Андрей Писарцов - Отпуск в Средневековье

– Не преувеличивай, – сказал я, наконец найдя мухобойку, и, прикурив от нее сигарету, сел на сухие ветки, облокотившись спиной на корпус вездехода. Затянувшись, я продолжал. – Когда я нажал на пульт, то запустил процесс путешествия во времени. Мотор повысил обороты, бах! Вспышка, однако система переноса во времени не срабатывает и мы продолжаем лететь дальше, пока ты не догадался потянуть ручник. Посмотри вокруг! Тот же самый сосновый лес, тот же самый воздух, те же самые семь часов вечера! Машина времени.. Что за бред! Неужели ты думаешь, что наш дед так просто взял и собрал такую машину времени, которая еще к тому же и работает? Это после всех его множителей денег и мухобоек, которые по назначению вообще лучше не применять! – я покрутил в руках дедову мухобойку и, прицелившись, пальнул по пролетавшей мимо вороне. Моментально сгоревшая птица тут же упала за деревья. – Еще удивительно, что нашему дедку удалось собрать такой неплохой вездеход. Хотя воздушная тяга в нем работает отвратительно. При первой же небольшой перегрузке отказала.

Брат призадумался.

– В последнем ты, безусловно, прав, – наконец сказал брат. – Для нашего деда собрать такую машину времени, которая еще и работала бы с первого раза – это вряд ли возможно.

– Ну что ты, не знаешь нашего деда, – сказал я в подтверждение его слов, продолжая между делом играться мухобойкой.

Примерно с полминуты мы молчали.

– Сань, знаешь, я вот сейчас подумал, брат ты мне или не брат, – вдруг ни с того ни с сего заявил Алекс. – Оказалось, что не брат.

– Почему? – спросил я.

– Потому что если бы ты был мне брат, то уже давно помог бы мне выбраться из этого проклятого вездехода! – раздраженно заявил он.

И тут только я заметил, что он до сих пор висит вниз головой в кабине! Я засмеялся, затоптал сигарету и помог брату вылезти. Затем мы попробовали перевернуть вездеход. Хотя дед хвалился, что этот вездеход как ванька-встанька и его нельзя перевернуть вверх колесами, сейчас он лежал на крыше намертво.

– Ладно, давай вылезем из леса и найдем трактор, чтобы перевернуть дедову машину обратно, – сказал я. – Часа через 4 стемнеет, и тогда к завтрашнему дню дедово изобретение растащат на запчасти какие-нибудь пацаны, которые пойдут рано утром в лес за ягодами или грибами.

Тут брат со мной согласился и мы полезли сквозь лес в сторону реки, прикидывая что пропахали мы от нее на вездеходе немного немало – километра полтора.

Примерно час мы с братом шли в предполагаемом направлении реки, однако из соснового леса так и не выбрались. Мы прикинули, что за час мы прошли километра четыре. Так как за время торможения вездехода нас занесло в лес только километра на полтора, мы подумали, что идем не в том направлении. Брат достал из кармана своей рыболовецкой жилетки компас. Однако прибор показывал, что мы идем в правильную сторону. Посовещавшись, мы повернули направо. Уж если даже нас и занесло в лес дальше, чем на полтора километра, то в любом случае, в метрах пятистах правее нас должно быть шоссе, проходящее через лес и выходящее прямо на понтонный мост.

Пройдя в сторону шоссе еще полтора километра по лесу и не найдя хоть какой-то тропинки или дороги, мы поняли, что окончательно заблудились.

Пробираясь сквозь сосновые завалы, мы вдруг выбрались на небольшую поляну. Брат сказал, что пора остановиться и подумать, куда же все-таки идти дальше, потому что так мы будем бродить по лесу, пока не стемнеет. Я согласился с ним и оглядел поляну. Она казалась мне какой-то странной – здесь не было слышно ни пения птиц, ни дуновения ветра. По периметру поляну окружало шесть огромных высохших дубов, которые придавали поляне печальный вид.

Вдруг, на противоположном конце поляны мы заметили старую скрюченную бабку, собирающую какие-то травы. После трехчасовых поисков хоть каких-нибудь признаков цивилизации, эта бабка показалась нам чуть ли не родной.

– Спроси ее, как нам выйти к шоссе, – сказал брат.

Мы подошли к бабке, и я поздоровался:

– Здравствуй, бабуль! Скажи, пожалуйста, как нам выйти к шоссе?

– Здравствуйте, добрые молодцы, – ответила бабка странным голосом. – Простите меня, старую, но только я последнее слово не расслышала.

– Шоссе! – громко повторил брат. – Как нам пройти к шоссе?

– Никакого шоссе я не знаю, – ответила бабка.

– Ну тогда как нам пройти к реке? – сориентировавшись, спросил я.

– Что, молодцы, заблудились? – как-то не по-доброму засмеялась бабка.

– Как это ты, бабуль, догадалась, – не без сарказма заметил брат. – Мы просто гуляем!

– Вот к реке-то я вывести вас могу, – сказала бабка. – Но только не буду.

– Это почему? – удивился Алекс.

– А чем вы мне за это заплатите?

От бабкиной наглости меня всего просто разбирало. Однако я сдержался. Я достал сигарету и прикурил от мухобойки, которую специально захватил с собой.

– А чем ты хочешь? – спросил я бабку, а потом, шутя добавил. – Златом, али серебром?

Бабка внимательно изучала, как я затягиваюсь сигаретой и выпускаю дымок кольцами.

– Что это? – вдруг резко спросила она, указывая на сигарету. Ее взгляд был полон любопытства, как будто она видела сигареты первый раз.

– Ты че, бабуль, это же сигарета, – ответил я.

– Дай мне ее! – заявила она.

Я в недоумении вытащил из пачки сигарету и протянул ей. Она схватила ее, засунула себе в рот и, щелкнув пальцами, подожгла свою сигарету. Этот фокус произвел на нас с братом большое впечатление – от изумления мы пооткрывали рты. После первого затяга бабка изошла страшным кашлем, потом морщинистое лицо ее позеленело, и она вдруг разразилась страшным воплем, видимо, выражавшим полученное ею от сигареты удовольствие. Она захохотала, как ведьма, а потом, резко повернувшись ко мне, сказала:

– Доброе зелье! Им и будешь платить.

Она, было, потянулась за всей пачкой, однако я вовремя отдернул руку. Сообразив, что эта старуха ничего не знает о сигаретах, я решил набить себе цену:

– Э, нет бабуль, могу дать только еще одну штуку. Это очень дорогое зелье, у нас его не производят, я смог достать его только за границей, когда ездил в командировку. За каждую штуку пришлось отдать по полцарства в валюте, – заявил я с важным видом.

Бабка жадно схватила еще одну сигарету, которую я ей протянул.

– Теперь ты! – тыкнула в брата пальцем старуха. – Теперь ты плати.

– Сань, дай ей еще одну сигарету и пусть она успокоится, – сказал мне брат.

– Простой такой! А что я потом курить буду! – возмутился я.