Марзия, Габдулганиева - Нф-100: Врата Миров

Просим не распространяться о полученной информации, так как такие предложения рассылаются только избранным. От вас, и вашего ума может зависеть развитие науки будущего".

Вспомнились слова Николая,

- Обещают возродить мою личность, если я дам согласие... Словом, я должен добровольно уйти из жизни...

Разрозненные кусочки мозаики сложились в единое целое: исчезновение друга, красные конверты, сны с предупреждениями жены, чувство тревожности в городе вчерашним вечером, странный звонок. И слова соседа!

Павел стремглав бросился из дома, выскочил за калитку и уже через минуту стоял у дачи Валентина, нажимая на дверной звонок. Никто не выходил. В душе профессора поднималась мутная волна паники, он не знал, с кем еще можно поговорить о конвертах, он не хотел идти в неизвестное Бюро, интуитивно ожидая подвоха. Поэтому он нажимал и нажимал в отчаянии на звонок, уже ни о чём не думая, и потеряв счет времени.

- В чем дело, Молчун! Что за пожар в такую рань? - насмешливый голос соседа за спиной заставил его вздрогнуть. Сосед был в тренировочном спортивном костюме и, похоже, возвращался с утренней пробежки.

- Я хочу ...

- Поговорить про конверты? Хорошо, поговорим. Теперь ты готов меня понять.

- Я хочу узнать подробнее...

- Про письма? Ты еще не гулял? Пройдемся по аллее.

- Нас подслушивают?

- Я предлагаю подышать свежим воздухом, вдруг больше не придется, - едко хохотнул Валентин.

"Смерть - смешна, потому что очень трудно не засмеяться, когда понимаешь конечность любого начинания. Совокупление как искусство переплетения тел в поразительных сплетениях... Не понимаю - кого подобные упражнения могут осчастливить?.. Людей с избытком сексуальности? Да уж... Математически говоря, предмет из группы "А" должен так или иначе поглотиться группой "Б". Господи! Паршивая теория. Смерть можно представить как дробь, в знаменателе которой ноль. Результат - бесконечность. Гадость и чушь. Логицизм, если уверовать в непогрешимость математики, дает простые, удобоваримые и простые ответы. Но ведь не хотелось бы вослед Лейбницу уподобить человеческие чувства абстрактным крючкам, которыми можно описать ВСЁ, кроме самих чувств...

Пусть считается, что смерть сопутствует жизни и что эти две принадлежности насущного бытия равноценны.

Слова, слова, слова. Но почему я не могу примириться со смертью близкого мне существа? Я недостаточно умен? Почему у меня возникает вопрос о СООТНОШЕНИИ живого и умершего? Что? Сам язык тычет мне под нос дулю грамматических ВРЕМЕН?

Материя и память... Воспоминания и сны... Верить в бесконечность возможных ситуаций, и при этом лелеять надежду в непреходящесть собственного "Я". Что это? Слабость? Традиция?..

Смерть страшна? Нет, вполне терпима.

Смерть ужасна?.. Нет, если субъект не считает себя живым.

Смерть хоть что-нибудь значит? Пустой звук, не больше... Но ведь смерть..."

- Не продолжай! - прервал сбивчивый путаный монолог соседа Валентин, - Ты хочешь возмутиться письмом, где тебе предлагают преждевременную смерть с последующей реинкарнацией. Так бы и сказал сразу, а то такую философию развел, мозги закипают. Хорошо, я привычный к вашим ученым закидонам.

- Откуда тебе известно про письмо?

-Эх, сосед, забыл, о чем позавчера толковали перед твоей поездкой в город? Ничего-то ты не видишь и не слышишь, пока тебя лично не коснется. Помнишь, я говорил тебе, что после получения красных конвертов исчезают люди?

- Да, да, припоминаю.

- Припоминает он! Что в городе выяснил? Нашел следы друга?

- К сожалению...

- Ясно, тогда слушай.

И, ошеломленный событиями последних дней, Павел Павлович еле успевал вникнуть в информацию, которую валом начал выкладывать перед ним сосед. Оказывается, им, как ученым, давно заинтересовались тайные государственные службы. Нет, не в смысле неблагонадежности, а из-за перспективных разработок в области света и возможностей света. Но в последнее время какая-то еще более властная структура настойчиво порекомендовала отправить Павла на пенсию с целью обеспечить ему спокойную работу вдали от городского шума. Непосредственное начальство ничего подозрительного в этом не увидело и пошло навстречу. Валентин же, как представитель спецслужб, был приставлен к охране ученого. И надеялся спокойно отдыхать по соседству с ним в дачном домике среди пенсионеров, заслуженных изобретателей и ученых.

Отдыхать ему в прямом смысле слова так и не пришлось. Ежедневные утренние пробежки, вечерний моцион для поддержания физического здоровья, во-первых, и изучения окружающей обстановки, во-вторых, быстро сблизили Валентина с жителями поселка. Но в последнее время стали происходить необъяснимые странности: один за другим жители ученого дачного поселка получали красные конверты и исчезали после их получения. Никто не знал, какая в них информация, все панически боялись получить подобное письмо, но получали и пропадали. Валентин был уверен, что уж его-то подопечного минует эта участь, поэтому его сильно встревожило упоминание о конвертах из снов ученого. А то, что исчез близкий друг Павла, насторожило еще больше. Вчера, когда Павел разыскивал Николая в загсе и больнице, Валентин без доклада явился к своему начальству. Но генерала на месте не было, а осторожные охранники сказали ему, что многие офицеры стали позволять себе вольности, не появляться по приказу, исчезать неожиданно.

Связав все эти события с таинственным незнакомцем, охранник, ставший невольным сыщиком, на свой страх и риск, побывал в моргах и загсах города, и, воспользовавшись своим спецудостоверением, пытался узнать адрес кладбища, куда отправляли умерших в последние месяцы. Поиски не дали результатов, следы людей после получения письма терялись бесследно. Это только Стерлигову так повезло, что друг пересказал ему загадочное содержимое послания и поделился своими сомнениями. И Валентину, использовавшему все методы поиска, пришлось докапываться до сути с помощью экстрасенса. Павел даже и не подозревал, что можно использовать такие способы поиска. Сам он не смог бы переступить через свой атеизм, неверие в любую сверхъестественную силу.

Испуганный экстрасенс при одном названии конторы, где служил Валентин, готов был сразу дать ответ, но фотографии людей, разложенных перед ним на столе, ничего ему не говорили. Он не мог сказать, живы пропавшие или нет, он не мог выдавить из себя ни одного слова об их настоящем местонахождении, он явно боялся открыть что-то, что было запредельно даже его сознанию. Все, что понял из его туманных намеков Валентин, сводилось к одному - исчезнувшие люди находятся в каком-то учреждении, сориентированном по Сириусу. А как это - по Сириусу, экстрасенс объяснить не смог.