Софья Непейвода - Наследники предтеч. Основание

— Действительно чем-то похоже, — кивнул мужчина. — Хотя и различий немало.

Напоследок он поделился ещё одной интересной информацией. Йети не оставили сведения людей без проверки и тоже ходили на разведку. Передвигались осторожно, поодиночке и на расстоянии связи друг с другом (по словам охранника выходило, что не менее, чем в нескольких километрах). Но никто из моих сородичей не почувствовал недомогания и не заболел — хотя они прошли даже дальше, чем люди. По наблюдениям йети, в тех местах несколько изменялся видовой состав и живая природа становилась ещё богаче, пышнее и обильнее, чем здесь (хотя трудно представить, как подобное вообще возможно). Подумав, йети вернулись, наловили разных некрупных животных (из тех, что не встречались в подозрительных землях) и снова посетили те места. Опыт удался: часть животных погибла сразу, часть — немного позже, и, как и люди, от опухолей. Выжили только представители двух видов — причём все, и ни один из них не заболел. В результате йети сделали вывод, что зона опасна не для всех. И, в том числе — что моему виду она не вредит.

Поблагодарив и попрощавшись, я залезла на дерево, чтобы обмозговать полученные сведения. И вскоре поняла, что получается очень интересная картина! Симптомы поражённых людей и троллей чем-то похожи. Но и моё состояние в пустыне напоминает то, которое было у людей в горах. Причём есть ещё одна очень любопытная зависимость. Там, где живут здоровые родичи троллей, живая природа небогата. Мне и Рыси стало нехорошо в пустыне, в тех местах, где жизнь тоже наиболее бедная. Да и Росс там почувствовал недомогание. С другой стороны, здесь живая природа однозначно обильнее и разнообразней — и у людей на свет появляются зеленокожие дети (как более приспособленные). Но когда люди попытались зайти в зону, где жизнь ещё богаче — они погибли. А моим родичам она не причинила никакого вреда.

Если действительно есть какой-то фактор, который определяет, сможем ли мы где-то жить или нет, и от него же зависит плотность живой природы — то это многое объясняет. И то, что самочувствие моё в этих местах лучше, и естественный репеллент (как иначе выжить в агрессивной среде?), и повышенную регенерацию… Но тогда картина складывается следующая — оборотням лучше всего подходит местность с обильной жизнью, Homo alterus (здоровым родичам троллей) — с бедной, а люди занимают промежуточную позицию. Естественно, вряд ли между зонами есть чёткая граница — скорее всего, они пересекаются, а ведь ещё могут быть индивидуальные различия, например, между бледнокожими и зеленокожими людьми… Но всё равно, хотя доказательств недостаточно, гипотеза красивая и многое объясняет.

Поняв, что слишком увлеклась, заставила себя оторваться от размышлений и вновь заняться изучением человеческого образа жизни. В результате, пришла к выводу, что местные и свободные слишком разные, чтобы удалось найти причину простым сравнением. Скорее о поиске сходств говорить можно. Но, несмотря на малую отдачу, всё же не бросила исследование: когда люди уплывут, будет поздно жалеть об упущенном. Заодно решила провести тот же опрос, что когда-то, ещё до расставания с царскими, прошёл в нашем караване. Но большинство местных неохотно отвечали на вопросы о земной жизни.

Кроме этого, пришлось участвовать в заседаниях «внутреннего круга». Нам надо было решить, как будем вести себя с местными людьми и как — с йети. Особо жаркие споры вызвало два вопроса: стоит ли вообще рассекречивать месторасположение свободных, и какие условия ставить возможным переселенцам.

Если йети будут знать, где нас искать, они могут прийти с плохими намерениями. Но и нам не удастся скрываться вечно, рано или поздно наше месторасположение станет явным, а отношения подпортить успеем. Вот и как добиться того, чтобы и волки были сыты, и овцы остались целы?

С переселенцами наибольшую проблему, как ни странно, вызвало их имущество, а точнее — его количество. С одной стороны, наличие тех же палаток позволило бы свободным отдыхать от репеллента, защитить людей и дать больше времени на поиск решения. С другой — такая масса вещей однозначно вызовет зависть и, если ими начнут пользоваться племена, поднимет волну негатива к союзу. Причём не только у свободных, но и у возможных переселенцев (они могут решить, что их приняли из-за имущества). Кроме того, с учётом горы начальных вещей новоприбывшие будут в выигрышном положении относительно остальных, что тоже вызовет недовольство — на сей раз в сторону переселенцев. Да ещё и у каждого из богачей появится возможность диктовать свои условия — за это сдавая в аренду или продавая лишнее имущество. С третьей — палатки и костюмы всё равно не спасут, а лишь отсрочат гибель. Да и ситуация у свободных, хотя и сложная, но не безнадёжная — ведь за счёт полуводного образа жизни развитие язв удалось приостановить. А новый репеллент (по Лилиному рецепту) дает надежду на улучшение ситуации. С четвёртой — если будет много желающих присоединиться, то они могут начать нарушать законы и внести хаос в более-менее стабилизировавшуюся обстановку…

Прошло два дня, межплеменное правительство успело обсудить все вопросы и выработать предварительную стратегию, а йети, с которыми мы вели переговоры, всё не возвращались.

Гигантская луна коснулась горизонта, и разыгралась обычная для периода заката буря. К моему удивлению, пересидеть в палатке меня позвали двое — знакомая и ещё одна женщина. Подумав, я выбрала вторую — вряд ли общение с владелицей фей принесёт что-то новое, а тут пока неизвестно, чего ждать. И по этой причине — интересно.

Сначала надежды не оправдались: женщина угостила фруктом, подробно показала и рассказала о палатке и прочих вещах из выдаваемого им набора. Достаточно долго я недоумевала, к чему такие подробности (неужели просто с целью похвастаться?), но потом увлеклась и приняла активное участие в обсуждении свойств и качества предметов.

Например, выяснилось, что земная палатка этой и в подмётки не годится. Выданная керелями палатка хотя и небольшая по внутреннему объёму, но очень лёгкая, с отстёгивающимся тёплым и плавучим самонастраивающимся полом, обладающим в разложенном виде высокой (более двухсот килограммов) грузоподъёмностью на воде, да ещё и со специальными креплениями, позволяющими соединять сколько угодно полов в один более крупный. Да и сами палатки (за счёт того, что являются разборными) легко меняют форму и, соединив несколько, можно получить не скромное укрытие, а большой шатёр. Но даже не это главное. На ткани палатки и пола можно хоть дрова рубить — ему ничего не будет. А в разложенном виде каркас палатки настолько прочный, что крыша способна выдержать прыжки нескольких человек. То есть это не просто укрытия, а настоящая крепость получается. Остальные вещи гораздо проще и менее прочные, но всё равно крепкие. Например, москитная сетка выдерживает вес человека (хотя её и можно разрезать), а рюкзак легко превратить в воздушный спасательный круг. Женщина предлагала проверить палатку на прочность, а я, помня, сколько баллов начального имущества потратила на нож, — отказывалась. Но потом всё-таки сдалась и осторожно подковырнула малозначимый карман — и, выяснив, что нож запросто справляется с укреплённой тканью, с облегчением вздохнула. Было бы очень обидно впустую потратиться на нож, чтобы потом выяснить, что другим дают вещи не хуже, но гораздо дешевле. Зато женщина сильно удивилась и даже обеспокоилась, в результате пришлось её успокаивать, заверив, что такие инструменты если и есть, то в очень небольшом количестве. Потом попробовала справиться с палаткой её ножом и мачете, а также надорвать или перегрызть зубами, но потерпела неудачу.