Диана Гебелдон - Лорд Джон и суккуб

— Да, милорд. Кухарка легла было, но встала и приготовила нам хлеба с салом. Пива тоже дала. Ей хотелось знать, что я нашел там, на кладбище.

Грей улыбнулся про себя: это «я» говорило о том, что его слуга заступился за рядового Боджера скорее из чувства собственности, чем из чувства приличия.

Том снял с хозяина сапоги и до сих пор не высохшие чулки. Спальня Грея, хоть и маленькая, была теплой и светлой. Тени, отбрасываемые жарким огнем, плясали на полосатых шпалерах. После сырого кладбища и промозглых замковых коридоров Грей радовался теплу и кувшину с горячей водой.

— Мне утром с вами ехать, милорд? — Том развязал косичку Грея и сел расчесывать ему волосы, обмакивая гребень в настой из лавра и ромашки, предохраняющий от насекомых.

— Думаю, нет. Я сначала заеду к полковнику Рюсдейлу, а кто-нибудь из здешних слуг отправится вслед за мной и повезет покойника. — Грея клонило в сон, но возбуждение еще вспыхивало искрами в низу живота. — А тебя я попрошу поговорить со слугами — послушать, что они говорят насчет всего этого. — Видит Бог, им было о чем поговорить.

Чистый, расчесанный, согревшийся, облаченный в сорочку, ночной колпак и халат, Грей отпустил Тома.

Когда лакей вышел с охапкой грязного обмундирования. Грей закрыл за ним дверь и задумчиво уставился на полированное дерево, словно надеясь увидеть кого-то, стоящего по ту сторону. Но дверь отражала только его расплывчатое лицо, и снаружи слышались лишь шаги удаляющегося Тома.

Грей, коснувшись пальцем губ, вздохнул и запер дверь на засов.

Раньше Стефан тоже его целовал — и не только его, такой уж у ганноверца был обычай. Но этот поцелуй был не из тех, какими один солдат по-братски награждает другого. И тот случай на кладбище, когда Стефан сжал его ногу ниже колена… Или это усталость обманывает его, заставляя воображать больше, чем произошло на самом деле?

А если это правда, что тогда?

Грей покачал головой, вынул из постели грелку и забрался под одеяло, думая, что хотя бы ему из всех мужчин Гундвица не грозит этой ночью нашествие блуждающего суккуба.

Штаб Пятьдесят второго полка располагался в Бонце, деревушке милях в десяти от Гундвица. Грей нашел полковника Рюсдейла в зале деревенской гостиницы — тот совещался с другими офицерами и не желал заниматься смертью простого солдата.

— Грей? Да-да. Знаком с вашим братом. Где, вы говорите, его обнаружили? Хорошо. Старший сержант… как его… Сеп. Он знает, что делать. — И полковник махнул рукой, как бы незамедлительно отсылая Грея к указанному сержанту.

— Да, сэр. — Грей зарылся каблуками в опилки на полу комнаты. — Я тотчас же этим займусь. Но у вас, насколько я понял, произошли некоторые события, о которых мне следовало бы уведомить наших союзников?

Рюсдейл вперил в него холодный взгляд, выпятив нижнюю губу.

— Кто вам это сказал, сэр?

Грей не нуждался ни в чьих словах. Полк строился за деревней, барабаны выбивали «к оружию», капралы отдавали команды на улицах, и солдаты выскакивали из домов, как муравьи из разворошенного муравейника.

— Я офицер по связи, сэр, прикомандированный к ганноверской пехоте капитана фон Намцена, — ответил Грей. — В настоящее время они расквартированы в Гундвице. Требуется ли вам их поддержка?

Рюсдейл воспринял вопрос как личное оскорбление, но капитан с артиллерийской кокардой, деликатно кашлянув, предложил:

— Разрешите мне ввести майора Грея в курс дела, полковник? Поскольку вы заняты… — Он обвел рукой собравшихся офицеров. Те сидели с серьезным видом, хотя не похоже было, что они готовятся вступить в бой прямо сейчас.

Полковник снова махнул рукой — то ли отпуская Грея, то ли отгоняя его, как надоедливое насекомое.

— Всегда к вашим услугам, сэр, — с поклоном пробормотал Грей.

Вчерашние тучи уносились прочь, гонимые свежим, холодным ветром. Артиллерийский капитан приложил руку к шляпе и кивнул в сторону харчевни на той же улице.

— Не желаете ли погреться, майор?

Поняв, что деревне не грозит немедленное вторжение неприятеля, Грей согласился и вошел вслед за новым знакомым в комнату, где пахло свиными ножками и кислой капустой.

— Бенджамен Хилтерн. — Капитан скинул плащ и показал хозяину два пальца. — Вы ведь не откажетесь выпить, майор?

— Джон Грей. Благодарю вас. Полагаю, сейчас самое время выпить, пока враг еще не одолел нас?

Хилтерн со смехом уселся напротив Грея, потирая покрасневший от холода нос.

— Наш добрый хозяин, — капитан показал на старичка, наполнявшего кувшин пивом, — успел бы подстрелить кабана, зажарить его и подать нам с яблоком во рту, будь на то ваше желание.

— Благодарствую, капитан. — Грей разглядел, что у трактирщика только одна нога — другую заменяла видавшая виды деревяшка. — К сожалению, я недавно позавтракал.

— Жаль — а вот я нет. Bratkartoffeln mit Rührei, — сказал Хилтерн, и трактирщик, кивнув, исчез в еще более убогом помещении за стойкой. — Картофель, поджаренный с яйцами и ветчиной, — перевел он, заправляя носовой платок за ворот мундира. — Прелесть что такое.

— Согласен. Надо надеяться, ваших солдат накормят не хуже после сбора, который я наблюдал.

— Да-да. — Херувимское личико Хилтерна слегка омрачилось, но не слишком. — Бедняги. Хорошо хоть дождь перестал. — Грей вопросительно поднял брови, и он стал объяснять: — Это им в наказание. Вчера наши ребята играли в кегли с людьми полковника Бэмптон-Ховарда. Рюсдейл заключил с Бэмптон-Ховардом пари на большую сумму…

— И ваши проиграли. Понятно. Поэтому их и…

— Десятимильный марш до реки и обратно. Бегом, с полной выкладкой. Ничего, им это только на пользу. — Хилтерн прикрыл глаза, принюхиваясь к запаху поджариваемой картошки.

— Ну да. Французы готовятся выступить, не так ли? Согласно данным последней разведки, их видели всего в паре миль севернее реки.

— Дня два они заставили нас поволноваться — мы ожидали их здесь. Но они, похоже, двинулись в обход, на запад.

— Почему, как вы думаете? — Грея кольнуло беспокойство. Самым вероятным местом для переправы был Ашенвальдский мост, но севернее, у Грюнберга, имелся другой. Ашенвальд обороняла прусская артиллерийская команда, другой мост — гренадеры полковника Бэмптон-Ховарда.

— За рекой французов полно. Мы полагаем, что эти идут на соединение с ними.

Эти интересные сведения следовало бы сообщить союзникам официальным путем, а не через офицера по связи, узнавшего о них чисто случайно. Сэр Питер Хикс всегда делился с немецким командованием всем, что ему докладывали, но Рюсдейл, видимо, не видел в этом необходимости.