ночная красавица вела очередного красавчика в тот самый ночной бар — короткой дорогой, мимо черного хода. Красавчик угрюмо молчал. Ему было надо, срочно надо кого-то трахнуть, но разговаривать он не собирался; с какой это стати он за свои же деньги будет еще и разговаривать. Он и без того был не в духе. Шлюха получает — вот пусть и щебечет.

Да она и щебетала, зная правила игры.

— Знаешь, дорогой, тут очень уютно, я уже не раз…

Мужчину в плаще, нелепо стоявшего на карачках над неподвижным женским телом, коленями между уродливо раскинутых толстых голых ног, они оба заметили за грудами пустых ящиков одновременно. Казалось, он, наклонившись над женщиной в этой идиотской позе, целовал лежащую, — но слишком уж она была при этом бестрепетна.

— Эй! — храбро крикнула проститутка.

Мужчина в плаще рывком обернулся. Блеснули во мраке его безумные глаза и какая-то мутная густая слизь, стекавшая с подбородка. Мужчина вскочил и беззвучно прянул в темноту. И тогда проститутка узнала короткое зеленое платье своей товарки.

Она нерешительно шагнула вперед.

Лицо и грудь лежащей были будто съедены кислотой.

Проститутка, чуть присев и стиснув кулачки, завизжала что было сил:

— А-а-а! Это же Холли! А-а-а-а!!! Это же Холли! А-а-а-а!

Она даже не заметила, как смотался от греха подальше ее красавчик.

…В ярком, откровенном свете солнца мусор и грязь выглядят куда отвратительнее, нежели ночью, — зато нет теней и провалов мглы, где могут беззвучно исчезать люди и откуда они, того и гляди, могут вновь появиться на страх всем вокруг. Скалли, брезгливо морщась, присела на корточки возле прикрытого синей пластиковой простыней трупа и откинула часть покрывала. У нее дрогнули губы. Да. Похоже.

Подошел детектив Кросс. После стычки в морге Скалли, честно говоря, не знала, как держать себя с ним — но тот делал вид, будто ничего не случилось, и она с облегчением следовала его примеру.

— Ее звали Холли Маклэйн, — сказал детектив. Молдер, стоявший рядом, кивнул. — Она работала здесь уже года два, но не скажу, чтобы пользовалась популярностью у клиентов…

Молдер снова понимающе кивнул.

— Ее редко снимали… Ну, вы меня понимаете.

— И что тут случилось?

— Насколько я понимаю, это снова наш друг, любитель сгущенных кислот. Девушку нашли вчера вечером. Лицо и грудь жутко обожжены, а дыхательные пути закупорены той же самой вязкой субстанцией, содержащей соляную кислоту.

Помолчали. Всем троим было не по себе. Слишком уж извращенно-жестоким, холоднотехнологическим был способ убийства. Кем надо быть, чтобы вот так, из раза в раз… Впрочем, каков век — таковы маньяки. Век высоких технологий, биохимии, генной инженерии, информатики и прочих. Так что — примите и распишитесь в получении…

— Мы имеем дело с серийным убийцей, — неторопливо и размеренно заговорил Молдер, — который привлекает жертв через Интернет и лишает жизни посредством применения сложного, высокотоксичного органического состава не вполне понятного происхождения. Насколько нам удалось вчера выяснить, детектив Кросс — такой состав нигде в стране и вообще в мире не производится и в промышленности не применяется. Стало быть, это какое-то кустарное производство, которое невозможно обнаружить, и, стало быть, так нам убийцу не достать. С другой стороны, все его жертвы — это одинокие женщины не первой, мягко говоря, молодости и, что существенно, довольно… э-э… внушительной комплекции. Во всяком случае, — он искоса посмотрел на Скалли, и та сразу вспомнила их вчерашний разговор относительно загадочного обезжиривания тела погибшей Лорен, — при жизни.

— Что вы имеете в виду?

— Пока не хочу говорить…

— Послушайте, — тут же вспылил Кросс. — Это пока мое дело! Я его веду, вы не забыли?

— Ни в коем случае, — примирительно ответил Молдер. — Но тут есть один момент, который мне самому не вполне ясен…

— Да уж чего тут мудрить, — презрительно бросил Кросс. — Интернет… Как-то не очень вяжутся ваши построения с этой вот двадцатидолларовой шлюхой! — он носком ботинка показал в сторону синего пластика, под которым кисло тело несчастной Холли.

— Верно, не вяжется, — спокойно согласился Молдер, и Сжал ли в который раз восхитилась его самообладанием. Напыщенный и импульсивный Кросс уже стоял ей поперек горла. Рыцарь, вы подумайте только… — Но я так понимаю, что вчера что-то не связалось у нашего друга. Что-то пошло не так, и ему пришлось импровизировать.

— Это недоказуемое утверждение, — возразил Кросс.

— Пожалуй, пока — да, — признал Молдер.

Его уступчивость отнюдь не смягчила Кросса. Он тут же постарался дожать соперника.

— Я считаю, что даже ваше утверждение о том, будто мы имеем дело с серийным убийцей, тоже пока довольно голословно. Ваши исчезнувшие эбердинки тут явно притянуты за уши, и если их исключить, остается только два трупа, один — женщины, с которой ее вероятный убийца действительно познакомился через Интернет… хотя, если она отправилась к нему на свидание, это не значит, что они и впрямь повстречались и что убил ее действительно он… и второй — вот этой потаскухи, имеющей к Интернету такое же отношение, как я — к китайским искусственным спутникам. Нет ни одного повторяющегося действия, которое подтверждало бы версию серии.