Джеймс Мак-Интош - "Гений" не может ошибаться

Второй аппарат задал ряд вопросов, основанных на предположении, что Кемп был шпионом, то есть плохо функционировавшей рабочей единицей.

Просмотрев этот список, Марк отложил его, чтобы попозже тщательно изучить.

Все эти вопросы являлись примером того, как “Гений”, не сообщая секретных данных прямо, мог дать их в косвенной форме: по этим пунктам когда-то представлял информацию сам Кемп. Теоретически допуская, что тот мог быть преступником, “Гений” проверял полученные от него сведения.

Но Марк сразу понял, что провести “Гения” было совсем не просто. Машина формулировала вопросы таким образом, чтобы нельзя было определить, какие сведения передал ей в свое время бывший начальник отдела кадров. “Гений” спросил:

- Сколько агентов Службы безопасности работает в разведке?

- Сообщите подробно результаты ежемесячной проверки личных дел сотрудников.

- Перечислите неудавшиеся попытки подкупа работников разведки.

- Назовите всех изобличенных предателей, работавших в разведке.

- Перечислите всех уволенных из Службы безопасности.

- Сообщите подробно все, что известно о бывших сотрудниках разведки, находящихся в настоящее время в отставке.

- Укажите все изменения в штатах за последние три года.

Все эти вопросы не давали никаких указаний на сведения, полученные когда-то от Кемпа. Это был способ проверки “Гением” ранее представленной информации, которая оставалась засекреченной.

Третий аппарат перечислил по кодовым номерам все задания Службы безопасности, выполнение которых было бы затруднено, если бы Кемп действительно работал на Меркаптан. Это являлось предварительной проверкой. “Гений” выдал краткий перечень операций, взятых в личных делах сотрудников, который можно было бы значительно расширить.

Четвертый аппарат коротко заявил, что Кемп не был диверсантом. Это и было промежуточное заключение, показывавшее, что перекрестная проверка не подтвердила виновности Кемпа, чего и следовало ожидать, потому что в противном случае “Гений” уже давно сделал бы окончательное заключение и проверил бы с помощью Д. все сведения, сообщенные Кемпом.

Марк не ответил ни на один вопрос “Гения”. Это было не к спеху. Он погрузился в размышления, не сводя взгляда с гладких панелей машины.

Насколько он понимал, “Гений” работал безупречно. Он задал все вопросы, которые ему надлежало задать.

Может быть, он хотел усыпить бдительность нового начальника Службы безопасности, чтобы сначала завоевать его доверие, а затем погубить - так же, как погубил Д.?

Марк жил в ожидании неприятностей, однако ничего не произошло. Напряжение разрядилось, и постепенно во всех отделах крепла уверенность в том, что Служба безопасности теперь на верном пути. Марк поступал так: сначала принимал решение, затем сообщал его “Гению” и спрашивал его заключение. Почти всегда оно совпадало с мнением Марка, кроме тех редких случаев, когда любой электронно-вычислительный прибор дал бы только практически неприемлемый ответ.

К сожалению, такой метод работы нельзя было применять постоянно. Марку пришлось убедиться, что С. был прав, когда говорил: машина эта не роскошь, а необходимость. Координация всех действий разведки была не под силу не только одному человеку, но даже множеству людей.

Временно Марк ограничил деятельность разведки такими операциями, которые можно было проверить. И мало-помалу работа стала налаживаться, подобно тому как стихает мятеж в городе, где вводится военное положение. Однако нельзя бесконечно применять суровые военные меры, поэтому и разведка не могла достичь максимальной эффективности без электронного мозга.

Таким образом, необходимо было выяснить, в чем заключалась неисправность “Гения”, чтобы не получать в будущем ошибочных директив.

Марк вывел Паулу из числа оперативных работников и сделал ее своим секретарем. Теперь в разведке установилась еще более непринужденная атмосфера, нежели при С. Марк руководствовался принципом: подобрав каждому сотруднику подходящую должность, предоставить ему самостоятельность. Но те, кому это требовалось, всегда могли обратиться к нему за помощью.

Через шесть недель после того, как Марк получил новое назначение, он женился на Пауле. Пока она еще продолжала работать у него секретарем.

Однажды, видя, что Марк в течение целого часа сидит совершенно неподвижно, Паула поинтересовалась, о чем он думает.

- Я думаю о том, что следовало бы выгнать Бергстейна, ответил Марк. - Но мне не хочется, чтобы это показалось сведением каких-то личных счетов. А ведь он типичный ставленник Д., негибкий, лишенный воображения тупица с логарифмической линейкой в одной руке и перечнем инструкций в другой…

Подумав немного, Паула снова заговорила:

- Не сделать ли ему сначала предупреждение? Показать, как плохо работает КР по сравнению с другими отделами, и намекнуть, что если КР не подтянется, его уволят?

- Видимо, так и придется сделать, - согласился Марк. Вызови его, пожалуйста.

Когда Бергстейн явился, Марк попросил Паулу оставить их наедине. Он предпочел бы, чтобы она присутствовала при разговоре, но считал неудобным распекать подчиненного при секретаре.

- Вот что, Бергстейн, - начал Марк. - Я не хочу причинять вам зла, чтобы не подумали, что у меня против вас зуб еще с тех пор, когда Д. сделал вас моим начальником… Но ведь в настоящее время КР - самый отсталый отдел.

- Знаю, - удрученно ответил Бергстейн.

- Знаете? - удивился Марк.

- Этого следовало ожидать, поскольку мне теперь не разрешается советоваться с “Гением”.

Бергстейн больше ничего не мог сказать в свое оправдание.

- Другие начальники отделов тоже не советуются с “Гением”, - возразил Марк. - Однако у них все в порядке.

- Может быть, в других отделах нет такой потребности в “Гении”, как в контрразведке.

- Допустим, - сказал Марк. - Слушайте, Бергстейн, ведь вам известно, что “Гений” давал Д. неправильные директивы. И мы до сих пор не можем понять, почему это происходило. А пока не выясним, ему нельзя доверять. Д. всецело полагался на “Гения”, и это его погубило.

- А разве нельзя приобрести другую электронную машину?

Марк усмехнулся.

- Сомневаюсь, поскольку за нашего “Гения” заплатили двадцать миллионов долларов. И никто не может доказать, что он неисправен… Вот как мы сделаем, Бергстейн. Вы дадите мне все вопросы, с которыми хотите обратиться к “Гению”, а я перешлю вам его ответы. Я считаю необходимым поступить так не потому, что не доверяю вам, а потому, что “Гений” все еще под большим подозрением и я не хочу, чтобы сотрудники слепо следовали его указаниям. Если какая-нибудь директива “Гения” покажется мне странной, мы обсудим ее вместе с вами.