Андрей Дворник - Голому – рубаха

– Охотничек наш, – протянул Порнов пренебрежительно, – спаниель несчастный!

Он попытался отодвинуть кресло с прибитым к нему Вставалкиным подальше от пульта управления катером; где-то в глубине мертвых зрачков оборотня мигнула красная точечка.

– Он скорее мертв, чем жив, – успокоила отшатнувшегося Порнова Мич; она держалась руками за бесформенный ком волос на голове и тщетно пыталась выдрать из него хотя бы одну прядь. – Кончай с ним возиться; лучше мне помоги! Этот троглодит меня головой в банку с какой-то гадостью макнул; ничего поделать не могу…

Порнов глянул и отвернулся обратно к пульту.

– Это ВК, спецклей, – щелкая кнопками клавиатуры, заметил он. – Его только спецрастворитель берет… да и то не всегда.

Сбрей ты это все – и не мучайся.

– Как это сбрей? – впервые за все время растерялась девушка. – Ты что ерунду говоришь?!! Я же пять лет их растила; забыл, что ли?

– Доктор сказал: «В морг!», – значит, в морг, – рассеянно ответил Порнов. – Интересно, что он такое с пультом сделал? Не работает же ни фига…

– А то же самое, что на «Оклахоме», – сказала Мич. – Теперь он тоже только штурмана слушает…

Эх, мне бы клей смыть; я бы его вмиг расколдовала!

– Раскодировала, – поправил Порнов. – Клей смыть лишь на «Оклахоме» можно; а до нее еще добраться надо; замкнутый круг получается!

Он тупо потыкал пальцем в пульт, стащил с головы шлем и злобно лягнул кресло со штурманом.

– У, нехороший человек…

Тот дернулся, тихо ургнул, но остался полусидеть-полулежать.

– Не нравится мне штурман, – сказал Порнов.

– Эту историю я тоже слышала, – не осталась в долгу Мич.

Она прекратила попытки распутать копну волос и, поджав под себя ноги, поглубже забилась в кресло. – Раза три, не меньше…

Слушай, включи отопление; что-то я мерзнуть начала!..

Порнов с сомнением посмотрел на ряды мертвых экранов.

– Может, тебе проще что-нибудь надеть потеплее, чем ночная рубашка? А то уж больно странный прикид для космических путешествий…

– На себя лучше посмотри, – огрызнулась девушка, пытаясь подолом рубашки задрапировать ноги. – Я, когда тебя увидела, чуть со страху не умерла. Весь черный, в лохмотьях; на ногах валенки белые; русский медведь…

– Тогда уж американский, – заметил Порнов, бесцельно тарахтя кнопками. – У нас медведь не черный, а бурый. Черный – это гризли; это в Америке…

Нет, не выходит ничего с обогревом. Может, тебе стоит в скафандр залезть? Там терморегуляция встроенная…

– Чтоб я тоже на медведя походила? – через силу усмехнулась девушка. – Какой-то летучий зверинец получается; один волк и два медведя, черный и белый…

Нет уж, ты лучше давай с компьютером борись; холод я как-нибудь еще перенесу, а вот горячие объятия сестрицы своей – вряд ли!

– Твоей сестре еще поймать нас надо, – буркнул Порнов. – Торможение, как я понимаю, Вставалкин начать не успел; если мы в эскадру Лео не врежемся – пролетим мимо; только они нас и видели…

– Ты наших пилотов совсем за дураков держишь, – заметила Мич недовольно. – Догонят, заарканят и приведут обратно; и не сомневайся!

– Нашла чем гордиться, – фыркнул Порнов. – Будто не тебя ловить будут!

– Я что… я ничего, – стала оправдываться Мич, – за державу обидно!..

Порнов еще немного пощелкал кнопками; так ничего и не добившись, устало опустился на подлокотник кресла.

– Садись; я подвинусь, – сказала Мич, отодвигаясь к краешку.

