Роджер Желязны - Вспышка

Питеру приходилось внимательно следить за кабелями и крюками, чтобы не повредить какую-нибудь из тысячи сливных трубок, спускавшихся из корпуса в теплообменник. Это были те самые канальца, которые, как предполагал Питер, покрывались льдом, когда ориентация цилиндра на солнце погружала их в длинную тень теплообменника. Однако, ощупав два десятка таких трубок и подкрепив наблюдение термической пробой, Камен пришел к выводу, что они не слишком холодные и не находятся подо льдом.

Возможно, что точка зрения Давенпорта ближе к истине. Удобрения, используемые в колонии, могли накопиться внутри трубопроводов или закупорить дренажно-фильтрующие маты, находящиеся под почвой над внутренней плоскостью корабля… Разве что удобрения не могут накапливаться с такой быстротой, и эта проблема была для Камена точно гордиев узел.

Питер повращал барабан, чтобы приблизиться к поверхности теплообменника. По мере приближения его взгляд скользил по нежным, покрытым черной эмалью лепесткам и микротрубочкам, расположенным на его поверхности.

На мгновение глаза слегка затуманились. Нет, подожди-ка. Туман на шлеме, а не перед глазами. Питер поднял перчатку и провел по шлему рукой. На стекле появились толстые белые полосы. Что за чертовщина!

Полуослепший, Камен прекратил спуск и остановился, чтобы поразмыслить. Ясно, что нечто странное налипло на внешнюю поверхность шлема. Это нечто, возможно, попало на стекло в виде капель, а затем под действием иссушающего вакуума превратилось в подобие взвешенной пыли. Ну и что это может быть?

Питеру страстно хотелось поплевать на пальцы и провести по поверхности, хотя открыть шлем он не мог. Впрочем, если протереть небольшой участок чистой стороной перчатки, то тогда налет снимется. Или так, или каким-то образом придется удалять смесь со всей поверхности пластика. Для начала Питер решил заняться небольшим участком.

Он принялся тереть шлем равномерными круговыми движениями, затем остановился, взглянул на далекие звезды и стал тереть сильнее. Пластик наконец-то очистился, хотя отдельные полосы остались. Повернувшись, инженер уголком глаза стал рассматривать темную сторону теплообменника.

Проклятье! Дымка появилась на том же самом месте.

Теплообменник брызжет ему в лицо! Он бьет по шлему чем-то мокрым, что засыхает и превращается в липкую белую массу. Теперь, весело подумал Питер Камен, снимается масса вопросов. Он нашел место утечки в системе водоснабжения — и нашел с первого раза!

Питер дернул за левый трос, чтобы выйти из-под обстрела. Вычистив вновь участок обзора, он бросил взгляд на поверхность теплообменника, чтобы под углом попытаться обнаружить извергающийся гейзер воды. Но только он склонил голову над массой канальцев и трубочек, как чистое пятно поддернулось дымкой.

Конечно же… Камен похолодел при мысли о том, что одна крохотная дырка не смогла бы привести к тридцатипроцентному падению давления во всех ирригационных каналах системы. Здесь множество дыр, и Питер уже успел убедиться в существовании как минимум двух.

Он приложил руку к месту, откуда извергалась струя, одновременно счищая налет со шлема. Восстановив обзор, Питер отвел голову влево и попытался рассмотреть дырку.

Ничего не было видно. Пожалуй, отверстие очень маленькое, что подтверждало его версию о существовании многих дыр, а исходящие пары при таком свете заметить очень трудно.

Медленно ведя перчаткой вдоль плоскости теплообменника, инженер пытался обнаружить дыру. Поскольку давление воды изнутри вызывалось гравитацией и измерялось в большинстве случаев в килопаскалях, в сотнях, а не в тысячах, чего можно было ожидать от перегретой линии? Питер совершенно не волновался, что его костюм или он сам могут пострадать. Где-то на пол-пути Камен почувствовал сопротивление и зажал этот участок.

Он склонился над теплообменником.

Дырка в черной трубке была шириной меньше миллиметра. По краям запеклись белые кристаллы, представлявшие собой то ли остатки солей, то ли выпавшие из ирригационной системы частицы удобрений. Камен старательно соскреб налет. Вблизи казалось, что дыра состоит из нескольких крохотных отверстий, вызванных коррозией металла. Вмятин от удара инородных тел видно не было, так что версия Камена о микрометеоритном дожде, обрушившемся на теплообменник, оказалась несостоятельной. Он ощупывал место вокруг дыры, когда на его глазах из трубы выпал крошечный осколок металла, канувший в вакууме.

Похоже, что теплообменник и связанная с ним сеть канальцев и трубок корродируют изнутри, что было хуже, чем тысяча метеоритных дождей…

Питер заскользил по кабелю. Продвигаясь таким образом, он сделал еще три проверки в разных частях теплообменника, и всякий раз находил новые фонтанчики и россыпи маленьких дырок. Свою задачу он выполнил.

Возвращаясь обратно через шлюз, Питер напряженно размышлял над вопросом, как процесс окисления мог всего за десять часов так понизить давление в системе. Здесь крылась какая-то тайна.

356 килопаскалей

352 килопаскалей

347 килопаскалей

343 килопаскалей

ГЛАВНЫЙ ИРРИГАЦИОННЫЙ СЛИВ, ФЕРМА СТОНИБРУК, 5:38 ЕДИНОГО ВРЕМЕНИ

— Проклятье! — прошептал на ухо Питеру Камену Алоиз Давенпорт, когда двое мужчин наблюдали, как давление упало вниз всего за десять минут.

— Так сколько дыр ты там видел?

— Тысячи… Может, даже десятки тысяч.

— С такой скоростью мы к концу дня полностью потеряем давление…

— Даже быстрее, — заметил Камен.

— Тогда придется воспользоваться помпами, разве не так? Чтобы обеспечить поток в системе.

— Здесь другой принцип, — устало ответил инженер.

Чем больше он трудился в колонии, тем становился все более встревоженным и обескураженным по поводу того, сколь мало главный управляющий разбирается в машинах, поддерживающих их жизнь.

— Давление падает, потому что мы теряем воду, — принялся за объяснения Питер. — Она уходит в самом низком и удаленном от центра вращения месте, вот почему скорость падения давления так высока. Пострадали теплообменники, что внизу за шлюзом.

— И что? — нахмурился Давенпорт.

— Раз протекает в самой нижней точке, то напор воды ослабевает во всей колонии. Мы можем это видеть на примере потери давления, поскольку в этой точке системы мы поднять его не можем. Это не дисбаланс, который можно устранить подкачкой. Мы ТЕРЯЕМ ВОДУ, Алоиз. Она будет продолжать течь вниз, к теплообменникам, пока вся не испарится. А потом фильтрующие маты начнут вытягивать воздух.

— Ты хочешь сказать, что мы будем открыты космосу?