Джеймс Дашнер - Исцеление смертью

Он протиснулся сквозь толпу и снова вышел в складское помещение. Беглецы выстроились в очередь и постепенно втягивались в мастерскую. Очередь замыкали приютели и члены группы Б. Гэлли тоже был здесь. Томас помахал друзьям.

– Ну чего они там копаются, – пробурчал Минхо. – Взрывы всё ближе и ближе!

– Да от всей этой шарашки скоро камня на камне не останется! – «подбодрил» Гэлли.

Томас скользнул взглядом по потолку, как будто ожидая, что сейчас на него посыплются означенные камни.

– Да, знаю. Я говорил им поторапливаться. Ничего, не пройдёт и пары минут, как мы все…

– Ну-ну, и что у нас здесь происходит? – донёсся голос от дальней стены склада.

Кто-то из беглецов ахнул. Томас резко развернулся и увидел говорящего. У задней стены склада стоял Крысюк.

Он пришёл не один, его окружал целый взвод охранников ПОРОКа – Томас насчитал шестерых. Вместе с Крысюком – семеро, а, значит, у приютелей и их друзей численное преимущество.

Янсон остановился и приложил ладони рупором ко рту, чтобы перекричать грохот очередного разрыва:

– Странноватое место для убежища, не находите? Особенно если принять во внимание, что скоро всё здесь взлетит на воздух.

Как будто в подтверждение его слов откуда-то сверху сорвался кусок стальной опоры и загремел по полу.

– Ты отлично знаешь, почему мы здесь! – прокричал в ответ Томас. – Вы опоздали! Мы уходим!

Сверкнуло лезвие – Янсон вытащил всё тот же длинный нож, которым угрожал Томасу раньше. И словно по команде, остальная стража тоже сверкнула клинками.

– Но мы можем спасти для науки хотя бы нескольких, – возразил Янсон. – И кстати, здесь, кажется, собрались самые сильные и выдающиеся из вас. И даже наш Окончательный Кандидат собственной персоной – тот самый, который нам нужен больше всех и который отказывается сотрудничать!

Томас с друзьями заняли позицию между беглецами и охранниками. Остальные из группы Томаса озирались в поисках хоть чего-нибудь, что сошло бы в качестве оружия – труб, металлических костылей, заострённых прутьев. Томас высмотрел кусок толстого кабеля, оканчивающийся остриём из скрученных вместе оголённых жёстких проводов – очень похоже на копьё и наверняка столь же опасно. Он схватил его, и в этот момент помещение содрогнулось, стальной стеллаж с дребезгом обрушился на пол.

– В жизни не видал столь грозных вояк! – измывался Крысюк. Лицо его исказилось безумием, зубы ощерились в хищном оскале. – Должен признать, у меня просто все поджилки трясутся!

– Заткни свою вонючую пасть и давай покончим с этим! – проорал Минхо.

Янсон прищурил свои холодные глаза, глаза умалишённого, на подростков, осмелившихся противостоять ему.

– С радостью! – прорычал он.

Томасу горел желанием отомстить этому подонку за весь страх, все страдания и муки, из которых так долго складывалась его жизнь.

– Вперёд! – выкрикнул он.

Противники бросились друг на друга. Крики и шум борьбы потонули в грохоте и треске близких разрывов, от которых содрогалось всё здание.

Рвалось теперь уже совсем близко, всё помещение тряслось так, что удерживаться на ногах Томасу удавалось только каким-то чудом. Большинство стеллажей развалилось, их содержимое разлетелось по всему складу. Томас увернулся от зазубренной доски, метившей ему в голову, потом перепрыгнул через катящуюся прямо на него массивную круглую деталь какого-то механизма.

Гэлли споткнулся и растянулся на полу, Томас помог ему подняться. Бренда поскользнулась, но не упала, продолжала нестись вперёд.

Две группы столкнулись, как в старину сталкивались солдаты в рукопашном бою. Томас схлестнулся с самим Крысюком, который был по меньшей мере на пол-фута выше юноши. Янсон взмахнул ножом, собираясь поразить Томаса в плечо, но тот хлестнул своим жёстким кабелем снизу вверх и угодил Крысюку в подмышку. Тот вскрикнул и выронил оружие. Из раны хлынула кровь; Янсон зажал её другой рукой и попятился, вперив в Томаса полные ненависти глаза.

Кругом кипела яростная драка. Металл звенел о металл, крики и вопли пронзали воздух. Кое-кто дрался вдвоём против одного. Минхо сражался с грозной бабищей, на вид раза в два крепче любого мужика. Бренда и её противник катались по полу; девушка пыталась выбить из руки врага мачете. На то, чтобы увидеть всё это, Томасу понадобилась лишь секунда, он тут же вернулся к своему сопернику.

– Мне плевать, что со мной будет! – скривившись, заорал Янсон. – Мне плевать, если я истеку кровью насмерть, после того как верну тебя на операционный стол!

Раздался очередной взрыв, и пол под их ногами покачнулся. Томас полетел головой вперёд, выронил свой кабель и врезался головой Янсону в грудь. Оба свалились; Томас одной рукой попытался оттолкнуться от противника, а другой замахнулся и что было сил обрушил кулак на левую скулу противника. Голова Крысюка дёрнулась, кровь фонтаном хлестнула изо рта. Томас снова занёс руку для удара, но его соперник изогнулся и сбросил с себя юношу; тот упал на спину.

Янсон тут же прыгнул сверху и обхватил ногами торс юноши, пригвоздив коленями его руки к полу. Томас извивался и изворачивался, стараясь освободиться, а его противник обрушил на него град ударов, сделав из лица Томаса кровавое месиво.

Было страшно больно, но Томас не собирался умирать. Не здесь и не сейчас. Прокатившаяся по его телу волна адреналина придала ему сил; он оттолкнулся ногами и, изогнувшись, подбросил себя вверх.

Он оторвался от пола всего на пару дюймов, но этого оказалось достаточно, чтобы высвободить руки. Следующий удар Крысюка он отразил сложенными вместе предплечьями, а потом впечатал оба кулака в физиономию Янсона. Тот потерял равновесие, Томас столкнул его на пол, а затем обеими ногами наподдал противнику в бок – один раз, второй, третий, с каждым ударом отпихивая Крысюка всё дальше от себя. Но когда он хотел повторить тот же приём в четвёртый раз, Янсон изловчился, схватил его за ноги и отбросил их в сторону, после чего снова прыгнул на юношу сверху.

Томас ошалел от ярости. Он отбивался ногами, молотил руками и бешено выкручивался, пытаясь выбраться из-под своего врага. Они покатились по полу; то один, то второй оказывался наверху, чтобы тут же вновь очутиться под своим противником. Янсон пустил в ход когти и зубы. Всё тело юноши разрывалось от боли, но он и не думал сдаваться. Его противник тоже.

Наконец Томасу исхитрился и въехал локтем Янсону в нос; тот на мгновение забыл о своём враге и схватился обеими руками за лицо. В неистовом порыве Томас набросился на Крысюка и, вцепившись ему в шею, принялся душить. Янсон отбрыкивался и отбивался, но Томас не отпускал. Дикая, животная ярость полыхала в нём; он налёг на врага всем своим весом и придавил того к полу, одновременно всё сильнее стискивая горло Крысюка. Он чувствовал, как под его пальцами что-то хрустит и ломается. Глаза Янсона выкатились из орбит, язык вывалился изо рта.