Владимир Венгловский - Яблони на Марсе (сборник)

— Старостин, — произнес босс.

Вот он, шанс! Только бы не спугнуть удачу.

Петр мысленно скрестил пальцы и произнес, стараясь выглядеть равнодушно:

— Теоретически все верно. Но это не самолет перегонять с базы на базу. Это космический корабль. Он строился для иных задач. Тем более «Нева» только-только вернулась из сложной миссии, причем совершив вынужденную посадку.

— Незапланированную, так будет точнее, — скривился босс.

— Экипажу пришлось применять экстренное торможение, чтобы вписаться в полосу, — напомнил Старостин. — А это нагрузка на всю конструкцию и особенно на шасси. Полностью проверить корабль на месте мы не успеем. Да на острове и нет соответствующего оборудования. Вдруг какой-то срытый дефект? Одна трещинка, и миллиарды долларов превратятся в груду титана и композитов.

Убедившись, что участники совещания достаточно встревожены, Старостин предложил:

— Большинство аварий происходит при заходе на посадку. Меньше посадок — больше шансов на успех. Поэтому я предлагаю отправиться напрямую. Перегнать корабль через Тихий океан прямо в Сиэтл.

— Исключено, — возразил инженер из отдела эксплуатации. — Это далеко за пределами дальности.

— Мы можем заранее заменить мембранные картриджи и лететь в более экономичном режиме, — предложил Старостин. — Кроме того, нам потребуется дозаправка в воздухе, раз уж придется взлетать с полупустыми баками.

— Обычный танкер здесь не подходит, нужен «термос», — заметил скептик.

— У нас же есть такой на Сахалине.

— А согласования? — спросил Томсон. — На них уйдут недели.

— Пусть Роскосмос подсуетится, — Старостин кивнул на земляка.

Того чуть кондрашка не хватила. Но все же собрался с духом, кивнул.

— И тем не менее не лучше ли лететь через Индию и Европу?

— Слушайте, Томсон, каждая посадка — игра в рулетку. Зачем оно вам?

— Но Тихий океан! Ну а вдруг что-то выйдет из строя над океаном? Там негде сесть, случись что.

— Вот и не надо садиться. Поймите же вы, в этом сейчас основной риск. А я предлагаю один-единственный перелет, на максимуме перегоночной дальности. И через двое суток корабль будет уже в Сиэтле.

Бюрократ, работает ли он в государственной системе или в частной компании, всегда боится ответственности. В этом его, бюрократа, суть. Неустойку за срыв программы запусков заплатит Консорциум, а вот за аварию придется отвечать персонально тому, кто принял решение. Этот фактор всегда играл бо́льшую роль, чем инструкции и уложения, которые всего лишь служили обоснованием отказов.

Старостин заговорил. Тех, кто отвечал за безопасность, он стращал возможной катастрофой, представителей гражданских служб пугал пролетом над густонаселенными территориями, техникам предлагал расчеты, а тех, кто курировал расходы, убеждал, что перелет с посадками обойдется гораздо дороже одного на предельную дальность.

Начальство сомневалось, начальство спорило и было недовольно одним только фактом необходимости этого спора. Дожать, дожать! Единственная мысль пульсировала, отзываясь головной болью. Никогда еще Старостин так не нервничал. Весы качались, призывая бросить на чашу последний козырь — собственную карьеру. Осмелится ли босс поставить на сложный полет кого-то еще? Если осмелится, тогда замысел рухнет, а вместе с ним и надежда.

Старостин рискнул.

— В общем, решайте, как хотите, но перегонять корабль с тремя промежуточными посадками я отказываюсь.

— Прекратите фрондерство! — чуть не взвизгнул Томсон, и Петр понял, что выиграл. Никем они его не заменят. Побоятся ответственности.

— Лететь мне, — пожал он плечами. — Я отвечаю за риск.

Молчание длилось минуту. Босс еще раз обвел взглядом лица советников и получил в ответ несколько нерешительных кивков.

— Только потому, что вы лучший пилот в нашей фирме, господин Старостин. Только поэтому. — Томсон помолчал. — Вторым пилотом полетит Стоун.

Это выглядело как мелкая месть за строптивость. Томсон никогда и никому не прощал мятежа.

— Я его не знаю почти, — Петр попытался припомнить всех пилотов нового набора.

— Он лучший из новичков! — заявил босс. — И, поверьте, когда-нибудь он вас заменит. А когда это наконец случится, у меня станет одной головной болью меньше.

После обсуждения деталей и назначения ответственных совещание закончилось.

— Вы уж постарайтесь, голубчик, — напутствовал Старостина представитель Роскосмоса. — А я все, что от меня только зависит, сделаю, все, что зависит…

Сделает. Ведь ему так неохота покидать Сиэтл до пенсии.

Покинув здание, Старостин перевел дух. Что ж, первый раунд остался за ним. Пикировка на совещании сожгла излишки адреналина, но кураж остался. Еще не поздно было дать задний ход, ведь решение созрело только в его голове, и механизм пока не запущен…

Что ж, самое время его запустить. Он набрал номер.

— Криста! Привет, как дела?

— Маемся без работы. К полетам допускают редко, намекают, мол, не пора ли вам, барышни, по собственному желанию. Ну, да ты свою страну лучше моего знаешь.

— Знаю. Мужики пристают?

— Справляемся.

— Если к полетам не допускают, увольняйтесь ко всем чертям.

— Это советуешь мне ты? — удивилась Криста.

— Знаешь, у меня тут работка на пару дней, но потом я свободен. И премиальные будут выжигать пентаграмму на банковской карте. Быть может, устроим пикник, как собирались когда-то? Жаль, Анри сейчас не с нами. Но думаю, он порадуется, глядя на нас с небес.

— Черный юмор тебе не идет, — произнесла она и замолчала.

Слово «пикник» являлось их кодом. Наверняка Криста испытывала сейчас чувство, сходное с тем, что посетило его при получении срочного вызова и «бриф саммари». Ей требовалось переварить новость.

— Я подумаю… — осторожно начала она, но потом закончила с эдакой бесшабашной веселостью: — Хотя нет, чего тут думать, заметано!

— Вот и славно, — перевел дух Старостин. — Подробности скину письмом.

Теперь отступать некуда. Решение не только принято, но и утверждено, а в ближайшие несколько часов оно вызовет к жизни действия необратимые. Были ли у их плана уязвимые места? Можно сказать, он только из них и состоял.

Старостин собрал вещи, достал из сейфа коробку с дисками и окинул взглядом огромную пустую комнату — ничего, за что зацепился бы глаз. Возвращаться сюда он не собирался.

Через час корпоративный «Фалькон» был уже в воздухе. Он вез только двух пассажиров. Следом за ними вылетел транспортник с группой техников, оборудованием и сменными картриджами.