Укрытие. Книга 2. Смена - Хью Хауи

Трой кивнул. «Но не для этой работы», – захотелось ему сказать. Он учился управлять одним укрытием, а не всеми сразу.

– Вот и следуйте инструкциям. Время от времени к вам будут поступать запросы из других укрытий. Я считал разумным говорить как можно меньше. Просто помалкивайте и слушайте. И не забывайте, что там сейчас живут второе и третье поколения выживших, поэтому их словарь уже немного изменился. У вас в папке есть шпаргалка и список запретных слов.

Трой ощутил легкое головокружение и едва не осел на пол, когда скоростной лифт затормозил. Он все еще испытывал невероятную слабость.

Двери открылись. Трой последовал за Мерриманом в короткий коридор – тот самый, откуда вышел несколько часов назад. Врач и помощник уже ждали, готовя капельницу. Врач с любопытством взглянул на Троя – он явно не думал увидеть его вновь так скоро, если вообще рассчитывал увидеть.

– Вы завершили последний прием пищи? – спросил врач, указывая Мерриману на стул.

– До последней мерзкой капли.

Мерриман расстегнул лямки комбинезона и спустил его до пояса. Усевшись, он протянул руку ладонью вверх. Трой заметил, какая у него бледная кожа и как возле локтя переплетаются синие ниточки вен. Когда в руку вошла игла, он отвернулся.

– Я сейчас повторяю то, что уже написал, – сказал ему Мерриман, – но обязательно поговорите с Виктором из офиса психологов. Он расположен как раз напротив вашего. В нескольких укрытиях происходит нечто странное. Выясните все и сообщите об этом следующему парню.

Трой кивнул.

– Нам надо отвести вас в камеру, – сказал врач.

Молодой помощник уже стоял рядом, с бумажным халатом в руках. Вся процедура выглядела очень знакомой. Врач посмотрел на Троя так, словно тот был пятном, которое необходимо оттереть.

Трой вышел в коридор и взглянул в его дальний конец, где находились камеры глубокой заморозки. Там лежали женщины и дети, а также те из мужчин, кто не смог доработать до конца смены.

– Не возражаете, если я?..

Его тянуло в ту сторону. Мерриман и врач нахмурились.

– Это не очень хорошая идея… – начал врач.

– Я бы не стал, – поддержал его Мерриман. – Я пару раз ходил туда в первые недели. Это была ошибка. Не повторяйте ее.

Трой все еще смотрел в сторону камер глубокой заморозки. Впрочем, он не смог бы сказать точно, что рассчитывал там найти.

– Главное – переживите следующие полгода, – посоветовал Мерриман. – Они пройдут быстро. Здесь все проходит быстро.

Трой кивнул. Врач взглядом показал, что ему пора уходить. Мерриман тем временем снимал ботинки. Трой отвернулся, в последний раз посмотрел на массивную дверь в конце коридора и направился к лифтам.

Он надеялся, что Мерриман окажется прав. Нажав кнопку вызова экспресс-лифта, он попытался вообразить, как с такой же скоростью промелькнет и его смена. А потом следующая. И следующая. Пока это безумие продолжается, нет смысла гадать, чем все закончится.

Время проносилось мимо Дональда Кини. Подошел к концу еще один день, еще одна неделя, но он все равно что-то не успевал. Казалось, солнце только начало клониться к вечеру, когда он оторвал взгляд от стола, – и вдруг уже двенадцатый час!

Элен! Встрепенувшись, он схватился за телефон. Он же обещал жене, что всегда будет звонить до десяти. От сознания вины шею залило жаром. Дональд представил, как она сидит, глядя на телефон, и ждет его звонка.

Элен взяла трубку еще до того, как отзвучал первый гудок.

– Ну наконец-то, – негромко произнесла она сонным голосом. Облегчения в нем было больше, чем недовольства.

– Дорогая, извини. Господи, я такой растяпа! Совсем забыл о времени.

– Не переживай, милый. – Она зевнула, и Дональд подавил заразительное желание поступить так же. – Написал сегодня какой-нибудь хороший закон?

Дональд рассмеялся и потер лицо:

– Вообще-то, мне этого делать не дают. Пока не дают. Я почти все время занят тем небольшим проектом для сенатора…

Он оборвал себя на полуслове. Все неделю он в смятении думал, как лучше всего ей об этом рассказать и какие подробности стоит сохранить в секрете. Дональд взглянул на второй монитор. Странным образом аромат духов Анны все еще ощущался здесь, а ведь прошла неделя.

– Да? – Голос Элен оживился.

Дональд ясно представил эту картину: Элен в ночной рубашке, его сторона кровати все еще безупречно заправлена, на тумбочке стоит стакан с водой. Он отчаянно тосковал по жене. А чувство вины, несмотря на всю его невиновность, заставляло тосковать еще больше.

– И что же он тебе поручил? Надеюсь, все легально?

– Что? Конечно легально. Это… один архитектурный проект. – Дональд подался вперед и взял стакан, где оставалось еще на палец золотистого шотландского виски. – Если честно, я уже забыл, как мне нравилась такая работа. Я мог бы стать хорошим архитектором, если бы продолжил учебу.

Он глотнул обжигающей жидкости и взглянул на мониторы. Оба погасли – включились заставки. Дональду не терпелось вернуться к работе. Когда он погружался в чертежи, все прочее забывалось и исчезало.

– Милый, по-моему, налогоплательщики послали тебя в Вашингтон не для того, чтобы ты проектировал новый туалет для офиса сенатора.

Дональд улыбнулся и допил виски. Он почти увидел, как на другом конце линии улыбается жена. Поставив стакан, Дональд водрузил на стол ноги.

– Ничего подобного, – возразил он. – Я работаю над планами комплекса, который будет строиться возле Атланты. Причем над очень небольшой частью проекта. Но если я не сделаю все тщательно, весь проект может развалиться.

Дональд покосился на папку, лежащую на столе. Жена сонно рассмеялась:

– Да с чего вдруг тебе вообще это поручили? Если все настолько важно, то почему не наняли какого-нибудь специалиста?

Дональд рассмеялся, хотя и был согласен с женой. Он невольно ощущал себя жертвой вашингтонского обычая давать работу людям, ничего в ней не смыслящим. Например, назначать послами тех, кто сделал большой вклад в избирательную кампанию.

– Так ведь я в этом деле очень хорошо разбираюсь, – ответил Дональд. – Я даже начинаю думать, что архитектор из меня получился бы лучший, чем конгрессмен.

– Я тоже не сомневаюсь, что ты прекрасный архитектор. – Жена снова зевнула. – Но для такой работы вовсе не обязательно было ехать в Вашингтон. Ты мог бы засиживаться допоздна и здесь.

– Да, я понимаю.

Дональд вспомнил их споры о том, выдвигать ли ему свою кандидатуру в конгресс и стоит ли избрание того, чтобы жить порознь. А теперь он проводит время вдалеке от дома, занимаясь именно тем, что он по их с женой обоюдному согласию