Елена Ершова - Царство медное

– Да тише ты, Лиса! – мальчик поднимает руку с ножом выше. – Еще не готово!

– Ова? – брови девочки поднимаются домиком, и глаза становятся круглыми, словно у настороженного зверька.

– Не го-то-во! – по слогам повторяет он, и снимает ножом тонкую берестяную кожицу. – Вот это будет парус.

Примостившись на мшистом, пахнущем лесной сыростью камне, мальчик аккуратно прилаживает бересту к выструганной плоской чурочке. Лезвие ножа тускло поблескивает, словно чешуя только что пойманной отцом плотвы. Так же, как мать счищает с нее чешую, он аккуратно срезает с деревянных брусочков лишние сучки. Оставшиеся от них округлые следы похожи на иллюминаторы настоящего корабля.

Когда-нибудь (когда вырастет) он поедет на юг, чтобы стать моряком. Тогда и сестра немного подрастет, и не нужно будет столько времени проводить с ней, пока родители заняты на работе. Правда, мать хочет, чтобы ее сын стал художником или музыкантом, и собирает деньги, чтоб отправить его весной на учебу в большой город. Надо лишь пережить одну зиму…

Мальчик спрыгивает с камня и убирает нож за пояс. Кораблик вышел неказистым, но в глазах сестры это верх мастерства. Она снова тянет к нему маленькие ручки.

– Кобаль!

– Корабль, – поправляет ее брат. – Держи, только аккуратно. Сейчас мы спустим его вниз по ручью.

Девочка торжественно кивает белокурой головой. Ее личико сосредоточенно и даже насуплено, как бывает всегда перед каким-то очень ответственным событием – вроде запуска по ручью самодельного кораблика. Они осторожно спускаются по скользким камням, и мальчик поддерживает сестру за капюшон.

– Ты должен защищать сестру, как старший брат и мужчина, – так всегда говорит мама.

Но девочка дергает плечом, сбрасывает его руку. Ей не терпится приблизиться к ручью. Кораблик лежит в ее ладошках, словно самое дорогое сокровище. Она торопливо переступает ногами, перепрыгивает через камни.

– Стой! – кричит ей мальчик.

Но она не слушает. Наклоняется над бегущей водой. Мелкие буруны водоворотами вспениваются у камней, катятся вниз, несут на себе веточки и опавшие листья. Девочка всем телом наклоняется вниз, протягивает кораблик, как подношение доброму лесному богу.

– Стой, Лиска!

Мальчик тоже перепрыгивает сразу несколько камней. Поскальзывается, но не падает. Но эта секундная заминка оказывается решающей: девочка теряет равновесие, взмахивает руками. Кораблик с гулким всплеском падает в воду, и его сразу закручивает в потоке.

– Ай! Кобаль! – пищит она.

И соскальзывает вниз.

Но брат уже рядом – в последнюю секунду он хватает сестру за рукав ее курточки. Тяжесть тела тянет вниз, и мальчик едва не падает сам, но упирается коленями в мокрые камни. Руку девочки выкручивает, и она испуганно плачет. Ее ноги в новых кожаных ботиночках заносит влево по течению. Шерстяные гетры сразу набухают водой.

– Держись! – кричит мальчик.

Он подтягивает сестру за рукав, второй рукой перехватывает ее за капюшон, потом за плечо.

– Больно! – плачет она.

Она почти выскальзывает из куртки, но брат тянет ее наверх. Перехватывает за другую руку. Вес трехлетнего ребенка теперь кажется непосильной ношей. Руки устают почти сразу, но последнее усилие – и они оба валятся на камни, мокрые и испуганные одновременно.

Девочка плачет – не столько от нависшей угрозы, сколько от боли и обиды.

– Кобаль… – всхлипывает она.

Мальчик дышит тяжело, отбрасывает со лба мокрые волосы. Первым делом ему хочется закричать, может даже врезать сестре подзатыльник, но сестра плачет растерянно и безутешно. Возможно, она даже не осознает всю серьезность нависшей над ней опасности. И лишь утрата кораблика – ее детского чуда, – кажется невосполнимой.

– Ну, хватит реветь! – грубовато говорит мальчик.

Он еще напуган и рассержен, но счастливое спасение и слезы сестренки уже смягчили сердце. Где-то далеко слышится стрекот лопастей, и сам вертолет грязно-оранжевым пятном проплывает над переплетенными лапами елей. Но мальчику не до него, да и мало ли вертолетов пролетает над их деревней по воздушному пути от границы и дальше на север и северо-восток.

– Сделаю я тебе завтра другой корабль. Ну? Пошли домой, Лисенок!

Он подхватывает сестру под мышки, одергивает мокрую куртку.

– Дугой кобаль? – сквозь всхлипы переспрашивает девочка.

– Да, сделаю завтра, – обещает он. – Еще лучше. С парусами и даже с матросами. Обещаю. Но маме мы об этом не скажем, хорошо?

Девочка сглатывает слезы и кивает. Она уже готова забыть о случившемся, ведь брат сделает ей новый корабль, лучше и красивее прежнего. А уж он всегда сдерживает свои обещания.

Но только не в этот раз. Завтра для них так и не наступает…

…завтра не наступит и в том случае, если монстр доберется до Лизы раньше Виктора.

Сейчас он чувствовал себя, словно летящим с высокого обрыва вниз. Ветер, будто поршневая помпа, беспрерывно накачивал воздухом легкие. Сердце колотилось от волнения и переизбытка кислорода, в такт реву вращающегося вертолетного винта.

– Смотрите, профессор!

Виктор приоткрыл глаза.

Ощущение падения не проходило, но даже усилилось, как только он проследил за вытянутой рукой сержанта Матьяса (того самого, что сопровождал Виктора из разрушенной лаборатории). Проплывающее внизу море деревьев расступилось, обнажив извилистый шрам железнодорожного полотна. Вертолет снизился, так что теперь можно было увидеть поврежденные и изъязвленные до черноты рельсы.

– Вы были правы, он прошел здесь, – резюмировал сержант.

Виктора вовсе не обрадовало признание его правоты. По правде говоря, он бы предпочел ошибиться. Но вскоре на насыпи стали появляться обломки железа и стекла. А затем и целые вагоны – разорванные, смятые, словно были сделаны не из металла, а из обычной бумаги. Среди этой мешанины железа и копоти то тут, то там виднелись точки распластавшихся на снегу людей. Некоторые фигурки двигались, и Виктор вопросительно поглядел на сержанта. Тот успокаивающе махнул рукой.

– Не волнуйтесь, следом за нами вылетели спасатели.