Урсула Ле Гуин - Левая рука тьмы: Левая рука тьмы. Планета изгнания. Гончарный круг неба. Город иллюзий

Я снова забыл, что говорю не с Эстравеном, который читал все отчеты обо мне и внимательно выслушивал все мои объяснения, а со скучающим королем.

— Ансибл дает мгновенную связь между двумя любыми пунктами. Один пункт должен быть закреплен и находиться на планете определенной массы, другой пункт подвижен. Это и есть мой ансибл. Я установил координаты Первичного мира Хейна. Кораблю типа «Нафал» потребуется шестьдесят семь лет, чтобы добраться до Хейна с Гетена, но если я наберу здесь на клавишах сообщение, оно будет получено на Хейне в тот момент, когда я его пишу. Не хотите ли связаться со стабилями на Хейне, государь?

— Я не говорю по-небесному, — сказал король со своей тусклой улыбкой.

— Там находится специальный человек — я их предупредил, — который может переводить с кархидского.

— Как это?

— Ну, вы знаете, государь, что я не первый чужак на Гетене. Мне предшествовал отряд исследователей, которые не сообщили о своем присутствии: они выдавали себя за гетенианцев и изъездили в течение года весь Кархид, Оргорейн и Архипелаг. Они сделали доклад Совету Экумена около сорока лет назад, в правление вашего деда. Доклад их был чрезвычайно благоприятен. Я изучил собранную ими информацию, записанные ими языки и прибыл сюда. Не хотите ли посмотреть ансибл в действии?

— Я не люблю фокусы, господин Ай.

— Это не фокус, государь. Ваши ученые осматривали…

— Я не ученый.

— Вы повелитель. Равные вам на Первичном мире Экумена ждут вашего слова.

Он свирепо посмотрел на меня. Стараясь заинтересовать его, я завел его в ловушку.

— Ладно. Спросите вашу машину, что делает человека предателем.

Я медленно набрал на клавишах, где были обозначены кархидские буквы: «Король Кархида Аргавен спрашивает Стабилей Хейна, что делает человека предателем?» Надпись появилась на маленьком экране и поблекла.

Аргавен ждал, прекратив свое покачивание.

Наступила пауза, долгая пауза. Где-то там, в семидесяти двух световых годах, несомненно, лихорадочно посылали запросы в кархидский компьютер, а может, и в компьютер, содержавший сведения по философии. Наконец на экране загорелись яркие буквы, повисли и медленно поблекли: «Приветствуем короля Кархида Аргавена на Гетене. Я не знаю, что делает человека предателем. Ни один человек не считает себя предателем, поэтому на ваш вопрос ответить трудно. С уважением, Дж. Ф. Спаймолл, от имени Стабилей, Сари, Хейн 93/1491/45».

Оторвав ленту с записью, я протянул ее Аргавену. Он бросил ее на стол, снова подошел к центральному очагу и принялся пинать полено, гася искры руками.

— Такой полезный ответ я мог бы получить от любого предсказателя. Этот ответ меня не удовлетворяет, господин Ай. Так же, как ваш ящик, эта ваша машина и ваш корабль. И фокусник и его мешок. Вы хотите, чтобы я поверил в ваши сказки. Но почему я должен вам верить? Что с того, что среди звезд существует восемьдесят тысяч миров, населенных чудовищами? Нам ничего от них не нужно. Мы выбрали свой путь в жизни и давно идем по нему. Кархид на пороге новой эпохи нового великого века. Мы пойдем своим путем.

Он остановился, как будто потерял нить рассуждений, может быть, и не своих.

Если Эстравен больше не был Королевским Ухом, его место занял кто-то другой.

— И если бы этот ваш Экумен чего-нибудь хотел от нас, он не послал бы вас одного. Это обман, подлог. Чужаки хлынули бы сюда тысячами.

— Но для того, чтобы открыть дверь, не нужно тысячи человек, государь.

— Ее нужно будет держать открытой.

— Экумен может подождать, пока вы откроете ее сами. Мы никого не принуждаем. Я послан один, чтобы вы не боялись нас.

— Бояться вас, — сказал король. Он повернул свое искаженное тенями лицо, улыбнулся и заговорил громко и резко: — Но я боюсь вас, посланник. Я боюсь тех, кто послал вас. Я боюсь лжецов, фокусников, а больше всего боюсь правды. И поэтому я хорошо правлю страной. Только страх правит людьми. Ничто иное не действует. И ничто иное не продержится достаточно долго. Вы тот, за кого себя выдаете, и в то же время вы — обман. Между звездами нет ничего, кроме ужаса и тьмы, и вы явились оттуда, стараясь испугать меня. И я уже испуган, но я король. Страх — вот король! Забирайте ваши картинки и фокусы и уходите. Я приказал, чтобы вам предоставили свободу в пределах Кархида. Больше нам не о чем, говорить.

Я пошел по длинному залу, сапоги мои стучали и, наконец, двойные двери отделили меня от короля.

Я потерпел неудачу. Но когда я покинул королевский дом и возвращался домой, меня больше всего беспокоила собственная неудача, а также участие в ней Эстравена. Почему король изгнал его за защиту Экумена (так, во всяком случае, утверждал приказ)? Если, в соответствии со словами самого короля, он действовал как раз в противоположном направлении? Когда он начал советовать королю избавиться от меня и почему? Не потому ли он изгнан, а мне предоставлена свобода? Кто из них лгал больше и зачем они вообще лгали?

Эстравен — чтобы спасти свою шкуру, решил я, а король — чтобы спасти свое лицо.

Объяснение как будто подходило. Но на самом ли деле Эстравен лгал мне? Я понял, что не знаю этого.

Я проходил мимо дома в Красном Углу.

Ворота в сад были открыты. Я увидел деревья, склонившиеся над темным прудом, тропинку розового кирпича, лежавшую в безмятежном сером свете солнца. И по-прежнему снег лежал на берегах пруда.

Я вспомнил, как ждал меня здесь под снегом Эстравен прошлым вечером и почувствовал прилив острой жалости к человеку, который только вчера находился на вершине своего могущества, а сегодня пал, изгнан, исчез, бежит к границе, а смерть идет за ним в трех днях, и никто не разговаривает с ним. Смертные приговоры редки в Кархиде, жизнь на Зиме тяжела, и люди предоставляют право убивать природе, а не закону. Я гадал, куда направится Эстравен. Экипажа у него нет, они все представляют дворцовую собственность. Ни один корабль или повозка не подберет его. Он идет пешком по дороге и несет с собой то немногое, что смог захватить. Кархидцы в своем большинстве передвигаются пешком. У них нет верховых животных, нет летательных аппаратов, большую часть года погода не благоприятствует движению машин и жители Гетена не торопятся. Я представил себе, как этот гордый человек бредет в изгнание, маленькая, согнутая фигура на дороге, ведущей к западу от залива.

Все эти мысли мелькали в моем мозгу, когда я проходил мимо дома в Красном Углу. В то же время я продолжал обдумывать действия Эстравена и короля. В общении с ними я потерпел неудачу. Что же делать дальше?

Я должен отправиться в Оргорейн — соседнее с Кархидом государство, соперничающее с ним. Но оттуда мне трудно будет вернуться в Кархид, я еще не закончил тут дела. Я напомнил себе, что вся моя жизнь может пройти в осуществлении миссии Экумена. Не торопиться, не бежать в Оргорейн, прежде чем я не узнаю больше о Кархиде, и особенно о предсказателях.