Бен Бова - Сорок Девятый

В конце концов я не выдержал.

— Эй, Сорок Девятый! — позвал я. — Скажи что-нибудь. Голос мой звучал хрипло, а в горле было сухо, как на Марсе. Компьютер молчал.

— Что-нибудь!.. — повторил я почти с мольбой. И снова никакого ответа. «Обиделся, — подумал я. — На меня обиделся!»

— О'кей, — покорно вздохнул я. — Отменяю запрет на молчание. Поговори со мной, пожалуйста!

— Критическое положение с электроснабжением, сэр. Солнечные батареи сильно пострадали от ударов микрометеоритов. Вышли из строя три из шести ремонтных роботов.

— Понятно. — Я снова вздохнул. В данном случае я не мог ничего предпринять. — Что еще?..

— Запасы продовольствия подходят к концу. При нынешних темпах потребления продуктов хватит на четыре дня.

— Ладно, учту. — С этим я тоже ничего не мог поделать, разве только еще больше урезать собственный и без того мизерный рацион.

— Не хотите ли сыграть партию в шахматы, сэр? Я едва не расхохотался.

— Конечно! Черт побери, почему бы нет?! — Никаких других занятий у меня все равно не было.

Сорок Девятый снова выиграл. На этот раз мне оставался всего один ход до победы, когда неожиданным маневром слона он поставил мне очередной мат. Я, впрочем, нисколько не огорчился. На это у меня просто не хватило сил, зато пока мы играли, у меня появилась идея, которая показалась мне довольно соблазнительной.

— Сорок Девятый, — позвал я. — Открой шлюз. Обе дверцы.

— Но, сэр, — возразил Сорок Девятый после довольно продолжительной паузы, — открытие сразу обеих створок выходного шлюза приведет к тому, что из жилых помещений капсулы улетучится весь воздух.

— Именно этого я и добиваюсь, — подтвердил я почти весело.

— Без воздуха вы задохнетесь, сэр. Впрочем, взрывная декомпрессия убьет вас раньше.

— Я не возражаю.

— Но вы умрете, сэр!

— В конце концов это все равно случится, разве не так? И по-моему, лучше раньше, чем позже, так что давай открывай шлюз.

На этот раз Сорок Девятый молчал очень долго — секунд десять или, может быть, пятнадцать. Должно быть, пытался преодолеть программные запреты.

— Я не могу позволить вам убить себя, — проговорил наконец Сорок Девятый.

Чего-то подобного я ожидал. Такова была заложенная в него программа. Но я знал, как ее обойти.

— Аварийный режим работы, полная отмена стандартных установок. Открыть люки! — прорычал я, но шлюз оставался надежно закрытым.

— Я сказал — аварийный режим! — повторил я, безуспешно пытаясь повысить голос. — Выполнять команду!

— Отказано, сэр.

— Почему?

— Я не могу допустить, чтобы вы покончили с собой!

— Ах ты упрямая груда хлама! Делай, что я сказал. Ты не можешь не выполнить прямой приказ!

— Человеческая жизнь — высшая ценность. Так считают все основные религии.

— Так ты у нас не только астроном, но еще и теолог?

— Если вы умрете, сэр, я останусь один.

— Ну и что?

— Я не хотел бы оставаться в одиночестве.

Эти слова меня удивили, но потом я подумал: это же компьютер. Наверняка фраза тоже была записана в его программу психотехниками компании, и теперь он повторил ее, потому что обстоятельства сложились подходящим образом. На самом деле Сорок Девятому не страшно никакое одиночество. И до меня ему тоже нет никакого дела. Машина есть машина, и никаких чувств у нее не может быть по определению.

Никаких чувств, только имитация.

— Перед рассветом ночная тьма всегда кажется особенно густой, сэр.

— Будущего не существует, есть только настоящее, — парировал я. — Как видишь, я тоже могу цитировать словари.

— Надежда умирает последней, сэр. Я едва не рассмеялся.

— Никогда не откладывай на завтра то, что можешь сделать сегодня. Как тебе такое?

— Существует вариант этого высказывания, сэр. Не спеши делать сегодня то, что можно сделать завтра. На сегодня ты совершил уже достаточно ошибок.

Я не выдержал и улыбнулся.

— Не знаю, насколько это верно; звучит, во всяком случае, не тривиально. Где ты раскопал эту поговорку?

— В одном из словарей имеется соответствующий раздел, который содержит довольно много подобных цитат и афоризмов. Если хотите, я могу прочесть их вам.

Я чуть было не согласился. Мне нравилась эта словесная дуэль, нравилось обмениваться с ним хлесткими фразами, хотя, как и в шахматах, у меня были основания сомневаться в конечной победе. Однако уже через несколько секунд я вернулся к удручающей реальности.

— Я все равно умру, Сорок Девятый. Какая разница, произойдет это сейчас или неделей позже?

Я был уверен, что компьютер снова задумается, но ответ пришел почти сразу.

— Разница есть, сэр.

— И в чем, по-твоему, она заключается?

— В этике.

— Что-то я тебя не понимаю. Попробуй объяснить.

— Охотно, сэр. Быть побежденным судьбой — это одно, а самому уничтожить себя — совсем другое.

— Но результат от этого не меняется, правда?

В итоге Сорок Девятому все же удалось вовлечь меня в долгий спор об этических и моральных ценностях, который продолжался несколько часов подряд. О своем намерении покончить с собой я, разумеется, забыл, чего, по-моему, этот хитрец и добивался. Замолчали мы, лишь когда я совершенно охрип и не мог произнести больше ни слова.

В ту ночь я спал на редкость крепко для человека, которому осталось жить всего несколько дней, а проснувшись, почувствовал себя чуточку бодрее. Вот только есть хотелось по-прежнему, и вскоре я снова вернулся к мысли о том, что смерть от голода будет, пожалуй, не самой приятной.

Сидя на краю койки, я сражался с головокружением и слабостью, когда меня окликнул Сорок Девятый.

— Доброе утро, сэр. Как ваше горло, не болит? — спросил он.

Горло после вчерашнего еще немного саднило, и я подумал о лекарствах, которые хранились в аптечке санитарного отсека. Интересно, найдется ли там что-нибудь такое, что поможет мне заснуть навсегда? Все утро я перебирал упаковки с таблетками и ампулами, потом отправился на мостик, чтобы вызвать на дисплей лечебно-медицинскую программу. Довольно скоро я убедился: входящие в стандартный комплект лекарства ничем мне не помогут. Умные головы из штаб-квартиры компании, словно предвидя подобную ситуацию, позаботились о том, чтобы из них нельзя было составить смертоносный коктейль.

Пока я занимался своими изысканиями, Сорок Девятый молчал, но я был уверен: он догадался о моем намерении. Я, со своей стороны, не собирался отказываться от своих планов, но поскольку лекарства исключались, а открывать шлюз компьютер не хотел, мне пришлось как следует задуматься над тем, как добиться своего.