Александр Левченко - Машина для убийства

Минут через сорок я уже на месте. Быстро осматриваю домик - здесь все обстоит благополучно, непрошеных посетителей не было - и отворяю дверь небольшого сарайчика. Дрова, засек с углем, стожок сена - это все на месте. Я готовлю для Василия мягкое ложе, потом с огромными трудностями перетаскиваю его из машины сюда и укладываю, не забыв угостить небольшой таблеткой - для более крепкого сна. Немного замаскировываю, чтобы не сразу бросался в глаза, выхожу во двор и закрываю дверь на замок. Уже вынимаю носовой платок, чтобы стереть свои отпечатки, но потом решаю, что сейчас этого делать не стоит: ведь и так придется снова меняться с Василием одеждой и обувью. И только теперь меня вдруг охватывает что-то похожее на угрызения совести: черт побери, сколько же неприятностей готовлю я человеку, который не имеет никакого отношения к моим делам! Но что поделаешь, быть машиной для убийства - не такая уж и приятная вещь.

Я еду минут десять лесом, прохожу несколько километров полевой дорогой и в конце концов выбираюсь на трассу. За окном ещё темно, но небо на востоке уже посерело, так что нужно спешить. Та часть плана, которая в значительной степени зависела от случайностей, полностью выполнена, и теперь если не весь успех дела, то по крайней мере львиная его доля - в моих собственных руках.

Когда я подъезжаю к нарядному трехэтажному дому, окруженному аккуратно подстриженной живой изгородью, вокруг уже достаточно светло для того, чтобы узнать знакомого человека. К счастью, пока я размышляю, стоит ли посигналить, рискуя разбудить соседей, или сходить за Богданом самому, ставя под удар всю свою конспирацию, или просто воспользоваться мобильником, преждевременно раскрывая себя перед шефом, как тот появляется собственной персоной, держа в руках охотничьи причандалы.

- Здорово, Василий! - жизнерадостно приветствует меня он. - Дай я брошу это все на заднее сидение.

Лишь избавившись своей ноши, Богдан внимательнее смотрит на меня.

- Ты смотри, да это же не Василий! Здравствуй, Алик! А что с Василием?

Он произносит это достаточно громко, и я обеспокоено осматриваюсь кругом. На улице вроде никого.

- Добрый день, Богдан Николаевич! Вы уж извините, но Василий внезапно заболел, так что я буду вместо него.

- Ну что же, я даже рад, что мы снова идем на дело вместе с тобой. Но почему он даже не предупредил меня?

- Да, понимаете, все произошло слишком неожиданно. Он мне самому позвонил уже ночью, и мы просто решили вас не беспокоить.

- Ну хорошо. А почему это ты на его машине?

- А-а, - машу рукой, - свою вчера наполовину разобрал. Откуда же было знать?

- Ну конечно, - соглашается Богдан. - А что это у тебя за фуражка? И куртка, будто с чужого плеча?

- А-а, - снова отмахиваюсь, - неудачные покупки. Так что, едем?

- Давай.

Пока я выбираюсь на дорогу, Богдан что-то молча выискивает в глубоком кармане своего хаки.

- Держи, - в конце концов говорит он, протягивая мне металлический прямоугольничек, - нацепишь на грудь.

- Что это такое? - удивляюсь я. На моей ладони - значок, похоже, какого охотничьего общества.

- Я вчера разговаривал с одним приятелем, и он сказал, что теперь все должны носить значки при, так сказать, исполнении. Иначе будут штрафовать, как браконьеров.

- А кто? - пренебрежительно хмыкаю я. - Разве мы с вами кого-нибудь раньше встречали?

- Ну-у, - вздыхает Богдан, - встретится кто или нет, но мы, как законопослушные граждане, должны это носить.

Я молча пожимаю плечами и пришпиливаю значок к куртке.

- Не смеши людей! - хохочет Богдан, бросив взгляд на меня. - Нацепи на рубашку!

До нашего домика мы добираемся без приключений. Богдан сразу берется за дело - осматривает и чистит ружья, готовит патронташ, на мне же, как и всегда, лежат обязанности завхоза. Я стараюсь выполнять их добросовестно, но все сегодня просто валится с рук. Совсем другие вопросы волнуют меня сейчас: как и когда?

- Эй, Алик, что это ты, будто из петли вынутый? - пытливо смотрит на меня Богдан.

- Да так, недоспал немного, - улыбаюсь вымученно. - Ничего, пройдет...

- Держи своего пугача, - протягивает шеф мне ружье, - проверь, все ли хорошо. Я сейчас выйду по одному неотложному делу, и будем трогаться.

Не успевает за ним закрыться дверь, как я весь холодею: а что, если ему взбредет в голову заглянуть в сарайчик? Ключи, правда, у меня, но есть там и несколько изрядных щелей. Следовательно, нужно быть готовым в любую минуту... С этой мыслью я быстро заряжаю свою двустволку пулями.

Снова скрипит дверь, и на пороге появляется Богдан. Он неторопливо проходит через комнату, садится на стул и поднимает на меня задумчивый взгляд. В нем я читаю что-то такое, что заставляет отступить на шаг назад.

- Ну, - спрашивает Богдан, - ты уже готов?

- Да, - глухо отвечаю я, опуская глаза.

- Тогда объясни мне наконец, что это все значит?

- Что вы имеете в виду? - пытаюсь ещё изобразить удивление, но тело уже охватывает отвратительная нервная дрожь.

- Давай не будем играть, - вздыхает Богдан, - ведь достаточно заглянуть в сарай, чтобы понять, что замышляется здесь совсем не охота... или несколько иного рода охота?

Я делаю ещё один шаг назад и изнеможенно прислоняюсь спиной к стене. Дальше скрывать просто нет смысла.

- Богдан Николаевич, - мой голос звучит чуть слышно, - я должен вас убить...

- Но за что, Алик, объясни мне?

- Да не знаю я, не знаю, не знаю!!! - вся моя долго сдерживаемая обида, вся моя злость, вся ненависть к той неизвестной безжалостной силе, которая сделала меня марионеткой, выплескивается в этот дикий, отчаянный, нечеловеческий крик. - Оно сидит вот здесь, понимаете, вот здесь, в голове, и приказывает делать то, что хочется ему, не мне, а ему!!!

Богдан смотрит, широко раскрыв глаза.

- Но это ещё не все! - продолжаю кричать я. - Они насылают на меня этот проклятый Голос, и он едва ли не каждую ночь напоминает мне, что я должен вас убить! Чтобы я случайно не забыл!

- Господи, боже мой, - пораженно качает головой Богдан, - неужели это возможно? И с каких пор это с тобой происходит?

- С того времени, как я вышел из больницы после катастрофы!

Богдан громко хлопает себя ладонями по коленам.

- Та-ак, - тянет он, - кажется, я начинаю кое-что понимать...

Он ведет себя так, будто речь идет не о его собственных жизни и смерти, а какого-то совсем постороннего человека. Это удивляет и даже немного раздражает меня.

- Богдан Николаевич, поверьте, я никогда не был вашим врагом. Даже наоборот, вы мне всегда нравились... Это они... ОНИ сделали из меня машину... А машина должна выполнять приказы...

Неожиданно Богдан поднимает глаза, преисполненные такого сочувствия и даже нежности, что меня просто осыпает холодом.