Марина Дяченко - Зоопарк

Вараны украли и съели два яйца у Одетты и два у Одилии, прежде чем Ротбард, наконец, почувствовал необходимость вмешаться. Он выскочил из воды, как возмездие, перед самым носом обнаглевшей Дейл; казалось, кровопролития не избежать — но Дейл вывернулась. Припадая к земле, как армейский броневик, Ротбард погнался за варанихой по чужой уже территории, но Чип и Дейл были слишком умны, чтобы принимать приглашение к битве. В их вольере предусмотрены были (кстати, кем?..) «крокодилонедоступные» безопасные места; туда и спрятались супруги-яйцекрады, и их равнодушные морды не выказывали ни страха, ни злорадства. Оно и немудрено: кто-нибудь видел злорадство на морде варана?!

— Блин, — беззвучно сказал Макс.

Ротбард, будто опомнившись, вернулся к воде. Одетта и Одилия застыли каждая у своей кладки; Ротбард тяжело, безнадежно перевалился через край бассейна, и поднятые им брызги упали на песок, на пол операторской кабинки и на кроссовки Максима Маркова.

В тот день Макс впервые совершил должностное преступление — вынес со студии дискету.

Вообще-то всех сотрудников проверяли перед выходом с проходной, требовали показать сумки, иногда и обыскивали; может быть, эта унизительная процедура и спровоцировала у Макса азарт правонарушителя. Кто знает, чем обернулась бы авантюра, нащупай «секьюрити» дискету в кармане у Макса. Но — обошлось.

(Поначалу Макс хотел прилепить дискету скотчем под мышкой, укрывшись для этого в кабинке туалета, но в последний момент испугался. Ему померещилась камера наблюдения, помещенная параноиком-Войковым на стыке двух плиток кафеля. Гораздо позже он узнал, в какую яму чуть не свалился, потому что камеры наблюдения стояли не только в туалете — везде).

Полный адреналина и с дискетой в кармане, Макс вернулся домой и рассказал обо всем Игрейне (в последнее время он почти не говорил с ней о работе — рассказы о крокодилах она слушала неохотно).

— Ну ни фига себе, — сказала Игрейна после долгого молчания. — Покажи.

На дискете помещались всего несколько фотографий — вырезанные кадры отснятого за несколько дней материала. Но — самые яркие кадры. Вараниха крадет яйцо, погоня крокодилицы, скорлупа на песке, вмешательство Ротбарда…

— Знаешь, Макс, — подумав, сказала Игрейна. — Я хочу сама на все это посмотреть… Давай обождем со стиральной машиной и купим билет, о’кей?

Макс давно знал, к кому обращаться, если хочешь оказаться свидетелем какого-нибудь нерядового события. Официально считалось, что все в зоопарке происходит как бы само собой, по инициативе зверей; на практике, любой сотрудник, решивший купить билет жене или другу, шел в офис и заводил туманный разговор на тему «когда бы мне позвать гостей». И как-то само собой выяснялось, на какие дни, часы и у какого вольера планируется наибольшая концентрация камер. В случае с визитом Игрейны дело обстояло и того проще: через неделю должны были вылупиться крокодилята, и никакого секрета в этом не было — наоборот, была реклама по всему городу.

Макс не хотел вести жену «на крокодилов», но Игрейна настояла.

— Это ведь твоя работа, — сказала она мужественно. — Я должна посмотреть.

Именно так — не «хочу», а «должна».

Макс воспользовался скидкой, которую «Звер-тиви» предоставляла раз в год своим сотрудникам, и купил Игрейне билет с местом. Не торчать же в толпе, еще ноги оттопчут…

К появлению Игрейны никаких крокодилят еще не было, и вообще существовало сильнейшее подозрение, что они вылупятся ночью или завтра. Но либо тот, кто незримо повелевал крокодилами, был властен и над яйцами тоже, либо Игрейне просто неслыханно повезло, но стоило ей появиться и занять свое место, как Одилия, а за нею и некоторые впечатлительные зрители услышали призывный крик крокодилят в скорлупе (а для удобства публики над каждой кладкой имелся чувствительный микрофон).

Одилия трогательно бросилась к детям. Публика засюсюкала, утирая слезы умиления. Одилия помогла новорожденным выбраться из яиц, затем началось самое интересное — держа младенцев в чудовищной пасти, Одилия принялась сносить их к бассейну и выпускать в мутную воду…

Выполняя распоряжения режиссера Сыча, звучавшие в наушниках, Макс успевал краешком глаза поглядывать на Игрейну. Ее то и дело закрывали чужие лица, плечи и локти — но Макс все-таки сумел разглядеть, что она смотрит внимательно. Во всяком случае, без брезгливости.

Одилия уже справилась с половиной своего выводка, довольная публика аплодировала, когда в воде зашевелился Яшка. Для режиссера Сыча его поведение не было, по-видимому, неожиданностью:

— Макс, бери Яшу крупно. И веди.

Яшка, кажется, впервые обратил внимание на детенышей, чьи маленькие глазки едва виднелись над темной водой. Некоторое время за ними наблюдал. («А крокодилы своих малявок не жрут?» — громко спросила какая-то девочка.) Потом вдруг выбрался на берег и двинулся к хлопочущей Одилии.

Публика вслух строила предположения:

— Бить будет?

— О! Папаша проснулся!

— Че, проверять будет, похожи на него или на Ротбарда?

Последняя догадка оказалась не так далека от действительности. Подойдя к Одилии, Яшка, не обращая внимания на последних двух крокодилят, лежащих на горке листьев и скорлупы, вдруг разинул пасть свирепо будто желая сожрать супругу.

Одилия ощерилась в ответ.

— Макс, бери общий, — шелестел в наушниках голос режиссера Сыча. — Димыч, детеныша крупно…

Димычем звали второго «крокодильего» оператора. Был еще третий — ко дню рождения крокодилят на «Звер-тиви» отнеслись с должной ответственностью.

Яшка в самом деле был взбешен. Причем взбешен, по-видимому, именно качеством получившихся крокодилят; подхватив в зубы ближайшего своего ребенка, он тряс им перед носом Одилии, как потрясают важным доказательством.

— Ребята! Да это точно Ротбарда дети!

— Не, только этот один — Ротбарда… Остальные — его…

— Врежь ей, Яша! Все на виду, в одном бассейне — так нет ведь, ухитрилась!

— Козлы! Его это дети, его! Он козел, и все мужики такие!

Среди зрителей, кажется, зрела потасовка.

Яшка и Одилия выясняли отношения, забыв о крокодилятах. Одетта пожелала вмешаться; вараны, воспользовавшись скандалом, ринулись к кладке Одетты, и та осталась бы вообще без потомства, если бы не появление Ротбарда. Вараны отступили; сражаясь на стороне Одилии, Одетта не слышала призывов собственных детенышей. Гора листьев зашевелилась…

Макс не видел Игрейну в толпе. Слишком там все волновалось, прыгало и размахивало руками.

— Нет, я не жалею, что мы выкинули эти деньги, — задумчиво сказала Игрейна.