Альфред Ван-Вогт - Путешествие «Космической Гончей»

«ИСТОРИЯ ГОНВОЛАНА С ДРЕВНЕЙШИХ ВРЕМЕН».

Холройд машинально перевернул страницу и прочитал:

«Вначале был Единый Сияющий Пта, бог суши, моря и пространства, которые были хаосом. И все имеющие веру вот уже миллионы лет ждут второго пришествия Пта, дабы, вернувшись, он слился воедино со своим народом, возвеличил человеков и укрепил их дух. О Дайан, о Колла, о божественный Ред!»

Холройд смотрел на слова, мало что понимая, затем перечитал то, что было написано про миллионы лет. Потом медленно усмехнулся. Ему показалось, что автор тонко иронизирует. Вторая глава как будто подтверждала его вывод.

«Земля — древняя планета, издавна населенная человеческими существами. Моря и континенты претерпели многочисленные катаклизмы. Древний материк Гондвана разделился, и его части медленно разошлись в разные стороны…»

Холройд проглотил всю книгу от корки до корки, отложил ее в сторону и немедленно взялся за второй том.

Его заголовок гласил:

«ИСТОРИЯ МИРА В КАРТАХ С КОММЕНТАРИЯМИ».

Земля на картах была показана с отдаленнейших времен, а искусно выполненные рисунки (или все-таки фотографии?) континентов в древнейшие эпохи были такого неправдоподобного качества, что это мешало ему сосредоточиться на главном. В конце атласа был изображен современный Гонволан. Оказалось, это огромный континент: он занимал почти половину южного полушария, мощно вдавался в северное, а на востоке доходил до широт, где более ста миллионов лет назад, как следовало из комментария, располагалась древняя Австралия.

Итак, Гонволан раскинулся на одиннадцать тысяч канб в длину и на пять тысяч канб в ширину, а на севере граничил с отделившимся штатом Нуширван, расположенным на узком, всего в тысячу канб шириной, горном перешейке. После несложных подсчетов Холройд пришел к выводу, что один канб равняется примерно миле с четвертью. И снова вернулся к странице.

Земля к северу от Нуширванского перешейка — там, где находились когда-то огромные древние континенты Америга и Бретония, — носила имя Аккадистран. Всего лишь несколько крупных озер остались на месте Атлантического океана. Водное пространство между Аккадистраном и Гонволаном называлось морем Тета. Население Гонволана составляли пятьдесят четыре миллиарда человек, Аккадистрана — девятнадцать миллиардов, а Нуширвана — пять. Нуширван был самым молодым государством планеты, а перешеек поднялся с морского дна всего лишь около тридцати миллионов лет назад.

Замок и город Линн, как определил Холройд находились на крайнем востоке огромной южной части континента. Город Пта лежал от него на расстоянии восьмидесяти трех сотен канб к северо-западу, если лететь напрямую на скрире, и располагался на берегу древнего моря Тета у залива Большого Утеса — в двенадцати сотнях канб от ближайшей границы с Нуширваном.

Все больше волнуясь, Холройд вскочил и стал расхаживать по камере взад-вперед. Книгу он не выпускал из рук. Читал и перечитывал главы истории. Империя, управляемая богиней, была столь огромна, что он не в силах был представить ее всю целиком. Теперь он был точно уверен, что не безумен. Ни одному солдату из 1944 победного года не могло примерещиться такое даже в несусветном предсмертном бреду.

Он был мертв. И если бы не воскресивший его бог, то лежал бы в сожженном танке на поле боя и был бы давным-давно забыт вместе с самой памятью о столь отдаленной эпохе.

Скрежет отодвигаемой плиты прервал его размышления. Что-то там застопорилось. Холройд нагнулся и одним рывком без особого труда сдвинул плиту. Он был собран и готов действовать. У него созрел план — простой, насколько только возможно.

В отверстии показалась голова Тара.

— Благодарю, — пропыхтел тот. — Эти упражнения даются мне не так-то легко. У меня для тебя завтрак.

— У тебя для меня что? — переспросил Холройд. Он был весь погружен в обдумывание своих планов. Всю ночь он не смыкал глаз. Читал, даже не помышляя о сне. Он глубоко вздохнул. Причина, конечно, в том, что здесь у него не устают ноги, по крайней мере, они не просят отдыха. Возможно, он заснул бы, если был бы утомлен. Тут он заметил, что Тар смотрит на него с немалым удивлением.

— В чем дело? — спросил Тар.

Холройд помотал головой.

— Да ничего особенного. Сразу не сообразил… Просто спал слишком долго.

Толстячок усмехнулся.

— Это добрый признак. Ты стал хотя бы похож на человека. Я оставлю завтрак. А позже мне бы хотелось потолковать с тобой.

— Мне тоже, — откликнулся Холройд.

Тар нырнул было уже в туннель, но вернулся и какое-то время внимательно разглядывал Холройда. Потом заметил:

— Для человека, который еще вчера был наполовину мертв, ты проявляешь слишком большой интерес к жизни. Что у тебя на уме?

— Вот позавтракаю, тогда и отвечу, — уклончиво ответил Холройд. — Это связано с тем, о чем ты упоминал раньше.

— Я упоминал только одно, — со странной отчужденностью произнес Тар, — в чем ты особенно заинтересован, учитывая твое положение. Я говорил, что восставшие могут разыскать тебя и использовать, раз уж ты выдаешь себя за Пта. Так?

Холройд молчал. Он думал, конечно, не о пудинге, принесенном толстячком на завтрак. Другое заботило его. Странно, что Тар — заключенный. Надо все тщательно взвесить. Все за и против. Ибо Тар каким-то образом связан с внешним миром.

— Что еще? — спросил Холройд.

Тар вздрогнул.

— Извини, дружище, что я молчал до сих пор. Были на то свои причины. Понимаешь, они передумали. Ломают голову и не знают, как тебя можно использовать. Нужно ведь сделать, чтобы ты потом исчез. Поверь, я говорю искренне.

— Но они могут меня освободить?

Человечек замер, словно его смертельно испугали только что прозвучавшие слова. Он подозрительно посмотрел на Пта, наконец, неохотно кивнул.

— Ладно, — сказал Холройд. — Передай им, чтобы забрали меня сегодня ночью.

Тар расхохотался, и его смех нарушил тягостную тишину. Он нырнул в отверстие, напоследок снова обернувшись к Холройду. Глаза его были теперь ехидно прищурены, губы стали злыми и тонкими, словно их прорезали бритвой. Весь он в эту минуту напоминал какое-то ощетинившееся лесное существо. Тар бросил:

— Отличный способ все хорошенько разузнать и донести по начальству, как нашим удалось спасти тебе жизнь…

Что ж, он имеет право на подозрения. Холройд уже знал, что нравственность здесь не особо популярна. И учитывал это. Трижды Величайший Пта превыше всякой ограниченной морали. Он будет поступать по законам, принятым здесь.

— Послушай, — сказал он, — вожди восставших отказали мне, даже не потрудившись разобраться, что я за человек. Должно быть, по недостатку воображения они считают меня сумасшедшим, слова которого нельзя принимать на веру…