Стрела Аримана - Антология российской фантастики

– Радоваться, радоваться, - проворчал я, - целую неделю ни дома не был, ни на работе. Это же ЧП! Еще бы, человек исчез! Небось, милиция на ноги поднята. И тут я явлюсь как ни в чем не бывало! Представляете?! Вопросы всякие, таскать начнут… Где был? Что делал? Жена съест…

– Пустяки! Я все устрою в лучшем виде. Когда вы должны были вернуться домой?

– В прошлое воскресенье, семь дней назад.

– Все! Договорились! В прошлое воскресенье, вечером, вы будете дома. Клянусь!

– Вы все шутите, - обиделся я, - а мне, Арнольд Иванович, не до шуток.

– Не забывайте, с какой скоростью мы летим! Со сверхсветовой! Понимаете? Мы не только уплотнить или растянуть время можем, а даже в прошлое слетать! Приказывайте - высадим вас в любой точке пространства и времени.

– Вы это серьезно?

– Абсолютно!

– Ну тогда - о’кей! - довольный таким поворотом дела, произнес я. - Честно говоря, меня этот вопрос больше всего тревожил. Как, думаю, меня на Земле встретят? Жена, знаете ли, работа… А раз так - совсем другое дело, раз так - жить можно.

– Опять мы о пустяках! - воскликнул Арнольд Иванович. - Давайте поговорим о главном. Вы еще не продемонстрировали способности к телепатии.

– А ведь верно!

– Ну-ка, попробуйте узнать, что я о вас думаю.

Я напрягся и уставился на Арнольда Ивановича. Тот хитро ухмылялся. Я сосредоточился, “настроился на волну” командира и вдруг почувствовал, как в мой мозг вливаются его мысли. Вот что он думал обо мне:

“Нерусский Николай Николаевич. Разумное существо гуманоидного типа на низшей стадии развития. Среднего роста. Возраст - 42 года. В большинстве вопросов - дилетант. Знания поверхностные, чему виной, в частности, земная система образования. Любит спиртное, но не алкоголик. Добросовестен и исполнителен, но интереса к работе не испытывает, инертен. В душе, а иногда и вслух, возмущается существующими порядками и даже, как ему кажется, готов действовать, но не действует. Неглуп, но и только. Месячный доход - сто восемьдесят рублей. На жизнь хватает, ни о каких сбережениях и речи быть не может. Двухкомнатная квартира. Женат, имеет взрослого сына. Жену любит, однако скорее по инерции. Никаких потрясений в жизни, кроме смерти матери. Не лишен чувства собственного достоинства, хотя предпочитает стерпеть, нежели дать отпор обидчику…”

– Хватит! - скомандовал Арнольд Иванович.

Я вздрогнул и отвел взгляд.

– Ну что, точен портрет?

– Н-да, - промямлил я, - похоже, в общем-то… Правда, слишком уж…

– Откровенно?

– Д-да. Слишком. Кстати, - я снова пристально посмотрел ему в глаза, - откуда вы все это обо мне знаете?

– Вот чудак! Да от вас самого! Перекачал информацию из вашего мозга в свой, переработал, обобщил и - пожалуйста! - портрет готов. Знаю, знаю, скажете, дескать сами о себе так не думаете. Верно, не думаете. Но ваша память содержит такое обилие фактов, характеризующих вас, что мне осталось только отбросить лишнее и составить вашу характеристику… Да вы не смущайтесь, Николай Николаевич, на Земле вас никто “просвечивать” не будет. Наоборот, там каждый будет у вас как на ладони. - Командир посмотрел на часы. - Пойдемте ужинать, пора.

В тот вечер Арнольд Иванович был особенно обходителен. Он предупреждал любое мое желание. Ему не хотелось расставаться с новым другом, дважды на глаза его наворачивались слезы. Пытаясь заглушить горечь скорой разлуки, он переусердствовал с коньяком. Я тоже.

– Коля! - Арнольд Иванович в очередной раз наполнил рюмки. - За нашу будущую встречу!

