Роберт Уилсон - Ось

Деревья гипотетиков снова взялись за дело и принялись копать.

Когда все кончилось — когда от огромного сверкающего леса не осталось ничего, кроме омертвелых и быстро разрушающихся стволов, когда Арка Времен сделала свое дело и рассыпалась в прах, а чаша пустыни Руб-эль-Хали заснула еще на десять тысяч лет, — Лиза вернулась в Порт-Магеллан.

Небо было ясным, на рейде стояло на якоре с полсотни кораблей. В былые времена бывало и больше, но, может, то время еще вернется, когда нефтяная индустрия восстановится и туристический бизнес оживится.

Лиза сняла номер в гостинице. Генетическая Безопасность, кажется, потеряла к ней интерес с тех пор, как Четвертые взорвали свой биореактор в окрестностях Могилы Кубелика. Ее имя могло все же остаться в каких-нибудь их списках. Поэтому она сняла номер под чужим именем и стала думать, как ей теперь заново наладить жизнь. Через неделю после возвращения — не на рыбацком траулере, как она планировала, а на автобусе с полусотней других беженцев из Руб-эль-Хали, — она собралась с духом, если это слово здесь уместно, и позвонила Брайану.

После всех его изумленных и недоверчивых восклицаний Лиза согласилась встретиться с ним на нейтральной территории — в «Харлейз», во второй половине дня за столиком у окна, откуда видны горы и лежащий внизу Порт-Магеллан.

Приехав туда раньше, она попыталась сосредоточиться на мыслях о том, что она скажет Брайану, но это у нее никак не получалось. Официант принес воду со льдом и хлеб, от чего ее мысли еще больше спутались. На его бейджике было написано: «Махмуд». Она спросила Махмуда, работает ли до сих пор в их ресторане Тайрелл. Она помнила Тайрелла по тому вечеру, когда впервые выпал пепел — 34 августа, когда она встретилась здесь с Турком, чтобы показать ему фотографию Сьюлин Муа. Нет, сказал Махмуд, Тайрелл вернулся в Штаты. После того как с неба стали сыпаться всякие странные вещи, очень многие решили отсюда уехать.

Здесь все по-прежнему, подумала Лиза, и все не так. Как только Махмуд отошел, в дверях появился Брайан. Найдя ее глазами, он неуверенно улыбнулся. Она помахала ему в ответ.

Он подошел к столику и сел. Брайан Гэйтли, бывший сотрудник Управления Генетической Безопасности. Когда она позвонила ему, это было едва ли не первое, о чем он ей сообщил. «Я больше не работаю на них, — сказал он, словно излагая свое новое кредо. — Я ушел». Почему, он не пояснил.

— Ты очень вовремя позвонила, — сказал он. — Я на следующей неделе уезжаю. Все, что есть у меня сейчас, это четыре упакованных чемодана и билет домой.

— Ты возвращаешься в Штаты?

— Нет смысла оставаться. Признаюсь тебе по секрету, Лиза, я терпеть не могу этот город. Более того — всю эту планету.

Он больше не был сотрудником УГБ и не мог ничем ей помочь. Но и повредить тоже. Кажется, с его стороны опасность ей больше не грозила. Но стоило ли рассказывать ему о том, что произошло в пустыне? Ведь чего-чего, а расспросов было не избежать, и Лиза это понимала.

«Держитесь!» — крикнула Сьюлин Муа. Лиза и так пыталась это делать изо всех сил — ей казалось, что земля уходит у нее-из-под ног, а мир опрокидывается. Сверкающие шары срывались с ветвей деревьев и уносились туда — в самое сердце водоворота Арки Времен. Ветер превратился в бурю, буря — в ураган. Лиза уцепилась за бетонный столб, и ее охватил такой ужас, что она не в силах была даже кричать. Она видела только, что и Сьюлин неподалеку делает то же самое — пытается ухватиться за выступы камней.

Ветер не унимался. Она временами теряла сознание, ухитряясь каким-то образом не отрывать рук от балки, словно оказавшись внутри нескончаемого кошмара: кончится ли когда-нибудь эта ночь? Это уже день, или снова ночь?..

Внезапно все прекратилось. Ураганный ветер утих. Мир вернулся в свои границы.

Сьюлин Муа окликнула ее:

— Мисс Адамс! Лиза, вы не пострадали?

На этот вопрос у нее было не меньше тысячи ответов, но не было никаких сил ответить Сьюлин.

Сколько-то времени она проспала, а когда проснулась, то увидела, что Арка на западе пропала, а с ней и большая часть сумрачного леса. Остались только рухнувшие дома, фундаменты, взломанный и вздыбленный асфальт, да пни от леса гипотетиков. Вокруг опять простиралась пустыня. Лиза чувствовала невыносимую боль в мышцах, но ее душевная боль была еще сильнее.

Через несколько дней она сидела со Сьюлин Муа на обочине заброшенной дороги — исхудавшая, оголодавшая, грязная. Неподалеку от них сидело около десятка столь же измученных людей, в основном мужчин, переживших кризисные события в покинутых и разрушенных зданиях поселков для нефтяников. Все ждали автобуса. Говорили, что он должен прибыть с минуты на минуту. Его конечным пунктом был лагерь для нефтяников, организованный в северо-восточной части побережья, но Сьюлин и Лиза намеревались выйти раньше. Возможно, в Басти, чтобы оттуда перебраться через горы.

Лиза повернулась к Сьюлин. Та сидела, обхватив голову руками.

— Пить не хотите?

— Нет, я ужасно устала, — произнесла в ответ марсианка тем тонким старческим голосом, при звуках которого Лизе представлялся ненаканифоленный смычок, терзающий струны скрипки. — И еще я думала о докторе Двали.

Аврам Двали. Умерший без надежды на воскрешение.

— И что вы думали?

— Он ошибался очень во многом. Но в одном, возможно, он оказался прав. В том, что касается гипотетиков. — Голос марсианки зазвучал печально. — Я была убеждена, что их не существует как субъектов сознательных действий, как мыслящих существ. Стихийный процесс, и больше ничего — бесконечно прядущиеся нити эволюции.

Лизе сейчас было трудно сосредоточить внимание на таких материях. Но должна же она была хоть чем-то отблагодарить марсианку.

— Вы считаете теперь, что это не так? — переспросила Лиза. — Что всем, что сейчас случилось, — управляла чьято сознательная воля?

— Не совсем. Разумеется, не существует никакого Галактического Совета, который бы собрался и решил, что, например, темпоральная арка должна находиться именно в центре Экватории. Я думаю, она здесь росла много миллионов лет. А до нее было еще что-то, из-за чего она выросла… Словом, обычная эволюция и больше ничего.

— Так, выходит, Двали заблуждался?

— Не совсем, но его подход был слишком прямолинейным. Это успел объяснить мне Айзек, — сказала Сьюлин, — там, в разрушенной подсобке. Миллионы высокоразвитых машин накапливают и сортируют информацию об огромном участке Вселенной. Эта информация периодически поступает сюда для сверки. Темпоральная Арка отправляет ее отсюда в будущее, на десять тысяч лет вперед, и одновременно такой же объем обработанной информации возвращается оттуда в настоящее — чтобы ее можно было усвоить заново и восстановить утраченные звенья. Это не память в пассивном смысле. Это активное вспоминание. И живые организмы помнят для того, чтобы закреплять и корректировать свое поведение.