Сергей Лукьяненко - Звездная тень

Он буквально сыпал возможностями, предложениями, альтернативами. Контакт на равных, Дружба, помощь – ведь сейчас Земля в полном подчинении иным расам… Все то, что говорил мне дед, предлагая выбрать меньшее из зол. Мир Геометров не статичен, он эволюционирует, и так ли он плох, готов ли я сейчас поручиться, что Земля живет по более справедливым законам…

Да, может быть, ты в чем-то прав, Биг. Ваш мир ищет свой путь. Так же неумело, как наш, но не скатываясь до безразличной вседозволенности Тени.

И я действительно не вправе возвращать вас в Тень, от которой вы так отчаянно убегали. Нет во мне той веры, что нужна для этого.

Все, что он сейчас говорит, даже не на меня рассчитано. Я, в конце концов, никуда не денусь. Надо, чтобы я сдался, признал свою неправоту – перед этими вот мальчишками, которых посмел уверять, что их мир несовершенен.

– Идем… идем, Никки…

Он зря это сказал. Поморщился, словно извиняясь за свои слова. Но Ник Ример во мне вздрогнул и потянулся наружу.

– Биг-альтруист, – сказал я. – Почему ты так не любишь это прозвище? Ведь не со зла мы тебя так называли. Ты всегда отстаивал самые добрые решения, минимальные потери, терпение к чужим обычаям. А прозвище не любишь…

– Петр!

– Ник. Ник Ример. Ты прав, Петр Хрумов не может решать за наш мир. Но я – я могу.

Ник Ример подбросил Зерно. Подбросил – поймал. Огненный шарик рассыпал сноп колючих искр.

– Конечно, Биг. Это ведь почти невозможно решить простому человеку – изменить весь мир. Для обычных людей есть Тень. Но мы-то регрессоры. Мы привыкли решать за целые миры. Удивительное чувство, правда?

Я все ждал, когда Биг рванется. Он никогда не брезговал силовыми решениями, тут никакой альтруизм ему помехой не служил. Но он все еще не верил.

– Может, мы потому и ушли от Тени? Не только оттого, что нас оскорбили чужие миры, живущие по своим обычаям. Просто там решает каждый… но только за себя.

– Не делай этого, Никки! Не впадай в свой детский максимализм! Родине не нужна Тень!

– Мы давно утонули в тени, Биг. Мы все. С того самого дня, когда слово старшего стало для нас законом. Когда мы привыкли верить в Наставников… увидели в учителях богов, в каждом встречном – друга, в каждой звезде – вызов. И продлили свое ослепление в вечность. А я не терплю ничего вечного, Биг! Совсем недавно, совсем, я читал стихи своему кораблю. Хочешь, я прочту их тебе, Биг? Ты ничуть не худший слушатель, а я никогда не решался читать стихи при тебе…

Биг молчал. А Ник Ример, никогда, с далекого детства, не читавший стихи для других, сказал:

Ник Ример засмеялся, Ник подмигнул мальчику Тилю.

Зерно вновь взмыло в воздух. Биг следил за ним, готовый рвануться – когда сумасшедший Ник и чужак Петр, слившиеся воедино, позволят ему упасть. Наверное, это был символ, позволяющий Зерну прорасти, – падение.

Петр Хрумов поймал Зерно.

Ник Ример позволил ему упасть.

Огненный шарик, разбрасывая искры, нырнул в мохнатый «соломенный» ковер.

Второй я сжал в руке.

Биг упал на колени, протянул руки вслед Зерну. Хрустнула разрываемая ткань ковра. Блестящий, гладкий пол был чист. Никакого Зерна. Ничего.

Только едва уловимое нечто, прорастающее сквозь камень и пластик, металл и дерево, сквозь Родину Ника и Бига, Тага и Гана, Катти и Пера. Пронзающее планету, стягивающее ее густой сетью Врат.

– Прощай, Никки, – прошептал я. – Прощай, Ник Ример. Ты исполнил свой долг.

Его уже не было во мне.

Ник Ример ушел вместе со своим Зерном. Вернулся на Родину – которая будет планетой Тени. Вернулся навсегда.

– Что ты наделал! Это же необратимо, Ример!

– Он знал, – согласился я. – Он долго держался. Но это его выбор, Командор Биг.

Биг поднялся. Он уже стоял в крошечном, медленно расширяющемся пятне Врат. С ним ничего не происходило, и я не был удивлен – Командор Биг любил свою Родину такой, какая она есть. Как и я люблю Землю, кстати.

– Дети, немедленно выйдите, – прошептал он. – Всем эвакуироваться в купол. Быстро!

Сквозь двери доносился шум. Да, Биг вошел в комнату один, вот только за происходящим наблюдали. Ох что сейчас творится!

И что еще произойдет на благополучной, единой, могучей Родине!

– Дети, выходите! – крикнул Биг, не отрывая от меня ненавидящего взгляда.

Он что, не понимает? Врата уже расползлись на весь центр комнаты. Чтобы выйти, мальчишкам придется пройти сквозь них. Может быть, это им и удастся.

Но я почему-то так не думаю. Тиль, Грик, Фаль, Лаки – смотрите. Решайте. Вы уже чувствуете Врата.

Значит, они зовут вас.

– Ты ответишь, – сказал Биг. – Пусть я не прав… пусть буду наказан, но ты ответишь! Тебе не уйти!

Он словно считал себя способным справиться со мной. Что ж, может быть. Мало ли чему учат регрессоров.

Я засмеялся, шагнул вперед, к центру Врат. Мир окутался белым сиянием.

– Ты так думаешь, Биг? Зря.

И мир Геометров размылся, исчезая в Тени.

Мне почудилось, или я и вправду услышал голос Ника Римера, почти свой голос? Тихий, далекий голос:

Выбирай, Ник Ример. Отныне и навсегда – ты вправе выбирать.

В отличие от меня – потому что каждый проход Вратами был постижением, и на этот раз я смог понять самого себя.

Они ждали. Просто ждали меня – те два дня, что я отсутствовал. Наперекор логике, несмотря на то что регрессор Ник Ример ушел, уводя с собой Петра Хрумова и унося Зерно.

Конечно, у них не оставалось иного выхода. Даже разделить судьбу Земли не получилось бы. Мы все проходили Вратами, мы все стали частью Тени. Вот ведь как странно вышло – не принимая Тень, отвергая ее, мы обречены были принять ее главный подарок. Бесконечность выбора. И все же я бы так не смог. Ждать, уже не веря, – и все же ждать.