Ларри Нивен - Заноза

— Не могу позволить себе такое.

— Не смогли не позволить себе такого. Хотите кофе?

— Спасибо. Вы понимаете, что произойдет, если вы закричите или отколете что-нибудь иное в таком же духе?

— Разумеется.

Он взял стакан с водой, воду вылил прямо в урну. Затем взял со стола серебреный термос и налил в свою чашечку и еще в стакан, движения его были неторопливыми и спокойными. Он не хотел заставлять меня нервничать.

Сам он, казалось, не очень-то был обеспокоен моим вторжением. Это в какой-то мере меня успокаивало, поскольку давало надежду, что он не совершит какую либо глупость. И все же… Точно такое же спокойствие просматривалось и в поведении дона Доминго, и я знал причину. И Адлер, и дон Доминго, и любой другой, кто работал на Синка, все они безоговорочно ему верили. В какой бы переплет они бы ни попали, они были уверены, что Синк обязательно их выручит.

Я удостоверился в том, что Адлер отпил достаточно большое количество кофе и с ним ничего плохого не случилось, и только после этого прикоснулся к своему стакану. Кофе был черный, очень крепкий, приправленный приличной дозой отменного коньяка. Первый же глоток доставил мне такое удовольствие, что я слегка улыбнулся Адлеру.

Адлер улыбнулся мне в ответ. Взгляд его оставался открытым, внимательным, как будто он очень опасался оторвать от меня глаза. Как будто он ожидал, что я могу в любую минуту взорваться. А я все еще думал о том, не мог ли он незаметно подсыпать что-нибудь в мой стакан. Но ничего не мог придумать.

— Вы совершили ошибку, — сообщил я ему и отпил еще глоток кофе. — Если бы меня звали Рип-Молот или Майк-Герой, я бы, наверно, бросил все это, как только узнал бы, что вы связаны с людьми Синка. Но когда тебя зовут Брюс Чизборо-Младший, трудно себя заставить оставаться в стороне.

— А следовало бы. В этом случае вы могли бы прожить куда дольше.

Он произнес эти слова, не делая на них особого ударения. Загадочная ухмылка затаилась в уголках его глаз и рта. Он все еще ждал, что вот-вот что-то произойдет.

— Могу предложить вам вот что. Вы пишите признание, а я ухожу отсюда, никого при этом не убив. Разве это не наилучший выход?

— Разумеется. Только в чем нужно сознаться?

— В убийстве Моррисона.

— Вы сами вряд ли рассчитываете на то, что я это сделаю.

— Не без этого.

— Я намерен удивить вас.

Адлер встал, все так же неторопливо, и подошел к столу. Руки свои он держал у себя над головой, пока я не подошел к нему сзади.

— Я напишу вам это чертово признание. И вы знаете, почему? Потому что вы никогда так им и не воспользуетесь. Об этом позаботится Синк.

— Если кто-нибудь сейчас войдет в дверь…

— Знаю, знаю.

Он начал писать. Пока он был этим занят, я осмотрел металлический предмет, который я извлек из трупа марсианина. Он был изготовлен из белого блестящего металла и был довольно сложной формы, ничего подобного мне никогда не доводилось видеть. Он походил на пластмассовые внутренности игрушечного пистолета, наполовину расплавленные, а затем охлажденные, так что все детали перемешались в кучу. Я не имел ни малейшего понятия, что это такое. В любом случае, предмет этот для меня был совершенно бесполезен. Я сумел рассмотреть прорези, где могли внутри предмета размещаться спусковые кнопки или иные органы управления, но они были слишком узкими для моих пальцев. Внутри можно было проникнуть пинцетом или в крайнем случае заколкой для волос.

Адлер протянул мне исписанную бумагу. Изложил он все коротко и недвусмысленное: мотивы, средства, точное время, когда и что делал. Почти все это было мне уже давно известно.

— Вы не упомянули, что произошло с телом.

— То же, что и с телом дона Доминго.

— Доминго?

— Доминго, а кого же еще? Когда прибыли фараоны, чтобы подобрать его на асфальте перед вашим домом, оно исчезло. Даже следы крови исчезли. Чудо, не так ли?

Адлер как-то гадко оскалился. Когда же он понял, что я на это никак не прореагировал, он немало этому поразился.

— Ну так что? — спросил я у него.

Адлер как-то неловко пожал плечами.

— Вы уже догадались, разве не так? Я не стану писать этого. Это вовлечет сюда Синка. Придется вам довольствоваться тем, что заполучили.

— Ладно. А теперь я вас свяжу и отправлюсь к себе домой.

Адлер был поражен. Удивление его было совершенно неподдельным.

— И все?

— Разумеется. Ведь это вы, а не Синк, убили моего клиента.

Он недоверчиво ухмыльнулся, он все еще считал, что вот-вот что-нибудь да произойдет.

Я связал ему руки поясом от купального халата, добытым из стенного шкафа, рот заткнул носовым платком. Он все-таки не верил, что я собираюсь уходить. Я оставил его на кровати, погасив в комнате свет.

Что теперь?

Выключив свет и во второй комнате, я вернулся к окну. На газоне перед домом был явный избыток людей и собак и слишком много света. Таким был прямой путь наружу.

Жизнь Адлера была у меня в руках. Адлера, который погубил моего клиента. Должен ли я продолжать преследование Синка? Или лучше просто побыстрее убраться отсюда восвояси с нужным мне листком бумаги?

Разумеется, убраться восвояси.

Я стоял у окна, отыскивая места, наименее освещенные. Света вокруг дома было хоть отбавляй, но в тени от кустов и деревьев было черно, как у негра за пазухой. На глаза мне попалась длинная живая изгородь, освещенная с моей стороны. Почему бы не попытаться укрыться с противоположной стороны? Или проскользнуть вдоль теневой стороны теннисного корта, затем прыжками преодолеть его в направлении к вон той, такой странной на вид статуе…

Дверь неожиданно отворилась, и я мгновенно обернулся.

Прямо перед дулом моего пистолета стоял мужчина в свободной домашней пижаме. Он неторопливо вошел в дверь и аккуратно притворил ее за собой.

Это был Синк. Лестер Данхэвен Синклер III был в великолепной физической форме, ни одного грамма ни лишнего, ни недостающего веса, с накаченными в гимнастическом зале мускулами. Когда-то я видел его, всего один раз, на публике, но тогда я стоял не так близко от него, чтобы обнаружить то, что не ускользнуло от моего взгляда сейчас, — его густая светлая шевелюра была париком.

Он улыбнулся мне.

— Чизборо, я не ошибся?

— Так.

— Что вы сделали с моим… заместителем?

Он окинул меня взглядом с ног до головы.

— Насколько мне представляется, он еще не покинул нас?

— Он в спальне. Связанный.

Я начал совершать обход вокруг него, чтобы запереть дверь, что вела в коридор.

Теперь до меня дошло, почему люди Синка относятся к нему, как к феодальному властителю. Он вполне того стоил. Он действительно внушал доверие к себе. А его уверенность в себе была абсолютной. Глядя на него, я и сам был почти готов поверить, что перед ним никто не может устоять.