Шарон Ли - Местный обычай

— Спасибо, я уже совершенно сыта.

Мастер-Целитель Кестра наклонила голову.

Внутренний слух Целителя чутко улавливал глубокое недовольство тоделма йос-Галан, направленное на ее сына. Конечно, не полагалось обсуждать эмоциональные моменты с человеком, не обратившимся за помощью, и Кестра скрупулезно придерживалась обычая. Пока. Однако она не могла не признаться себе, что ее симпатии лежат на стороне неожиданно исчезнувшего а-тоделма и той леди, от которой его сердце не пожелало отказываться.

Потрепанный матерчатый сувенир покорял, как и борьба, которую она ощутила в задержавшихся в комнате отголосках. Два человека, любящих друг друга, и оба стремились поступать правильно. Тем более обидно, что оба обладают меланти и что правильные поступки от планеты к планете меняются, словно фазы луны.

— Я должна принести извинения, — недовольно проговорила Петрелла йос-Галан, — за то, что мой сын выказал такое отсутствие манер. В последнее время он стал весьма неуправляемым, к прискорбию Клана.

— В извинениях нет необходимости, — мягко отозвалась Кестра. — Люди Корвала славятся своей неуправляемостью.

Тут она улыбнулась.

— Я помню, как Делм — тогда он был кадетом-разведчиком йос-Фелиумом — обратился за Исцелением, после того, как его корабль вышел из строя. Понадобились усилия четырех Целителей, чтобы сгладить это воспоминание. Я сама и один Целитель в ранге мастера, с двумя продвинутыми посвященными. А ведь он желал забыть!

Она отпила остывающего чая и с тихим стуком поставила чашку на стол.

— И при этом нам не удалось полностью достичь цели. Нам удалось смягчить воспоминания, но он не забыл. Я совершенно в этом уверена. Правда, воспоминание стало далеким, лишенным эмоций, словно он прочел о случившемся в книге. Но я глубоко убеждена, что он смог бы вернуть воспоминание со всеми его ужасными подробностями, если у него возникнет уверенность в том, что это необходимо.

На это хозяйка дома ничего не ответила, и после короткой паузы Целитель добавила — что было уже не положено:

— Возможно — прошу меня простить! — осталось незамеченным, что любовь вашего сына к этой леди и их ребенку уходит очень глубоко.

— Ну и что? — резко ответила Петрелла. — Мы все теряли то, что любили, Целитель. Это свойственно игре.

— Конечно, — согласилась Кестра. — Но это — не цель игры.

— Просветите меня, — попросила тоделм с язвительной любезностью, — разве вы приглашены, чтобы Исцелять меня?

Кестра наклонила голову.

— Сударыня, нисколько. Вы должны простить меня и списать все на мой возраст. Я нахожу, что старухи часто бывают нахальными.

— Чтобы не сказать неисправимыми, — заметила Петрелла, и Кестра улыбнулась, ощутив в ауре собеседницы искры смеха.

— Я пообещала Главе Корвала, что буду дожидаться его возвращения, — сказала Кестра. — Если это не обуза для Дома…

Однако она не успела больше ничего добавить. В коридоре послышался глухой шум, дверь столовой распахнулась, и Делм Корвала вошел в комнату своими широкими бесшумными шагами. Его сопровождала высокая леди и светловолосый мужчина, который нес ребенка. Целитель быстро встала: ее внутренний взор был ослеплен.

Неловко, словно новопосвященная, она стала разбираться в образах. Тоделма йос-Галан она уже могла игнорировать. Как и яркую эмоциональную картину Главы Корвала. Остальные…

Самым сильным было сияние переливающихся цветов и неприрученного света — словно наблюдатель головой вниз летел в калейдоскоп. Целитель с трудом проследила переливающиеся узоры до их источника, совместила их с тем, что видит физический взгляд, ахнула — и машинально приглушила собственную реакцию.

— Я… почитаю за честь… познакомиться с Шаном йос-Га-ланом, — заявила она, обращаясь, наверное, ко всем присутствующим. — Я была бы рада — я, право, требую! — возможности провести с ним побольше времени. Но если мое основное внимание должно быть уделено А-тоделму йос-Галану, я должна попросить, чтобы ребенка увели. Он… исключительно яркий.

В следующую секунду Глава Корвала уже стоял у настенного переговорного устройства. А-тоделм йос-Галан тоже прошел вперед, оставив высокую леди стоять одну у двери.

— Матушка, — проговорил он, грациозно опускаясь на колено у кресла Петреллы йос-Галан, — я привел к вам вашего внука, Шана, чтобы вы с ним познакомились.

Аура старой дамы, которую Кестра едва могла разглядеть за бушеванием красок, свойственным этому ребенку, отразила тягу — и даже привязанность. Однако лицо, которое было обращено к человеку, стоящему перед ней на коленях, было полно неуступчивой горечи. Она даже не подняла взгляда к ребенку.

— Грустные искорки, — заявил вдруг ребенок и попытался выскользнуть из рук а-тоделма.

Оказавшись на полу, он протянул ручонки и обхватил обеими сморщенную руку Петреллы.

— Эй! — сказал он на земном, а потом уже на низком лиадийском: — Тразиа волекта, таулана.

— Бабушка, вот как? — Петрелла хмуро посмотрела на детское личико, а потом вдруг резко, судорожно вздохнула. — И тебе добрый день, дитя. Отправляйся теперь к твоей няне, пока ты не ослепил Целительницу.

— Иди, Шан-сын, — тихо проговорил а-тоделм.

Он взял мальчика за руку и повел к няне, которая мялась у дверей.

— Госпожа Интасси! — закричал Шан, бросаясь к ней. — Мы ездили в порт!

— Ну, право, настоящее приключение! — отозвалась госпожа Интасси и увела его с собой, тщательно закрыв за ними дверь.

Мастер-Целитель Кестра испустила вздох глубокого облегчения, прибегла к приему для успокоения напряженных нервов и сосредоточила свой внутренний взор на а-тоделме.

У него оказалась приятная аура: четкая и хитроумная, с тонким чувством юмора и глубоким, хорошо защищенным внутренним стержнем страсти. Целительница готова была еще раз вздохнуть: вот человек, который любит глубоко — или не любит вовсе. В фоне ауры присутствовали признаки стресса, что было вполне предсказуемо, а поверх всего дрожала хрупкая, почти воздушная конструкция, которая…

Целитель нахмурилась и сконцентрировала свое внимание на этой аномалии. Да, вот она: подпитывается непосредственно из того стержня, который он так старательно от всех защищает. А его второй конец питается… где?

Она внимательно прошла вдоль воздушного мостика — и встретила совершенно другой узор ауры.

Этот также был упорядоченным, красивым и страстным — и покрыт тонкой оболочной недавнего Исцеления. Юмор был более ярким, сердечная сеть — не такой защищенной, более открытой. Целительница потеряла мостик в узле страсти и приязни.

— О! — Мастер-Целитель Кестра открыла внешние глаза и встретилась со сверкающими черными глазами Главы Корвала. — Они — спутники жизни.