Александр Лидин - Кровь Марса

Пятак медленно плыл над дорожкой, вымощенной желтыми камнями, поражаясь древности открывшихся перед ним строений, соединяемых покатыми пандусами и дорожками, – нигде он не заметил ни одной лестницы. Приблизившись к огромной полукруглой стене, он замер, разглядывая странные витиеватые письмена, напоминающие арабскую вязь. Тут же он вспомнил, что не прочел на ночь аят. А потом нашел себе оправдание: он ведь болен, а когда выздоровеет, он непременно наверстает упущенное. С этим чувством невыполненного долга он повернулся и медленно заскользил вдоль стены. Неожиданно перед ним открылся проход. Пятак нырнул в него и оказался по другую сторону стены на набережной, вдоль которой степенно катил воды ленивый поток. Подойдя к самому краю, Пятак наклонился и застыл пораженный: на него из темных глубин смотрело его отражение. Только это был не он, а совершенно другой человек. Вытянутое благородное лицо, миндалевидный разрез глаз, тонкий, аристократический нос, изящно выгнутые губы, ничуть не похожие на прежние оладьи, и все это обрамлено длинными, тонкими шелковыми нитями иссиня-черных волос.

Пятак отпрянул от воды. Нет, этого не может быть! А потом в голову пришло логичное объяснение: это же сон, всего лишь сон!

Пробуждение было ужасным. В первый момент Пятак попытался вспомнить, кто его так избил. Казалось, в теле нет ни одной целой кости. Тем не менее ему удалось пошевелить руками и ногами. И только когда он хотел было попытаться встать, он почувствовал, что лежит на чем-то омерзительно склизком. Подняв руку, он поднес ее к лицу. Ладонь была испачкана какой-то отвратительной желтоватой массой. Но самое странное, ладонь была не его. У Пятака, насколько он помнил, а помнил он это хорошо, были грубые огромные руки с короткими пальцами-сосисками, а теперь перед ним была… изящная кисть аристократа с длинными, музыкальными пальцами.

Не понимая, что происходит, Пятак с хлюпающим звуком откинулся назад на подушку и закрыл глаза. Что с ним творится? Он попытался восстановить события предыдущего дня. И все выходило довольно складно до того момента, как он полез в этот чертов холодильник. Выходит, он и в самом деле подцепил там какую-то заразу.

– Я вовсе не зараза, – раздался тот же голосок прямо внутри черепа Пятака. Услышав этот голос, он припомнил вчерашние галлюцинации и вздрогнул всем телом.

– Нет, это все сон и болезнь, – уверенно сказал он сам себе.

– Не тешь себя иллюзиями, смертный, – наигранно иронически прозвучало у него в голове.

– Значит, болезнь.

– Лучше не майся ерундой, а встань и подойди к зеркалу, оцени мою работу. Кстати, зеркало в этом доме есть?

– Нет… Нет… Нет… – Пятак вжался в кровать, всем телом ощущая отвратительную липкую массу.

– Та кой большой мальчик и такой трусливый.

Пятак скривился. Не хотел он вставать и смотреться в зеркало. А с другой стороны: ну не будешь же целый день лежать в грязи? Наконец, поборов себя, он, крепко зажмурившись, приподнялся, скрипя зубами, сел на край кровати, чувствуя, как странное вещество стекает по спине. И еще он обнаружил, что ему много легче двигаться. Тело было словно перышко.

– Как ощущения?

– Омерзительно! – буркнул он, а потом в какой-то момент, словно преодолев наконец некую преграду, принялся лихорадочными движениями срывать с себя одежду, швыряя ее на пол. Вскочив с кровати, он бросился в ванну. Не глядя на бурые потеки, залез в нее и врубил душ на полный, а потом застыл, нежась в теплых струях. Если честно, то мыться Пятак не любил. Сейчас же, он наслаждался, чувствуя, как вся грязь уходит.

– Вот видишь, а ты упрямился.

– Лучше скажи, ты и в самом деле существуешь или я говорю сам с собой?

– Существую, существую, – подтвердил странный собеседник. – Ты вчера похитил меня и активировал.

– Активировал?.. Кто ты?

– Ну, это довольно сложно объяснить. Мое название тебе ничего не скажет. Визирь.

Пятак хмыкнул.

– А по сути?

– Пробный образец биосимбионта, который должен вывести человечество на новый уровень развития.

– Чего? Чего? – удивился Пятак.

– Биосимбионт. Ты меня активировал, то есть дал мне жизнь, ну а я, в свою очередь, исправил тебя, так, немножко подрихтовал, чтобы ты стал идеальным самцом.

– Вот только этого не надо! – взвился Пятак. – И почему ты вообще ко мне прицепился.

– Я же сказал: ты меня активировал.

– И откуда ты такой умный взялся.

– Долгий разговор, – отрезал Визирь. – Давай смывай свои жиры и шлаки… Нас ждут великие дела.

– Мои жиры и шлаки?

– Слушай, в твоем организме было столько дряни, что мне пришлось работать всю ночь. И потом, учти, ничто не берется из пустоты. Ты изменился, ну а это останки твоего прежнего тела.

Пятак снова взглянул на свою руку, поднес к глазам. На ней еще оставались комочки желтоватой слизи.

– Это…

– Это то лишнее, что было в твоем организме. Видишь ли, человек от рождения…

Но Пятак не слышал. Облокотясь своими новыми, тонкими руками о край ванны, он блевал. Исторгая содержимое желудка на грязный растресканный линолеум, только там исторгать особо было нечего. Конвульсивно дергаясь, он завис над краем ванны.

– Странная, но вполне закономерная реакция, – констатировал Визирь.

– Да заткнись ты! – взвыл Пятак. Потом вновь качнулся назад под теплые водяные струи и принялся тщательно намыливать себя, одновременно знакомясь со своим новым телом. Руки, ноги, все вроде совершенно обычное, только не его, а какого-нибудь нормала с верхних уровней. Теперь самое страшное – лицо. Хотя, что с его лицом может сделаться? Что бы ни случилось, хуже не будет.

Удостоверившись, что полностью отделался от странной слизи, Пятак выбрался из-под душа и, оставляя мокрые следы на потрескавшемся линолеуме, вернулся в комнату. Там, на внутренней стороне дверцы шкафа, было зеркало – единственное в этом доме.

Пятак зеркала не любил. Имея внешность на грани мута, он не хотел лишний раз напоминать себе о том, как выглядит. Хватит и случайных отражений в витринах. Тем не менее то, что он увидел в мутном, покрытом черными прожилками стекле, поразило его. Нет, если говорить честно, то в глубине души он уже был готов к чему-то подобному. Но теперь… теперь из зеркала на него смотрел не Михаил Федин по кличке Пятак, житель Санкт-Москоу – крупнейшего города Исламских Штатов, а прекрасный эльф из сказочного ночного мира. По крайней мере, так Пятак себе их представлял. Вот только уши у него не вытянулись и не заострились. Несколько минут он стоял, завороженно глядя на себя, совершенно нового человека, достойного высших уровней и… Неожиданно в мозгу у него вспыхнула надежда. У него была новая внешность и деньги, дело теперь оставалось за малым – новая жизнь.