Дивов Игоревич - Оружие Возмездия

Ужасов про "опетушенных" солдат, "черный" сексуальный беспредел и дисбатовские порядки я слышал немало, но, своими глазами ничего подобного не видел. Хотя, в принципе, верю. Кто в армии служил, того удивить нечем.

Ребенка — возможно. А вот ограбить и случайно при этом убить взрослого, "подломать" магазин, изнасиловать одинокую женщину, советский воин мог запросто. И делал это регулярно.

Опытный водитель на дороге старается держаться подальше от машины с армейскими номерами. Потому что там за рулем сопляк, который хочет одновременно спать, есть и трахаться. Или это бухой прапорщик за добавкой едет — хрен редьки не слаще.

Правда, мне известен из первых уст редкий случай, когда вооруженные и моторизованные бойцы сами не знали, куда деваться. Влипли двое из ФПС — это фельдъегерско-почтовая служба, к их машине близко подходить нельзя, парни обязаны стрелять. Они неправильно прочли карту, заблудились и въехали в легендарное Иваново, "город невест". Притормозили на первой же площади, у кинотеатра, дорогу спросить. И тут из кино валом повалили женщины, женщины, женщины… Парни залегли в машине и боялись лишний раз вздохнуть. "Ощущение было жуткое. Мы на полном серьезе поняли, что если сейчас высунемся — из города не выберемся", — говорили потом они.

Рядом с начальством происходит все самое интересное. А на кухне невыносимо скучно.

Другой разговор, что если ты через неделю службы пристроился в штаб, то, вполне возможно, придется в штабе прятаться полгода-год. А то и все два года.

Работая на кухне, ты просто будешь постоянно воровать. Сначала для других, потом для себя, чтобы делиться с другими.

Как любое место заключения, армия предлагает некоторый выбор "придурочных" должностей, которые хотя бы временно освобождают тебя от общих работ. Некоторые из этих должностей отражены в штатном расписании, некоторые нет. Художник, как правило, обычный боец, просто он не копает канавы, а рисует "наглядную агитацию" и параллельно штампует по трафарету "дембельские альбомы". В штате оркестра может числиться каким-нибудь третьим горнистом полковой фотограф, которого никто не видит месяцами, но он — есть. "Строитель дачи генерала" тоже военная профессия. Еще интересная специальность "машинист особого отдела". Это такой боец с пишущей машинкой, которого никто не любит, но все побаиваются. Совершенно отдельной жизнью живут пожарная часть, узел связи и свинарник.

Выбирай, не хочу.

При Советской власти можно было по комсомольской линии устроиться. "Освобожденный секретарь комитета комсомола". Загадочная фигура, чем занимается, непонятно, но как увидел сержанта с во-от такой мордой — будь уверен, комсомольский секретарь. Освободившийся от всего.

Ремарка: в казарме обычно теплее, чем в штабе, а на кухне теплее, чем в казарме. Это важно. Именно в штабе я перенес на ногах тяжелейшее ОРЗ. Падал в обморок мордой на клавиши пишущей машинки. И в относительно "высоких" штабах, уровня дивизии, всегда работы вагон, чертежники и машинисты пашут как бобики.

Зато там весело.

Но это смотря, на чей вкус.

Армия вобьет в тебя столько дури, что хватит на всю оставшуюся жизнь. Иногда это бывает та самая "дурь" — именно в армии многие приучаются курить траву. А если в переносном смысле, то отвращение к физическому труду, зверский национализм, привычка мимоходом воровать плохо лежащее и глубокое осознание того, что миром правит грубая сила — вот минимум дури, который можно подцепить в армии.

И дисциплине армия учит не военной, а тюремной.

Если, конечно, это та несчастная больная насквозь армия, в которой служил я.

А где ты еще такое увидишь и такое переживешь? Нигде. Где полностью раскроешься во всей своей гнусности и всем своем благородстве? Где познаешь беспросветное отчаяние и научишься радоваться малому? Где найдешь верных товарищей, способных за тебя подставить лицо под удар, и врагов, которых готов будешь убить? Станешь настоящим интернационалистом, ненавидящим уродов любой национальности? И все это за пару лет.

Армия расширяет кругозор. Но портит характер. Выбирай сам.

Закончив книгу, я понял: натуральная вышла трагикомедия. Нашлось в ней место и для весьма мрачных эпизодов, но общий тон, надеюсь, удалось выдержать светлый. Ведь это текст в первую очередь о людях, даже о мальчишках, неважно, двадцать им лет или тридцать. Подумать только, я сейчас старше, чем большинство персонажей "Оружия Возмездия", за исключением некоторых комдивов, "полкана" и начальника штаба ББМ!

Это рассказ о больших мальчишках, волею судьбы управляющих артиллерией большой мощности. "Тюльпаны", "Пионы" и кашээмки, конечно, не такие выпуклые герои, как Минотавр или капитан Каверин. Но в моей памяти эти железяки тоже остались почти живыми существами, регулярно наносившими ущерб живой силе и технике Вооруженных Сил СССР (не брезговали и гражданскими). Потому я и обозвал их Оружием Возмездия. Как говорится, "нам врагов не надо, сами справимся".

А самое страшное Оружие Возмездия это, конечно же, русский солдат, несгибаемый и непобедимый.

Но когда главы этой книги выкладывались в Живом Журнале, прозвучал отличный вопрос. Меня спросили: а зачем оно, собственно, надо? Каково место артиллерии БМ в современной войне?

Я задумался. А действительно. За что я проливал кровь, пот, слезы и сопли?

К чему мои шестнадцать суток ареста (не сидел ни дня), шесть строгих выговоров и попытка разжалования, причем всё — за грубость и нетактичное поведение со старшими по званию?

Зачем моя единственная "благодарность с занесением" (за оптимизацию работ по погрузке-разгрузке спецбоеприпасов)?

На фига меня били казахи? А казахи при поддержке узбеков? А украинцы? А русские — сукины дети! — зачем меня били?!

ЧЕГО РАДИ Я ПОРТИЛ КРОВЬ БЕДНОМУ КАПИТАНУ МАСЯКИНУ?!

Ну, попробую объяснить себе и вам, что служил не зря. Итак, почему артиллерия БМ еще жива? Ведь система "Малка", например, считается "полностью удовлетворяющей перспективным задачам" вплоть до 2010 года.

Я не военный эксперт. Мое мнение строится лишь на анализе открытых источников и того, что удалось вытянуть из командиров двадцать лет назад. Многие наши служили в Афганистане ("Тюльпаны" и "Пионы" активно работали там). Служили тоже по-нашему, по-ББМовски. Майор Кудинов любил вспоминать, как он, в результате ошибки вышестоящего командования, заехал со своим дивизионом черт знает, куда. Занял там резиденцию какого-то местного набоба, окопался, и целый месяц жил в настоящем дворце, иногда из него постреливая. "Какой там был бассейн…" — вздыхал Кудинов. Потом наши поняли свою ошибку и попросили Кудинова свалить из дворца поскорее, потому что дивизион и вправду залез черт знает, куда.