Алексей Шведов - Любовь в третьем секторе

Я не успел остановить Хайму, остальные тоже. Подлетев к кровати, она схватила Пятьдесят Первого за руку и буквально отшвырнула его от медички. Представляю, как он обломался…

Все ошарашено уставились на неё.

- Прекратите это! — закричала Хайма. — Пронт, Гранат, разве вы не понимаете, что… Вот, смотрите! — она начала совать им под нос голокарточку с эльфёнком. — У неё не силикон! Они настоящие! Это её ребёнок, вы понимаете?!

Тут Хайма расплакалась. Я по-прежнему стоял у окна, изо всех сил вцепившись руками в подоконник и боясь вмешаться. "Ты трус, Эфем, — шептало подсознание, — ты трус". И это было правдой. Ведь если я попытаюсь хоть как-то встать на пути у пронтовской компании, мне явно не поздоровится, так что уж лучше играть по их правилам. Но что делать с медичкой? Хотя ей в любом случае уже не помочь: её душа теперь внутри кристалла, а обратного заклинания не существует. "Не совсем гуманно", — говорил старый Грум. Да, ну и что? Нам было плевать на это. Подумаешь, изнасиловать женщину. А сделать ребёнка сиротою — тоже раз плюнуть.

Медичка что-то пролепетала и сползла на пол.

"Со мною у вас ничего такого не выйдет".

Ранг Б.

- Эй, Автостоп, — презрительно скривившись, произнёс Телекин. — Убери, будь добр, отсюда свою шалаву. Пока мы за НЕЁ не взялись, — добавил он многозначительно.

Я промолчал, не зная, что ответить. Хайма замочила Пронту по щеке.

- Я не шалава! — сказала она.

Удар тролля швырнул её к кровати, и, запнувшись о тело медички, Хайма повалилась на пол. Я дёрнулся было вперёд, но тут же замер, встретившись с взглядом Телекина.

- Не вздумай, Автостоп! — усмехнувшись, сказал тролль. — Ведь даже если ты когда-то и помог мне… ну, ты знаешь, про что я говорю… то это, в общем-то, ни хуя не значит. Все долги уже давно оплачены. Ты врубаешься?

Я закусил губу. Да, врубаюсь. Сидящая на полу Хайма смотрела на меня жалобно, словно рассчитывая на то, что я за неё заступлюсь. Дерьмо. Я наткнулся на взгляд Хеспора, и тот презрительно сплюнул на пол, открыто наконец выразив свою враждебность по отношению ко мне. Ну, он и раньше меня недолюбливал…

Я понял, что должен сказать хоть что-то.

- Мы, наверное, пойдём?

- Вот и валите! — Хеспор ещё раз сплюнул и добавил: — Лю-бов-нич-ки!

Все заржали. Я протянул Хайме руку и помог ей подняться. Меня всего трясло, её тоже. У медички по внутренней стороне бедра тоненьким ручейком сбегала кровь. Никаких признаков разума в её взгляде не было.

- Думаю, вы не станете стучать, — сказал Телекин. — Это не в ваших интересах. А на кристалле есть отпечатки твоих пальчиков, малышка, не забывай об этом, — обратился он к Хайме.

- Вы самые настоящие подонки! — заявила та. — Боже, а я, как дура… Я этого так не…

- Она будет молчать! — быстро сказал я, зажимая Хайме рот. — Только не делайте ей ничего, хорошо, Пронт?

- Валите! — буркнул тролль.

Мы свалили.

Потом мы потащились ко мне в сарай. Хайма всю дорогу ревела. Прохожие смотрели на нас как на мандрагор. Я думал о будущем и постепенно приходил к выводу, что никакого такого будущего для меня нет. Хайме, может быть, повезёт, и она смоется в двойку, а я… Мне надо теперь быть начеку. Любая глупость с моей стороны, и Пронт с компанией дадут мне оторваться. Весёлая перспективка: ходить и шугаться собственной тени. Хотя, возможно, я зря так волнуюсь и ничего мне не грозит. Как говорится, у страха глаза велики.

