Галина Долгая - Грани кристалла

Кристалл, собранный из осколков, жил только ему ведомой жизнью. Он играл светом, гоняя по многочисленным граням солнечный зайчик, или рассыпая перламутровые всполохи сразу от всех сколов. Хранитель Кристалла перестал затемнять окна в зале, где обустроился найденный вновь раритет, и даже поворачивал Кристалл к свету разными боками, чтобы он сам грелся в целительных лучах со всех сторон. Кристалл словно выздоровел, ожил, обрел веселость и теперь встречал посетителей, вспыхивая радостью.

Ира часто навещала его. Если Кристалл, привезенный с Земли, хранил на себе ее прикосновения, то сердце разбитого Кристалла само хранилось на Земле, и не просто на Земле, а в особо дорогом, связанном с ней, с землянкой, месте.

— Я не оправдал его надежд, наверное, — сказал Милан, вместе с женой любуясь игрой света, — я не вернул его сердце. И теперь внутри него — пустота…

— Пустота?! — Ира рассмеялась. — Милан, внутри него наши сердца! Наша любовь! Любовь, которая прошла через тернии, и теперь горит, как звезда, и сияние ее видно за тысячи световых лет.

Князь обнял жену. За последнее время она изрядно поправилась, но эта полнота не огорчала, как обычно бывает с женщинами, а безмерно радовала. Ира дохаживала последние дни беременности. Ребенок уже рвался из темноты материнского лона на свет, сообщая о своем нетерпении беспорядочными толканиями.

— Спасибо, родная! Мне пора брать у тебя уроки оптимизма, — Князь привлек жену к себе. — И знаешь, а ведь теперь связь наших планет настолько крепка, что расстояние, разделяющее их, не имеет значения. И эта связь, сходится нитями в тебе.

— Как это?

— Наш ребенок — сердце и Земли, и Лирины одновременно! Самое ценное, что может быть на живой планете.

— А как же Линед? Он тоже сын двух рас — вот как сказала, а? — Ира снова рассмеялась. Ее глаза сиянием не уступали Кристаллу.

— Да, Линед, конечно, но жизнь нашего малыша началась на Земле, в то единственное утро, когда…

Ира вздохнула.

— Когда мы впервые любили друг друга на Земле. Да… Ты прав, судьба так переплела наши судьбы, — Ира оглянулась на Кристалл, который, как ей показалось, напомнил о себе длинным лучом, посланным изнутри, от самого сердца, к ее ребенку. — Ух, как засиял! — восхитилась она. — А ведь он нас слушает, тебе не кажется?

Милан подмигнул, как заговорщик.

— И не только слушает, — шепнул он, — а и говорит. А говорит он, что судьба здесь ни при чем, что это все он — посланник Вселенной!

— Провидение?! Кто знает, возможно и так… Но давай вернемся к нашему малышу — как мы его назовем? Я бы Борькой хотела, Борис, Боря… мне нравится!

— Ири, ты опять за свое?! Ну, какой Боря? Ты только представь — Князь Борис! Князь Лирины, между прочим!

— А у князя Лирины нет имени, — возразила Ирина, так что…

— Так что… Давай у отца спросим, — Милан сам не знал, как лучше назвать будущего правителя Лирины.

— А, давай! Как он скажет, так и будет!

Старый дворец улыбался высокими окнами, звал широкими проемами входов, распахнув массивные двери, как руки, для объятий. Внутри свидетеля жизни не одного поколения князей далекой и прекрасной планеты Лирина снова звучал детский смех, жила любовь, а вместе с ней и надежда, радостным ожиданием таинства рождения бродившая меж покоев хозяев.

Гигантские деревья богуа шелестели в саду неувядаемыми листьями, качали широкими кронами, обновляемыми молодыми побегами с почками, которые, наливаясь соком, как и беременная женщина, становились все пышнее, все больше и потом, в один миг разорвав истонченную оболочку, на свет божий появлялись нежные листочки.

Чудесный подарок Вселенной — два кристалла, дарующие жителям планеты молодость и долголетие — сияли при первых лучах дневной звезды, каждый день создавая вокруг себя немыслимое разнообразие блистательных полотен, сотканных из света и перламутра. И мало кто догадывался о том, какие испытания прошли за свою долгую жизнь эти удивительные камни, прошли и сохранили в своем сердце память и о планете Земля, и о руках, бережно или бесчувственно прикасавшихся к их сияющим бокам с острыми сколами.

Но, как бы ни были ценны камни, живое сердце — настоящее сокровище Вселенной, а мысль, летящая через пространство — непостижимый дар, как и Время, жизнь в котором бесконечна, если научиться понимать его.

Межгалактический корабль доставил на Лирину трех человек, одного из которых ждали и встречали с особыми почестями. Впервые Глава Объединенной Расы Землян, или людей, как привычней звучало для него самого, прибыл на Совет Лиги Разумных Миров Вселенной. Но Совет Лиги собирался не на Лирине, а на планете Сансев, правитель которой нес на своих плечах груз управления Лигой в это время. На Лирину же земляне прибыли по особому приглашению Князя. Широким шагом он шел сейчас к делегации, буравя взглядом первого правителя Земли. Когда они подошли почти вплотную друг к другу, то лицо Князя расплылось в улыбке.

— Приветствую, брат!

— Рад встрече! — протягивая руку, ответил землянин.

Но Князь, ухватив его за руку, притянул к себе, и они обнялись, как давние знакомые, как близкие друзья.

— Линед, — оторвавшись от землянина, Князь жестом пригласил подойти лиринийца, на голову выше его самого и с огромными голубыми глазами, зрачки которых были настолько подвижны, что завораживали. — Это тоже наш брат — Линед. С ним ты беседовал.

— Приветствую! — Линед протянул длинную руку открытой ладонью. — Вот и увиделись!

Трое мужчин не без любопытства рассматривали друг друга. Возможно, они продолжали беседу мысленно — никто не смел вторгаться в их поля! — возможно, переполненные эмоциями, замерли, пока радость встречи не уступила место потребности действий.

— Идем во Дворец! Тебя там ждут!

Землянин встал по левую руку Князя, Линед, как обычно — по правую. Он, как брат, как друг и как личный телохранитель, всегда сопровождал Князя, держась на шаг дальше и справа. Но сейчас они шли рядом.

В Доме Кристалла, куда направилась процессия, их ожидали. Двое пожилых людей — женщина и мужчина — сидели в креслах в потоке света, падающего от Кристалла Силы. Рядом стоял высокий лириниец с длинными волнистыми волосами, в светлых прядях которых нет-нет мелькали серебристые нити. За спиной сидящего стояла еще одна женщина, поддерживаемая за талию таким же высоким мужчиной, как Линед, но более старшим.

Князь ускорил шаг и приблизился к ожидающим.

— Ири, Лагос, позвольте вам представить — Михаил, посланник Земли!

Склонив голову перед Лагосом в знак особого уважения, Михаил подошел к женщине. Он присел на корточки перед Ириной. Их взгляды встретились. В ее глазах, окруженных ниточками морщин, засветились слезы. Губы дрогнули.