– Арнольдик! Дай я тебя поцелую…

Я потянулся к нему через стол, задел бутылку, та упала на пол и разбилась.

– К счастью!

– К счастью! - подхватил Арнольд Иванович. - Все, Коля, скоро Земля. Гражданин, вам на следующей выходить!

– Не хочу на Землю! - дурным голосом кричал я. - Хочу всю жизнь летать с тобой! Ты мой лучший друг, Арнольд!…

…Через четверть часа в иллюминаторе возник и стал расти голубой шар Земли. В каюту, где сидел я, уже готовый к приземлению, вошел запыхавшийся Арнольд Иванович с огромным букетом голубых роз.

– Вот, возьми! Ничего, кроме цветов, подарить не имею права. Они долго стоят, недели две, а то и больше, если ласков с ними будешь…

– Спасибо, Арнольд! - В носу у меня защипало. Я отвернулся.

– Ну все… Пора, пора!

– Как, уже прилетели?

– Взгляни!

Освещаемый прожекторами нашего корабля, внизу медленно проплывал лес. Вдали виднелись огни большого города.

– Москва, - пояснил Арнольд Иванович. - Тебя где высадить?

– Возле дома. Если нетрудно…

– Ничуть. Сейчас, погоди, отдам команду. - И он исчез за дверью.

Мне было грустно. Настоящих друзей у меня не было, поэтому, наверное, так влекло меня к этому человеку, от которого веяло теплом и искренностью. Что из того, что он с другой планеты?! Разве это главное?

В каюту вернулся Арнольд Иванович.

– Все! Пошли. Мы над твоим домом.

– Арнольд, может, зайдешь ко мне? Мы никому не скажем, кто ты. Посмотришь, как живу…

Арнольд Иванович покачал головой.

– Нет, - с грустью произнес он, - сейчас нельзя. Как-нибудь в следующий раз.

– Да уж дождешься тебя.

– Обещаю!

– Точно? Ну смотри! Буду ждать. Мы обнялись.

Через минуту я спрыгнул на черный асфальт в пяти шагах от своего подъезда. Стояла глубокая ночь. В доме не светилось ни одно окно. “Тем лучше, - подумал я, - не дай бог, кто увидит. Неприятностей не оберешься”. Рыболовные снасти и рюкзак с палаткой лежали на тротуаре, аккуратно сложенные чьей-то заботливой рукой.

“Спасибо, Арнольд”, - благодарно подумал я.

“И тебе спасибо, Николай” - пронесся в моей голове ответ.

Люк звездолета закрыли, прожектор выключили. Я смотрел на корабль пришельцев и чувствовал, что теряю что-то…

Вдруг люк снова открылся, показалась голова командира.

– На, держи! - крикнул он. На асфальт плюхнулось что-то большое и тяжелое. - Как-никак с рыбалки вернулся. Прощай! Цветы жене не забудь отдать.

Люк захлопнулся. Черная громадина звездолета бесшумно пошла вверх и вскоре исчезла в ночной тьме.

– Прощайте, друзья! - прошептал я.

Я с опаской подошел к предмету, сброшенному с корабля. На асфальте, слабо шевеля хвостом, лежал великолепный осетр. Он жадно хватал воздух открытой пастью.

“Вот это улов! - подумал я. - Ну и удружил Арнольд Иванович! Ведь не поверит же никто…”

В подъезде было темно: кто-то повыворачивал все лампочки. Я долго проканителился, прежде чем попал ключом в замочную скважину. В прихожей я нащупал выключатель, зажег свет.

– Маша! - шепотом позвал я на всякий случай, но никто не отозвался. Я прошел на кухню. Осетр, которого я все еще прижимал к груди, широко зевал. “Сейчас заговорит”, - подумалось мне, но рыба молчала. Сняв рюкзак и положив осетра на балкон, я занялся цветами. Аккуратно подрезав колючие стебли, поставил розы в хрустальную вазу и невольно залюбовался: красотища-то какая! На цыпочках, боясь разбудить жену, я вошел в гостиную, поставил вазу на сервант. Однако жену все-таки разбудил.