– Мерси, – мрачно поблагодарил Порнов. – Я в скафандре не влезу.

– Ну так сними его.

– Я это… в одних трусах.

– Я тоже не в вечернем платье!

– Ты на что намекаешь?!! – поразился Порнов.

– Тьфу на тебя; маньяк! – в свою очередь возмутилась Мич. – Только об этом и можешь думать!

– О чем «об этом»? – притворно удивился Порнов. – Ничего я такого не думал…

– А кто собирался спинку у кресла опустить, – чтоб не мешала?

– Я, может, на нее сесть хотел, – проворчал Порнов. – И вообще!

Кто-то, кажется, обещал чужие мысли не подсматривать?!!

– Так ведь врешь! – воскликнула Мич. – Нагло брешешь!

– Все равно это не повод в моих мозгах копаться…

Тут Порнов неожиданно замолк и уставился на Мич; та в свою очередь недоверчиво взглянула на него.

– Значит, все-таки можешь, если захочешь, – разоблачающим тоном объявил Порнов; ухватил кресло с девушкой за поручни – Мич испуганно ойкнула – и придвинул почти вплотную к пульту управления. – Я думаю, эта куча лампочек не сложнее моего котелка будет?

– Да не знаю я, что это на меня нашло, – упиралась Мич. – Случайность это; нонсенс! Без своих волос я не то что чужой разум контролировать не могу; мне бы самой от него в зависимость не впасть…

Мич, не закончив фразы, вдруг вскочила в кресле на ноги; Порнов сразу оказался ей по пояс; крепко ухватила руками его за уши и принялась вглядываться в его лицо; глаза ее ликующе полыхнули знакомым изумрудным сиянием.

Впрочем, уже через секунду фейерверк погас так же неожиданно, как и разгорелся.

– Раньше надо было пробовать, – отпустив порновские уши, Мич вяло стекла обратно в кресло. – Вдруг ты возьмешь и дуба дашь…

– Часом раньше, часом позже, – сказал Порнов, – какая разница?

Выбора-то у меня все равно нет…

Давай выкладывай, что надумала!

– Как я твоими руками руль вездехода крутила, помнишь? – собравшись с мыслями, спросила Мич.

Порнов согласно кивнул.

– И как боль снимала, тоже?

Еще кивок.

– В первом случае я была, скажем так, источником своего лептонного поля; во-втором, приемником твоего…

– Ближе к телу, – поторопил ее уставший кивать Порнов.

– А все! – Мич недовольно глянула на него, но спорить не стала. – Выходы твоего лептонного поля на поверхность коры мозга мне известны; вот мне и пришло на ум воспользоваться твоей ментальной энергией… Другое дело, как твой организм отнесется к его кратковременному…э-э-э…

– Обесточиванию, – опять подсказал Порнов. – Я думаю, хорошо отнесется; по мне уж лучше от… – тут уже он замялся -… как же по-русски «коннект»?.. память отшибло совсем… Уж лучше от связи с тобой…

– … нашел-таки словечко, – съязвила Мич.

– … ласты склеить, – невозмутимо продолжил Порнов, – чем от ласковых ручонок твоей младшей сестрицы; валяй, коннекться!

– Что ж, давай попробуем, – решилась Мич. – Только ты сядь; или лучше ляг; а то вдруг на пульт повалишься, разобьешь чего-нибудь…

– Вот еще! – с пренебрежением сказал Порнов; садиться не стал, но от пульта на всякий случай отошел.

– Лови! – сказала Мич.

«Ловлю», – хотел было ответить ей Порнов, но тут его смяло и перекорежило покруче, чем при старте катера. Глаза лопнули, мозг попер из глазниц плотной розовой глиной; череп вскипел, зафыркал кровью и впрямь, как котелок на костре. Последнее, что услышал Порнов, был страшный смертный вой; скажи ему, что он может так орать – ни за что бы не поверил.