Марк Твен - Марк Твен. Афоризмы и шутки

В 1905 году Марк Твен записал в дневнике:

Шестьдесят лет тому назад «оптимист» и «дурак» не были синонимами.

Достаточно одного ребенка, чтобы заполнить весь дом и двор.

Дня не хватает даже на одного ребенка. Пока вы в здравом уме, не просите Бога послать вам близнецов. Близнецы равнозначны постоянному бунту. А между тройняшками и форменной революцией, в сущности, нет никакой разницы.

Обычный ребенок – это целый сборник вопросов-головоломок. На какое уважение могут рассчитывать родители, которых можно уличить в невежестве в двух случаях из трех? Поэтому имеет смысл время от времени отвечать на какой-нибудь легкий вопрос, дабы убедить детей в том, что вы можете это сделать, если захотите. Когда же они пристанут с чем-нибудь потруднее, можно ответить: «А тебе что за дело?» Или просто: «Заткнись!»

Так вы воспитаете в детях независимость, уверенность в себе и выдержку, которая избавит их от искушения раскроить вам череп и узнать, как можно при познаниях столь обширных таить это все в себе.

Когда мне было четырнадцать, мой отец был так глуп, что я с трудом переносил его; но когда мне исполнился двадцать один год, я был изумлен, насколько этот старый человек поумнел за последние семь лет.

6 января 1896.– На палубе свирепствуют сорванцы. Досадно, что из сорванцов вырастают порядочные и полезные для общества люди нисколько не реже, чем из послушных детей.

В жизни каждого настоящего мальчишки наступает время, когда его обуревает неистовое желание найти зарытый клад.

Всегда слушайтесь родителей, пока живете с ними бок о бок. Обычно родители думают, что разбираются в жизни лучше нас, и вы добьетесь большего, поддерживая это заблуждение, нежели действуя по собственному разумению.

Если вам понадобится подвергнуть молодого человека тяжелому и мучительному наказанию, возьмите с него слово, что он в течение года будет вести дневник.

Мы осыпаем детей подарками, но самый ценный для них подарок – радость общения, дружбу – мы дарим нехотя и растрачиваем себя на тех, кому мы совершенно безразличны. Однако в конце концов мы получаем по заслугам. Приходит время, когда нам больше всего на свете нужно общество детей, их внимание, и нам достаются те жалкие крохи, которые прежде приходились на их долю.

Наделите человека достаточно хорошей памятью, и лоцманское дело разовьет ее до совершенно колоссальных размеров. Но... только в той области, в которой она ежедневно тренируется. Придет время, когда человек невольно будет замечать приметы и промеры, а его память удерживать все замеченное, как в тисках. Но спросите этого самого человека днем, что он ел за завтраком, и – десять шансов против одного, что он не сможет вам ответить.

Идеальная память – великое несчастье. Для нее все события имеют одинаковую ценность. Человек, обладающий такой памятью, не может отличить интересного факта от неинтересного. Повествуя о чем-нибудь, он обязательно загромождает свой рассказ скучными подробностями и невыносимо всем надоедает.

Когда я был помоложе, я помнил все – и то, что было, и то, чего не было. Теперь я старею и скоро стану вспоминать лишь последнее.

За свою жизнь я совершил несколько миллионов грехов. Во многих из них я, возможно, раскаялся, но сейчас уже не помню; в других я собирался раскаяться, но как-то не собрался; и все их я позабыл, за исключением самых последних и двух-трех давнишних.

За свою жизнь я совершил одиннадцать хороших поступков. Я помню их все, и четыре из них – с удивительной ясностью. И стоит мне вспомнить любой из этих четырех, как я принимаюсь раскаиваться – что случается не реже пятидесяти двух раз в год. И раскаиваюсь я в них все с той же жгучей горестью, как и в первый раз. Если я просыпаюсь ночью, они уже тут как тут и составляют мне компанию до утра. Ни в одном из своих грехов я не раскаивался с таким неизменным пылом и искренностью, как в этих четырех прекрасных и благородных поступках.

Если вам не нравится погода в Новой Англии, подождите несколько минут.

Климат в Сан-Франциско мягок и чрезвычайно ровен. Если вы собираетесь в гости, в церковь или в театр, вам незачем смотреть на небо – вы просто смотрите в календарь.

Форт Юма, по всей видимости, самое жаркое место на земле. Обитатели форта настолько привыкают к нестерпимой жаре, что уже всякий другой климат переносят с трудом. Некий многогрешный солдат из здешнего гарнизона после своей смерти, как и следовало ожидать, попал прямешенько в пекло, в самую его жаркую точку; он немедленно протелеграфировал оттуда, чтобы ему выслали парочку одеял!

* * *

Не может страна с неизменным климатом быть особенно красивой. Тропики не красивы, несмотря на романтический колорит, которым их окружают. Их однообразие скоро приедается. Но страна, в которой существуют четыре резко разграниченных времени года, всегда прекрасна и никогда не прискучит. Истинный любитель природы приветствует каждое время года как самое прекрасное.

* * *

Во Франции нет зимы, нет лета и нет нравственности. За вычетом этих недостатков – прекрасная страна.

* * *

Была зима. Мы были как Киплинговы «толпы туристов, которые разъезжают по Индии в холодную погоду и всех учат, что надо делать». Здесь часто употребляют это выражение – «холодная погода» и думают, здесь такое есть на самом деле. Это потому, что люди провели здесь половину жизни и их восприятие притупилось. Вероятно, в Индии «холодная погода» – просто условное выражение: ведь нужно же как-нибудь отличать жару, расплавляющую бронзовые ручки, от жары, которая их только размягчает. Я заметил, что когда я был в Калькутте, у дверей были именно бронзовые ручки, а для фарфоровых было еще не время: фарфоровыми, мне сказали, их заменят только в мае.

* * *

Из предисловия к роману «Американский претендент»:

В этой книге нет описаний погоды. Автор попытался обойтись без оных. В художественной литературе это первая попытка такого рода. Правда, погода необходима для рассказа о человеческих переживаниях. Но надо найти ей такое место, где бы она никому не мешала. Описания погоды помещены в конце книги, где она никому не мешает.

Читатель, представь себе, что ты идиот; а теперь представь себе, что ты конгрессмен; впрочем, я повторяюсь.