Журнал «Если» - Если, 2011 № 05

В книге нет ни жутких монстров, ни потоков крови. В оригинале роман называется «The Haunting of Hill House». Ощущение этого «haunting» — одержимости дома — и есть основной источник сверхъестественного страха, подпитываемый поучениями полубезумного создателя Хилл-хауса. Мы так и не узнаем, было ли происходящее в доме действительно сверхъестественным феноменом, плодом аномальных способностей героини или результатом ее нарастающего сумасшествия. Хотя последнее вряд ли: со сверхъестественным то и дело сталкиваются и прочие персонажи — «охотники за привидением» доктор Монтегю и его компаньоны…

Однако откроет автор в конце романа секреты происходящего в доме или нет — в данном случае не важно. Книга увлекает другим: убедительно, выпукло выписанной действительно жуткой картиной постепенного разрушения человеческой личности, сползания ее к гибели. Источником или символом этого разрушения является дом. И от неведения причин происходящего ощущение столкновения с безразличным и почти всемогущим Неведомым только усиливается.

Сергей Алексеев

Москва: АСТ-Астрель, 2011. - 413 с.

10 000 экз.

В новой книге О.Славниковой фантастический элемент приобретает еще более отчетливый характер, нежели в недавнем ее романе «2017». Разумеется, НФ-допущения — лишь повод для разговора о свободе, однако он настолько фактурен, что не может не вызывать самостоятельного интереса.

Рекламщик Максим Т.Ермаков (именно так, на западный манер, герой именуется на протяжении всего повествования) обуреваем странным самоощущением, будто бы у него нет головы. Что не мешает ему быть вполне успешным человеком. В некий момент появляются двое, представляются сотрудниками Государственного особого отдела по социальному прогнозированию и предлагают ему застрелиться, мотивируя тем, что Максим Т.Ермаков являет собой специфический Объект Альфа и именно из-за него происходят всевозможные катастрофы в нашем отечестве. И вот беда: это должно быть именно самоубийство, иначе положительное воздействие не осуществится…

«Легкая голова» — повествование о противопоставлении долга, самопожертвования (люди-то гибнут!) и свободы выбора. Тотальная охота на Максима, абсолютное разрушение социального пространства вокруг него впечатляют, но еще более потрясает внезапная сила маленького человека отстаивать право на единственное, что предоставлено ему самим фактом рождения, — право на жизнь.

Ермаков попадает в тонкую психологическую ловушку. И оказывается в «инобытии», где его ждет дед, такой же, как и он, Объект Альфа. Финал романа неожиданно напоминает концовку набоковского «Приглашения на казнь»: выход из мира суетных сущностей в мир подлинности. Но здесь нет набоковского пафоса, есть горечь, понимание абсолютной не-свободы, присущей человеку в социальном и психологическом мирах. И фантастический антураж понадобился Славниковой для максимально четкой демонстрации этой печальной истины.

Данила Давыдов

Москва: ACT-Полиграфиздат, 2011. - 318 с.

Пер. с англ. М.Клеветенко.

(Серия «Сны разума»).

5000 экз.

Сборник рассказов молодого, не известного еще нашему читателю американца-южанина Уилсона — книга достойная, но явно вне формата серии, ориентированной на НФ.

Тут вообще фантастика какая-то странная. Самый жанровый НФ-рассказ «Вспыхнуть и сгореть» повествует о жизни и отношениях двух братьев после того, как их родители «спонтанно воспламенились».

В «Туннеле к центру Земли» трое маргиналов после окончания колледжа не нашли занятия лучше, чем копать землю… С одной лишь целью — сбежать от пустой и бестолковой действительности, а тут появилась цель!

Вот она, особенность большей части рассказов Уилсона: реальное очень плавно перетекает в воображаемое. Копать землю — вполне реально, но выкопать сеть туннелей по всему городку — это уже, согласитесь, фантастика! Замечателен рассказ «Бабушка напрокат» о деятельности загадочной фирмы по оказанию «услуг нуклеарным семьям».

Героям постоянно приходится решать нравственные проблемы, и нередко из непростых коллизий они выходят с честью, понимая, что делить любовь нельзя, ее можно только множить! Хотя сам Уилсон признавался, что начал писать рассказы, потому что чувствовал себя одиноким. Одиноки и его протагонисты, даже если это четверо братьев, как в рассказе «Птицы в доме». Одиноки до того, что готовы пустить себе пулю в лоб, участвуя в «Шоу чудес» («Стрелок»). Для них это проще, чем изменить себя в угоду окружающему миру. Результат чаще всего печален, но после прочтения сборника остается не только грусть, но и надежда. «Все у нас будет хорошо», — и это заявляет в финальной новелле «Наихудший прогноз» не абы кто, а специалист по «катастрофоведению»!

Валерий Окулов

Москва: Гаятри, 2010. - 960 с.

3000 экз.

Этот удивительный роман об интернате для детей-инвалидов — и фантасмагория, и научная фантастика одновременно… Пацаны ведут философские беседы, предводители их «стай» интригуют и конфликтуют, несмотря на то что в Доме есть свои непреложные законы, исполнение которых иногда требует жертв!

Объективно реальная, но фантасмагорически невероятная история мальчиков и девочек из странного Дома — это и аллегория нашей жизни, и исследование бесконечного тупика современного существования. Разве не о скачке за предельный барьер на пути эволюции хомо сапиенс пишет Петросян, изображая почти «сверхчеловеков» (пусть даже они и калеки), погруженных в проблемы, обычным людям чаще всего непонятные? У них другая этика, у этих Прыгунов и Ходоков в другую реальность, у Слепого, умеющего «сдвигать время»… Сложная драматургия книги лишь усиливает эффект таинственности, остраненности.

Этот дебютный роман отмечен пятью жанровыми наградами, в том числе «Странником» с формулировкой «За необычную идею». В Сети о книге до сих пор не стихают жаркие споры, переходящие в баталии. Роман задел за живое, ибо и сегодня многие искренне хотят «понять человека в человеке». Вписать роман в конкретную жанровую нишу непросто. Вездесущий Д.Быков отметил: «Страшный сон, увиденный книжной девочкой, которая прочитала много фэнтези и ознакомилась с книгой Гальего…» Однако роман заслуживает более емкого и точного определения, чем «страшный сон». Быть может, это то, что когда-то Б.Стерлинг назвал слипстримом, или по-русски «завихрением»? Ведь у Петросян и в самом деле обостренные чувства гораздо важнее логики причинно-следственных связей. И полное отсутствие каких-либо псевдонаучных трактовок.