У меня в сарае нашлось несколько седативных колёс и транков. Я накормил ими Хайму и вскоре она отключилась. Даже во сне она всхлипывала.

Было всего семь часов. Поцеловав Хайму в щёку, я вырубил свет, закрыл сарай на замок и вышел из подвала, полный намерения хоть чем-нибудь ухуякаться, убиться в ноль, чтобы не думать обо всём этом, забыть про это хотя бы на время. В итоге я оказался на хате Малыша и вмазался там "гвоздём". Потом меня ещё и накурили какой-то химией, всунули в рот две пластины "синего", и в итоге очень скоро я уже плясал вместе со всеми под какую-то попсу, чувствуя себя до отказа переполненным энергией. Историю с медичкой мне удалось временно вычеркнуть из своей памяти.

К двенадцати начались отходняки. Я был злой и мрачный и в конце концов поругался с Малышом, который ничего плохого мне не желал, а всего лишь хотел помочь. Послав их всех подальше, я попёрся к себе в сарай, всей душой надеясь, что Хайма ещё не проснулась. Интересно, что там с медичкой? Успокоились они или до сих пор продолжают её насиловать, подогреваемые эрегином? Нет, скорее всего, они уже смылись, а медичку оставили валяться в квартире — один хер, снимали её только на сутки и на вымышленное имя… Что будет теперь с её ребёнком? Что вообще будет со всеми нами дальше?

Возле продуктового тусовалась толпа из параллельного класса: несколько троллей, Марта и негр Мапис. Они пили самогон. Мы поздоровались, перекинулись парой стандартных фраз типа "Как дела?", после чего они предложили мне выпить с ними. Я, решив, что алкоголь прочистит мои мозги от остатка наркотиков, не отказался. В итоге мы выжрали три флакона.

- Да, кстати, — сказал Фуа, тролль, когда все уже собирались расходиться. — Я тебя видел уже несколько раз с этой шлюхой… ну, из вашего класса, Хаймой. Говорят, у тебя с ней отношения какие-то?

- Она не шлюха! — возмутился я. Язык у меня заплетался. — Ещё раз скажешь о ней такое, и я тебе ёбну!

- Она защеканка, Автостоп! — что-то в его голосе заставило меня воздержаться от драки. — А ты говоришь, не шлюха. Мы ей как-то втроём в рот давали, и я знаю ребят одних, у которых она тоже за щеку брала.

Моё опьяневшее сознание начало производить быстрый анализ услышанного. То, что сообщил Фуа, являлось для меня новостью, шокирующей новостью. И почему-то я сразу понял, что тролль не врёт. В этом не было никакого смысла. Втроём… Знает ещё одних ребят… Проклятье, а ведь я с ней целовался! Меня передёрнуло, и все они заметили это. Марта решила ещё подлить масла в огонь.

- Некоторые уже поговаривают: мол, Автостоп с минетчицей тусуется. А девчонка одна, которой ты нравился, — она многозначительно помолчала, — сказала мне, что ты теперь ей по хую. Делай выводы.

Я попытался что-то сказать, потом махнул рукой и быстро пошёл к дому, сам не заметив, как перешёл на бег. В висках стучало. Как же так, думал я, как могло получиться, что ВСЕ знали, а один лишь я оставался в неведении? Хотя не дурак, мог бы и сам догадаться. Гном мою мать, что будет с моей репутацией? А я ведь ей предлагал как-то, но она отказалась — мол, извини, Эфем, за кого ты меня принимаешь? Сука! Сука!!!

Когда я распахнул дверь и врубил свет, то выяснилось, что Хайма до сих пор ещё спит. Одним рывком я сбросил её с диванчика, схватил за волосы. От такого обращения Хайма, естественно, проснулась и только открыла рот, чтобы сказать мне что-то, как я вмазал ей кулаком в челюсть.