Юрий Иванович - На древней земле

Через несколько минут я уже разглядывал проснувшуюся девушку. Лицо её было бледным, невзрачным. И весьма далеким от совершенства. Хотя и страшненькой нельзя назвать весьма правильные черты. Но мимо такой пройдёшь и не заметишь, хотя только она одна и будет на улице. Конечно в том случае, если не смотреть в её глаза. Огромные, бездонные, гипнотизирующие, обжигающие, гневные и ненавидящие. Так и казалось, что они сию минуту полыхнут огнём и испепелят меня на месте. Мне даже стало зябко, и только усилием воли сдержался, что бы не поёжится.

– Здравствуйте! Как ваше самочувствие? – приходилось вкладывать в голос всю доверительность и сочувствие. Но девушка даже губ не раскрыла для ответа. Пришлось продолжать, как ни в чём не бывало. – Разрешите представиться; меня зовут Антон….

– Так я и поверила! – неожиданным выкриком перебила меня миледи.

– Согласен! – тут же ответил я. – Но так меня звали в последнее время. Надо ведь как-то поддержать наш разговор? А обращение по имени весьма этому способствует.

– Зато не способствуют ремни, которыми стянули моё тело!

– Очень сожалею, что подобное действие нам пришлось совершить! Но это – в целях вашей же безопасности. Смею вас заверить, что и остальные члены вашего экипажа находятся в полном здравии. И не связаны! По недоразумению только вы пострадали.

– Недоразумению?!

– Или из-за вашей агрессивности. Ведь вначале вы могли свободно передвигаться! Не забывайте этого. И в самом скором времени мы вернём вам свободу со всем вашим достоянием.

– Ложь! – она даже пошевелила щеками, будто собирая слюну для злобного плевка. Для спокойствия пришлось отойти подальше и спросить:

– А что вас заверит, что я говорю правду?

– Развязать меня! – тут же выкрикнула девушка.

– Нет проблем! – и я быстро провёл манипуляции с ремнями. Она уселась на кровати и с презрением спросила:

– И вы это сделали без предварительных условий?

– Нет, условие есть: вы не будете вредить своему здоровью!

– А вашему можно?!

– Не советую! Вы имели уже неосторожность сделать такую попытку. Итак: даёте слово?

– Надеетесь на мою порядочность?

– Очень надеюсь! – с самым серьёзным видом признался я. – Мы и так доставили вам массу неприятностей и переживаний, поэтому хочу, что бы вы хотя бы поверили в безвыходность нашего положения. Так даёте слово?

– Только если меня поместят в мою каюту!

Я отрицательно покачал головой:

– При всём желании – не могу! Мы ведь и так сильно рискуем нашей безопасностью, а обыскать вашу каюту досконально нет просто физической возможности. Я просто уверен, что там имеются несколько тайников. Используя которые, вы принесёте существенные неприятности и нам и себе.

По движению опущенных ресниц, мне показалось, что я угадал о тайниках в её каюте. Но смятение продолжалось недолго:

– Хорошо! Я даю слово! Но выдвигаю другое встречное требование….

– Какое?

– Вы мне подробно опишите причины, вследствие которых моя яхта оказалась в ваших руках!

– Так я это и пытаюсь вам предложить! – воскликнул я.

– Что бы втереться к нам в доверие?!

– Ну, это вряд ли….

– Ага, понимаете, что я не дура! Тогда зачем? Не молчите! Раз уж решили откровенничать!

– Зачем? – переспрашивая, я выигрывал секунду на раздумья. – Затем, что бы после нашего расставания вы сразу же не натравили за нами полицейские силы.

– Ага! – девушка злорадно засмеялась. – Значит, вы просто боитесь наказания?! И правильно боитесь!

– Если бы только это, и если бы мы были людьми другого склада, то намного легче избежать наказания, упрятав все концы в чёрную дыру. – Не обращая внимания на затрясшиеся губы моей собеседницы, я продолжил после паузы: – Но мы наоборот защищаем человечество и служим принципам гуманизма. Просто так, на данный момент сложились обстоятельства. И чем быстрей мы решим свои проблемы, тем быстрей вы сможете убедиться в чистоте наших замыслов. А потом я даже готов ответить за все наши прегрешения перед вашим судом.

– Даже так? – огромные глаза вновь распахнулись. Но теперь из них ушла жестокость и ненависть. Зато полной силой струилось наружу чуть недоверчивое удивление.

– Даже так! – подтвердил я.

– Я бы хотела увидеть членов своего экипажа! Немедленно!

– Идёмте! – я сделал приглашающий жест в сторону двери. И тут же бросился к ней, еле успев подхватить пошатнувшееся тело. Так она резво соскочила с кровати.

– Вы бы поосторожнее! – её лицо от бледности напоминало маску театрального мима, – Ведь крови потеряли больше, чем у вас было!

– Со мной всё в порядке! – пробормотала девушка, слабо, но непреклонно отстраняя мои руки. – Ведите меня к моим людям.

Благо те находились рядом с госпиталем, она уже через минуту спрашивала чуть ли не каждого, как с ними обращаются. Ответы и хорошее настроение экипажа миледи удовлетворили. Но она тут же заметила отсутствие старпома.

– Он тоже остался на планете? – в ночь, когда мы захватили яхту, на земном острове осталось ещё двадцать человек экипажа.

– Нет. Он находится в камере заключения.

– За что вы его туда упекли?! – бескровные губки тут же затряслись от гнева.

– У нас не было выхода! – виновато развёл руками стоявший рядом Армата. – Он просто невменяем и не слушается никаких доводов рассудка.

– Идёмте к нему! – скомандовала она мне, и пришлось спешить за ней по коридору. Возле прозрачной двери миледи остановилась и сама включила переговорное устройство.

– Дядя! Что с тобой?!

Старпом, лежал, скрутившись на цельном выступе, заменявшем кровать. Но лишь только услышал женский голос, бросился к двери.

– Деточка! Прости старого идиота! Это по моим следам они ворвались на яхту! Пьянь! Бестолочь! Совсем ума не осталось!

– Дядя! – на глазах девушки выступили слёзы, но голос звенел как сталь. – Каяться будешь потом! Как ты себя чувствуешь? Тебя били?

– Да нет…, вроде, – старпом замер в непонимании. – Ну, может вначале…, когда сюда впихивали…. Я так за тебя переживал! А с тобой как?!

– Теперь прекращай буянить! Меня никто пока тоже не обидел!

– Но что у тебя с рукой?! – лицо старпома посерело от страха, когда он рассмотрел повязку.

– Ерунда! Помощь мне оказали отменную! – она искоса взглянула на меня. – Скорей это я вела себя немного безрассудно.

– Не зли этих пиратов напрасно! – его глаза с беспокойством перебегали то на меня, то на миледи. И, похоже, он пытался сыграть на рыцарских чувствах: – Может хоть кто-то, имеющий горячее и честное сердце, защитит тебя от остальных отщепенцев.